Лика Ви - Твоя жертва

− Нету, − отвечает мне мужчина.

− А девушка?

Зачем я это спрашиваю, я не знаю. Просто чтобы хоть что-то о нем узнать.

− Тоже нет. Она за Кальмара вышла замуж как раз перед его арестом. Это все? Может, что-то еще нужно?

− Нет, большое спасибо.

Толик действительно купил мне пистолет, а Игорю − маленького бегемота, а потом молча повез нас домой.

Есть ли у меня хоть какие-то шансы напугать того гада?

Игорь

Андрей был прав. Мне надо проспаться, успокоиться и включить мозги, но тут даже сон не помог. Стало только хуже. Мысли комкались и не выстраивались в ряд.

Выйдя из гостиницы, я на какой-то ляд надел темные очки, как будто меня могли узнать. Что бы я об этом ни думал, а мне действительно так казалось. Вокруг я видел слишком много знакомых лиц. Я всех их знаю!

На входе в охране стоит парнишка из нашего детского дома. Я даже помню, что зовут его Иван. Да, на бейдже так и написано. Готов поспорить, что он помнит Игоря. От этого сложно не вздрагивать всякий раз, когда я вижу кого-то из знакомых. Все это бесит!

Выхожу из гостиницы и понимаю, что мне обидно, что она меня не узнала. Не знаю как, но должна была, черт ее побери! Если бы любила − узнала бы…

Мать твою, Игорь! Что за тупое романтическое нытье? Ну, как она могла тебя узнать? Разве что по шраму под лопаткой, но его она и увидеть не могла. По следу от укуса собаки? На ноге? Давай ты еще решишь, что по форме члена она должна была понять, что это ты. Бред же! А вот я должен был с ней поговорить, должен был объясниться, выслушать ее… только как, блин, объяснить, что я жив, если я мертв?

Ноги сами несут меня туда, где когда-то жила Аня, вернее мы с Аней жили вместе. Я со своей учебой и службой как-то все льготы просрал, а она − молодец, квартиру получила. Она всегда была толковее меня, а я бестолочь, правду про меня говорили, как еще из меня хороший следователь получился − не ясно.

Костя − мой лучший в прошлом друг − говорил, что это я бестолковый, когда дело касается меня самого.

− Ты − ебаная мать Тереза, Игорь, − ржал он надо мной. – Себя только кулаком защитить можешь и то если не лень, а вот за других бороться − так всегда пожалуйста, а себя… Как с этой Анькой связался − вообще хана.

− Какое еще «хана»? – не понял я.

Костя вечно как ляпнет, так не поймешь, что это значит.

− Ты, когда ее видишь, мозг у тебя отключается и сопли пузырями. «Анечка, моя Аня». Ну мерзость же!

− Много ты понимаешь вообще! – возмутился я и даже не знаю, почему ему не врезал. Косте всякое можно было болтать, потому что, что бы он ни говорил, а был он за меня всегда и во всем, а вот женщин считал только средством для удовольствий, ну и иногда денег. Нормальная позиция для того, кто основные деньги зарабатывал мужским стриптизом, а еще говорят − порнофильмами, но не мое это дело.

Главное, что он прав. Мозг у меня выключается, когда дело касается Ани. Что мне делать, я не знаю. Я не знаю даже, чего хочу. Новая игра состоится в полночь в здешнем казино. Маленьком, но зато подконтрольном не Кукловоду. Если я выиграю, то отвезу ее в гостиницу. Так договорился Андрей, но что делать потом?

«Привет, Аня, я Игорь»? Смешно. После случившегося прошлой ночью я вообще не знаю, как с ней говорить. Бесит, что мне стыдно! Стыдно должно быть ей, что с Кукловодом связалась.

И это «я люблю тебя»…

− Молодой человек, вы бы не курили здесь, − просит меня знакомый женский голос.

Я резко оборачиваюсь с желанием послать нахер, а потом узнаю нашу бывшую соседку. Я так задумался, что не заметил, как закурил, дошел до старого двора и уселся на лавку возле детской площадки.

− Да, конечно, − отвечаю я ей, забывая изменить голос.

Она вздрагивает, глядя на меня, и пятится.

Кашляю в кулак и, чтобы уж она наверняка поняла, что это не покойник, снимаю очки.

− Извините, − говорю я хрипло, тушу сигарету и выкидываю в мусорку рядом.

На площадке нет почти детей, только дочка этой самой соседки на качелях, но да, курить тут − все же свинство.

Женщина от меня уходит к дочери и это хорошо. Даже не косится, хотя сразу аж перекрестилась. Голос у меня все тот же. Это не изменить.

Мы жили тут на пятом этаже в девятиэтажке. Подъезд прямо напротив этой лавки. Я сидел тут часто, когда мы с Аней только начали встречаться. Я правда не думал, что она вырастет такой. Была курносая девчонка в очках. Смешная, беззащитная. Конечно, мне хотелось отогнать от нее всяких идиотов, ну и с учебой она мне помогала, но влюбиться в нее? Не-е-е…

Зато потом…

Я сидел тут на лавке, смотрел на ее окна, когда она опаздывала на свидания или долго собиралась. Пару раз из-за нее в кино опаздывали и это были лучшие свидания, потому что в итоге мы шли гулять и целовались много и долго. В общежитие ее не затянешь, а вот сюда я ходил часто.

Моя мысль оборвалась, когда перед подъездом внезапно остановилась машина, и вышла она с ребенком на руках.

Черт, я был уверен, что ее сын должен быть младше!

Этот малый еще и на меня посмотрел через ее плечо прямо мне в глаза, а потом выронил какую-то синюю игрушку и заплакал, а она обернулась и тоже посмотрела на меня.

Стоп, она живет здесь? С ним? В этой квартире?!

Черт, и на кой я не одел очки обратно! Судя по ее лицу, она меня узнала не как Игоря, а как того охранника, выигрывающего в карты.

Анна

Когда я увидела этого гада в нашем дворе, я чуть не рухнула. Прижав к себе сына, я бросилась в подъезд почти бегом. Как он мог найти эту квартиру? Зачем он вообще сюда явился? Что ему надо? Кто он вообще такой?

Игореша у меня на руках плакал, но я не могла об этом думать. Вбежала в квартиру, прижимая его к себе. Почему-то мне казалось, что этот человек может что-то ему сделать, именно ему, а не мне.

− Что случилось? – спросил у меня Толик, догнавший меня уже в квартире.

− А ты не видел? – спросила я, испуганно метаясь из стороны в сторону. Подбежала к окну и осела на стул рядом.

Этот человек стоял в нашем дворе, спрятав руки в карманы и в первый миг мне показалось, что это Игорь. Что это мой Игорь.

Что за безумие?

− Это же тот человек из клуба, − простонала я.

Он не может быть Игорем, − вот в чем я хочу себя убедить. Он не должен быть Игорем. Игорь мертв и даже если бы он был жив, даже если бы он вдруг стал не похож на самого себя, он никогда не стал бы ждать так много лет, чтобы потом играть в карты.

У меня навернулись слезы, а Игореша, наоборот, успокоился. Толик вернул ему бегемотика.

Устроившись у меня на коленях, он что-то изображал игрушкой и больше его ничего не интересовало.

− Уверены? – спросил Толик.

Ему это явно не понравилось.