Кристина Вуд - Твоя маленькая ложь

Ника расплывается в широкой улыбке, активно прыгая бровями. Я улавливаю обеспокоенный взгляд Греты и вздыхаю, качая головой.

– И что же будет дальше? – шепотом спрашивает подруга, обнимая себя руками.

– Я уже не удивлюсь, если принцем окажется его дружок, вот Карен обрадуется… – тихо произношу я, поглядывая как в зал входит Андриан, уводя очередную девушку к принцу. На мгновение взгляд его серых глаз резко сверкает в мою сторону и так же молниеносно исчезает.

Время идет мучительно долго, я наворачиваю круги вокруг девчонок, пропуская мимо ушей их пустые разговоры. Из двадцати пяти человек в бальном зале остается около пятнадцати, и я все еще нахожусь здесь. Через несколько минут уводят Нику, затем Грету и в зале уже остается десять избранных. Я делаю несколько медленных и глубоких вдохов, чтобы утихомирить волнение в крови.

– Марта Ларсен, ты следующая, – негромко произносит Оберг, аккуратно складывая руки на уровне солнечного сплетения.

– Наконец-то! – взволнованно восклицает она, поправляя прическу. Она бросает ободряющую улыбку в мою сторону и кажется, даже ее веснушки на щеках рады скорому знакомству с принцем.

Когда девушка выходит из помещения, я остаюсь наедине с Каролайн. Она медленно подходит ко мне, и видит, как я нервно закусываю нижнюю губу.

– Элизабет, не переживай, что ты остаешься последней, все пройдет хорошо, – ласково произносит она с мягкой улыбкой на лице.

Я натягиваю едва заметную улыбку и глубоко выдыхаю. Это шутка какая-то? Адриан специально подстроил это, чтобы еще больше подержать меня в интриге или это какое-то совпадение? Когда я замечаю мелкую дрожь на кончиках пальцев и сразу же сжимаю ладони в кулак, в бальную залу входит знакомый принц с легкой ухмылкой на губах.

– Прошу, – галантно произносит он, подставляя свой локоть.

Я намеренно прохожу мимо него, игнорируя его руку и выхожу в коридор, а когда лакей закрывает за нами дверь, продолжаю сохранять оглушительное молчание.

– Люблю твою непокорность, – обольстительно произносит он, слегка наклоняясь в мою сторону, но натыкаясь на твердую молчаливую и равнодушную стену, вновь выпрямляется, продолжая идти вперед. – Так и будешь молчать? – интересуется он, идя на ровне с моим шагом. – Ах, да, забыл сказать, ты замечательно выглядишь.

Я понятия не имею куда нужно идти, но думаю, мои ноги несут меня в нужном направлении.

– Ты специально позвал меня самой последней, чтобы я сошла с ума в ожидании? —бесцветным голосом говорю я, не глядя на его самодовольное лицо.

– Естественно, принцесса, – произносит он, широко улыбаясь.

Теперь загадочный паззл под названием Макс сошелся раз и навсегда. Вот почему в парке и в ресторане его все знали, вот почему он ездит на роскошных автомобилях, вот почему его не арестовали полицейские в том злосчастном баре. Все это, конечно, прекрасно, но далеко не объясняет его постоянные ушиби и ссадины на лице.

– Не называй меня так, – угрюмо говорю я, пытаясь подавить рвотный рефлекс при упоминании этого слова.

– Хочу и буду тебя так называть. И ты будешь принцессой, только моей… – шепотом произносит он, едва касаясь губами мочки моего уха и, я слегка вздрагиваю.

Мы подходим к небольшой двери, возле которой располагается лакей в парадном наряде: черный фрак и белоснежная рубашка с белой бабочкой на шее; еще одна абсолютная копия всех остальных лакеев во всем дворце.

– Ты мне солгал, – тихо проговариваю я, поворачивая голову в сторону принца.

– Нет, принцесса, эта сказка не о моей лжи… – негромко говорит он, отворяя дверь в помещение.

Кажется, проходит целая вечность, прежде чем я захожу в кабинет. От потока прохладного воздуха я закрываю глаза, глубоко вдыхая. Неужели этот момент настал, и я увижу кронпринца нашей страны во всей красе еще тогда, когда его не успел облюбовать вес остальной мир? Каким бы он ни был, я должна ему понравиться, по крайней мере, хотя бы до финала. Ибо если этого не случится, я буду собирать чемоданы уже сегодня и уеду из дворца, не получив ни одного пособия, а я не должна этого допустить…

Делаю несколько неуверенных шагов в помещение, продолжая сверлить взглядом белокурый затылок принца, который стоит спиной ко мне. Перед ним расстилается великолепный вид на чудесный сад Фреденсборга из панорамных окон. Юноша облачен в темно-синий мундир с перекинутой через левое плечо голубой ленточкой, сшитый идеально ровно и идеально ровно подобранный по размеру. На плечах красуются аксельбанты из золотых нитей, на шее строгий красный воротник, так же обшитый золотыми нитями. Ладони идеально ровно облачены в белоснежные парадные перчатки, и я наблюдаю, как он приподнимает левую руку, чтобы взглянуть на часы. От неожиданного дверного хлопка я вздрагиваю и в этот момент принц разворачивается с легкой улыбкой на устах, которая тотчас же меркнет при одном только взгляде на меня.

Мир под ногами шатается, рушится, многолетний паркет трескается, и я свободно падаю вниз. Меня охватывает жар, резко переходящий в озноб, в ладонях скапливается пот, и я уже не сопротивляюсь мелкой дрожи в руках.

Некоторое время мы молчим, обескураженные видом друг друга и спустя мгновение я осознаю, что все это время не дышу, мне не хватает воздуха. Я открываю губы и хватаю ртом воздух, словно рыба, продолжая недоуменно глядеть на его.

Боже, почему именно он? Я уже была согласна на Макса.

– Лилибет, – мягко произносит Чак, его глаза цвета ясного неба обеспокоенно бегают по моему растерянному лицу, пытаясь отыскать ответ на происходящее.

Мои губы дрожат от накопившейся обиды, бесконечных вопросов, и я уже не сопротивляюсь слезам, за считанные секунды застилающим глаза. Его рука тянется ко мне, и я инстинктивно отстраняюсь от него, обхватывая себя руками. Не могу произнести ни слова, шокированная всем происходящим. Только что мой мир, мой маленький детский мир с розовыми очками перевернулся вверх тормашками. Передо мной стоит принц и будущий правитель этой страны, никак не мой маленький Чарли, марающий мое любимое платье ванильным мороженным или тот самый мальчик, который спас меня в нашу первую встречу. Только что мой мир напрочь перевернулся всего за пару минут, всего за один взгляд…

Сознание окончательно и бесповоротно отказывается верить в происходящее, а память намеревается напрочь стереть из жизни последние несколько лет. И почему же чертово чувство горькой обиды не покидает мою грудную клетку, застревая где-то между ребрами и сердцем?

В горле задерживается ком, который не получается сглотнуть. Он продолжает смотреть на меня горьким взглядом, будто своими глазами видит, как меня разрывает, выворачивает изнутри. Безрадостный комок в горле не дает ему ни малейшего шанса на дальнейшие оправдания, хотя он не очень-то и похож на человека, который собирается оправдываться. Но та маленькая девочка, та маленькая Эли так отчаянно хочет подбежать к нему и всеми своими небольшими силенками обнять его что есть мочи…