Кэрри Лонсдейл - Без лишних слов

– Подожди. После ланча, – сказала миссис Уитмен, и Лукас остановился, среагировав на предостерегающую нотку в ее голосе. Карсоны жили в доме с видом на океан. У них был причал с небольшой моторной лодкой и каяками, на которых Дуайт каждый уик-энд выходил в море. Оливия и Лукас научились плавать, едва выбравшись из пеленок. Лили уже знала основы плавания, достаточные для того, чтобы, упав в воду, удержаться на поверхности. Ни к каякам, ни к своей лодке Дуайт их не подпускал, считая детей слишком маленькими, а океан слишком бурным. Они могли выпасть.

Но это озеро выглядело спокойным и мерцало, как мозаичное стекло в окне церкви.

– Хотите поиграть в воде после ланча? – спросила миссис Уитмен.

Лукас кивнул. Лицо его уже светилось от волнения.

– Да, – согласилась Оливия. Даже Лили, замерев, уставилась на озеро, мутная вода которого мягко плескалась у берега. Между двумя деревьями покачивался гамак, и Оливия уже хотела рисовать, лежа в нем, и читать книжки.

– Вот и чудесно. – Миссис Уитмен улыбнулась еще шире. Она оглянулась через плечо. – Тео. Тай. Давайте, помогите.

Оливия взглянула на мальчишек Уитменов, наблюдавших за прибытием гостей с переднего крыльца. Оба были загорелые, в купальных трусах.

– Ну, мам, – жалобно протянул Тео, отворачивая лицо.

Миссис Уитмен закатила глаза.

– Терпеть не может, когда я называю его по имени, – с усмешкой объяснила она Оливии.

Оливия смущенно улыбнулась. Тео она знала по школе. На уроках миссис Фостер он сидел через два ряда от нее. Знала она и то, что ему не нравится собственное имя и что он требует ото всех называть его Блейзом. Но почему не нравится? И откуда взялась эта кличка?

Ей нравился Блейз. И он всегда хорошо относился к ней.

– Тай, возьми сумку Лили, – распорядился мистер Уитмен. Он уже взял дорожные сумки Оливии и Лукаса и отряхнул их от пыли. Высокий для своих пяти лет, Тайлер потащил по ступенькам сумку на колесиках с надписью «Мой Маленький Пони». Лукас последовал за ними, рассчитывая поскорее перекусить и переодеться для купания.

Миссис Уитмен протянула руку Лили.

– Любишь мороженое?

Лили вытащила изо рта палец.

– Мороженое люблю.

– Покажешь мне свой любимый вкус?

Лили кивнула и взяла миссис Уитмен за руку, оставив сестру наедине с Блейзом. Оливия вытерла влажную ладонь о голубые шорты.

– Привет, – сказал Блейз. Волосы у него были всклокочены, босые ноги грязные.

– Привет, – тихо ответила она, теребя нижний край рубашки.

Он потер затылок и ковырнул пальцем гравий дорожки.

– Мы с Таем устроили на чердаке форт. Хочешь посмотреть?

Оливия кивнула и прошла за ним в дом с потертым коричневым ковриком и панелями «под дерево», а потом поднялась по широкой лестнице на чердак.

То, что она увидела, можно было описать только одним словом – волшебство. На протянутых через комнату веревках висели разноцветные простыни, создававшие пять маленьких палаток. Каждая на одного человека.

Спальные мешки и подушки были разложены так, что голова каждой палатки смотрела в центр комнаты. Если бы Оливия посмотрела на палатки сверху, то увидела бы, что они образуют пятиконечную звезду. Вход в палатки мальчиков обрамлял полумесяц гирлянды из мигающих огоньков, а на палатках девочек сверкали звездочки. Кроме того, каждая была помечена карточкой с написанным от руки именем.

– Ты сам все сделал? – изумленная увиденным, спросила Оливия.

– Мне Тай помогал, – слегка покраснев, ответил Блейз.

Оливия осторожно дотронулась до карточки. Буквы имени Л‐И‐В‐И были украшены причудливыми завитушками и обрамлены цветочками.

– Твою я сделал, а Тай – две другие, Лили и Лукаса.

Ее взгляд скользнул на карточку, приколотую к соседней палатке. Имя Блейза составляли большие печатные буквы, написание которых выдавало спешку и нетерпение. И никаких украшательств.

Оливия посмотрела на лежавшие посередине каждого мешка подушки. Ее была белая. На его красовалось изображение Марио Броса. Она прикусила губу, почувствовав, как дрогнуло что-то внутри. Как будто затрепетали крылышки взлетевшей стайки колибри. Оливия думала, что они разместятся втроем – она, Лукас и Лили. Но вот так, с этой палаточной звездой, получилось лучше. Она представила, как Блейз будет спать рядом – его голова возле ее головы, – и почему-то смутилась. Но уж лучше рядом с Блейзом, чем с Лукасом, который бы постоянно сопел во сне. Да еще дергал бы ее за волосы – просто так, чтобы позлить. А с Блейзом можно будет перешептываться о любимых фильмах и книгах и посмеиваться над учительницей, строившей чудные физиономии, когда писала на доске.

– Ребята, есть, – позвала снизу миссис Уитмен.

Оливия улыбнулась.

– Мне нравится, – призналась она, проводя пальцами по именной карточке. Миссис Уитмен права – лето будет самое лучшее.

Наше время

Блейз торопился. Поэтому и телефон забыл. Если бы не спешил, то и фотографию Оливия бы не обнаружила. А если бы не обнаружила фотографию, то не собирала бы его вещи, не выставляла коробки и не выбрасывала бы всякую мелочь на лужайку. Ту самую лужайку, которую только что закончил постригать ее садовник. Она даже спугнула беднягу, швырнув на траву охапку джинсов «Дизель», едва не ставших жертвой газонокосилки. Оливия бы только порадовалась, а Блейз не отделался так легко, как в прошлый раз.

Сэл быстренько погрузил газонокосилку в грузовичок и забрал грабли и компрессор. Натянуто улыбнувшись и несмело махнув рукой, он отъехал ровно в тот момент, когда Блейз подкатил на своем «харлее». И вот теперь ее почти уже бывший бойфренд стоит в ее спальне и имеет наглость защищаться, как будто в его телефоне нет никакой фотографии.

– Оно не мое. – Он поднимает руки, признавая свое полное поражение. Оливия не верит. Доказательство налицо, вот оно, на телефоне, который Блейз забыл утром.

Она не ловила его умышленно. Она уважает его приватность, потому что ждет того же и от него. Но у нее дедлайн, срок истекает, и следующая порция иллюстраций должна уйти к издателю до полуночи. Она взяла перерыв, первый за семь часов, потому что пропустила завтрак, а потом и ланч и, разумеется, проголодалась. Ей просто требовалось что-нибудь съесть. И вот когда она заправлялась на кухне слойками из цветной капусты, оставленный на полке телефон пискнул, приняв поступившее сообщение. Экран включился, и Оливия, взглянув на него, не сразу поверила своим глазам.

Она вытерла о джинсы испачканную обезвоженной капустной пыльцой ладонь и набрала шестизначный пароль. Цифры сами сохранились в памяти, потому что Блейз сто раз набирал пароль у нее на глазах и до сих пор отказывается переходить на биометрическую идентификацию. Надо же быть таким параноиком.