Кристина Вуд - Твоя маленькая ложь

Но в ответ я лишь подавляю нервный смешок и устремляю взгляд на потолок.

– Такого просто не может быть, – через некоторое время, выговаривая я, продолжая улыбаться.

– Почему ты ответила, не подумав, Элизабет? – спрашивает психолог, с интересом наклоняя голову в сторону.

– Потому что я уверена, что в моем окружении нет таких людей, – спокойным тоном проговариваю я, сохраняя забавную улыбку на лице.

– Чтобы так утверждать у тебя должны быть хорошо развиты интуиция и наблюдательность, – констатирует она, – ты можешь похвастаться этими качествами?

Несколько секунд я медленно оглядываю своего собеседника, собираясь с мыслями.

– Когда ты ответила «справедливое замечание» на мою точку зрения по поводу отбора, ты сразу же скрестила руки на груди, что означает, что ты не согласны с моим мнением по этому поводу, – сообщаю я. – Скрещивание рук всегда выдает желание защитить свою веру от сомнений другого и поэтому становится намеренным действием. Люди никогда не скрещивают руки просто так.

– Значит, тебе знакомо такое понятие как «язык жестов»? – удивляется Эмма.

Я несколько раз киваю.

– Это очень хорошо, значит тебе известно, как вести себя в обществе, – заключает психолог.

– Скажем так, мне известно, как правильно себя преподнести, – сообщаю я, сохраняя торжественную улыбку на лице.

– Прекрасно, Элизабет, это умение тебе очень пригодится в будущем, – сообщает девушка, передавая бланки мне в руки. – Было очень приятно с тобой пообщаться, буду ждать тебя в рядах избранных. Желаю удачи!

– Большое спасибо, мне тоже было приятно побеседовать, – признаюсь я, направляясь к двери.

– Элизабет? – раздается мое имя за спиной.

Я медленно разворачиваюсь с озадаченным видом, крепко прижимая бумаги к себе.

– Прости за вопрос, но ты никогда не думала поступить в университет на криминального психолога? – интересуется Эмма.

Я нахмуриваю брови, задумчиво направляя взор на потолок.

– Нет, я совершенно не думала об этом, – честно признаюсь я.

– Я ни в коем случае не призываю, но тебе стоит задуматься об этом, у тебя есть все задатки, – искренне советует психолог.

Я несколько раз киваю и с озадаченным видом выхожу из кабинета, уступая дорогу Марте.

Сама того не замечая, полностью погружённая в мысли, я ковыляю до двери под номером четыре. Возле дверей уже образовывается небольшая очередь из шести девушек, каждая из которых что-то репетирует, повторяя и заучивая снова и снова.

– Здесь что-то типа шоу талантов? – спрашиваю я у девушки, которая повторяет одну и ту же строчку стихотворения несколько раз подряд.

– Что? Ах, да, что-то вроде того, – отстранённо отвечает она спустя некоторое время.

Огромная двухметровая дверь залы отворяется и оттуда выходит довольная девушка с чехлом от скрипки в руках.

– Ну, как? – хором накидываются на неё девушки.

– Все прошло хорошо, я бы даже сказала идеально! – воркует скрипачка, эмоционально вскидывая руки вверх.

Вокруг раздается облегчённые выдохи девушек и одна из них с белоснежным альбомным листом в руках заходит вовнутрь.

Я наблюдаю, как скрипачка исчезает из моего поля зрения и меня мгновенно осеняет. Когда я была в пятом классе, Чак впервые принялся учить меня играть на огромном чёрном рояле, который до сих пор благополучно располагается в его гостиной. И хоть поначалу мне это занятие жутко не нравилось, со временем я освоилась и мне даже начало доставлять удовольствие то, что у меня начали получаться сложные произведения без фальшивых нот. В который раз я уже вынуждена благодарить Чарли? Осталось только надеяться, что в этой зале присутствует хоть какой-нибудь синтезатор…

Очередь передо мной со временем редеет, и чем ближе я подхожу в двери, тем сильнее потеют мои ладони.

– Переживаешь? – доносится до меня мягкий голос Марты, только что пришедшей от кабинета психолога. Я молчу, в ответ лишь неуверенно пожимая плечами. – Не волнуйся, у нас с тобой все получится.

Я пытаюсь выдавить хоть какую-нибудь улыбку, глядя в ее светящиеся глаза цвета янтаря, замечая, как из залы выходит девушка, за которой я занимала очередь. На ее лице отображены обида и отчаяние, перемешанные со страхом и злостью. Она сердито поджимает губы, хлопая дверью как можно сильнее, и мы все понимаем, что она не прошла первый этап отбора.

Я осознаю, что настала моя очередь и хватаюсь за холодную ручку двери, мысленно вспоминая все заученные назубок композиции Людвига Ван Бетховена, заодно коря себя, что никак не готовилась к этому моменту заранее.

Чувствую себя словно на решающем экзамене, который может изменить всю мою жизнь, как в лучшую сторону, так и в худшую, ведь все целиком и полностью зависит только от меня.

Прихожу в себя, когда слышу звук закрывшейся за мной двери, эхо которого раздается на всю огромную залу. Обвожу помещение беглым взглядом и наблюдаю перед собой зал внушительных размеров с панорамными окнами, покрытыми элегантными французскими шторами стиля барокко карамельного цвета. Ближе к окну занимает большое пространство белый рояль, от одного вида которого я мысленно выдыхаю, но на одном рояле организаторы решили не останавливаться, подле него располагаются скрипка, контрабас, виолончель и саксофон. Посреди зала, напротив дверей, располагаются несколько столов, покрытые красной скатертью, за которыми восседают женщина средних лет, мужчина и совсем юная девушка.

Я нервно сглатываю, несколько раз обводя взглядом членов жюри, но стараясь не показывать волнения, мысленно собираю всю свою волю в кулак и делаю уверенные шаги в сторону столов.

– Добрый день, – уверенно проговариваю я, и мой голос эхом прокатывается по всему залу.

Подойдя к столу посередине, я кладу свои документы женщине средних лет с короткими аккуратно уложенными и обесцвеченными волосами на голове. Она уверенно берет медицинскую карту и заключения психолога в руки, одновременно натягивая очки в позолоченной оправе на глаза, и приступает бегло изучать документацию. Все это время я с легкой улыбкой на лице обвожу уверенным взглядом остальных членов комиссии отбора. Мой взгляд падает на молодую девушку примерно моего возраста, скромно сидящую по правую руку от женщины с обесцвеченными волосами. Она держит ровную осанку, словно проглотила стержень и записывает что-то в тоненькую тетрадь. Ее роскошные длинные волосы цвета спелой пшеницы аккуратно уложены назад в высокий хвост, а на тоненьких губах красуется скромная помада бежевого оттенка. Одета она так же скромно и не вычурно: на ней идеально сидит однотонная белоснежная блузка и классический пиджак персикового оттенка. Словно замечая, что я наблюдаю за ней, она поднимает взор небесно-голубых глаз, наши взгляды в ту же секунду встречаются и легкая, едва заметная улыбка касается ее губ.