Джулия Гарвуд - (бб6) Танец теней

Ноа на несколько секунд забыл о танце.

– Я тебя нервирую? – вдруг спросил он.

Еще бы!

– Да, когда вот так таращишься на меня. Буду крайне тебе признательна, если снова начнешь грубить и смотреть поверх моей головы, когда мы разговариваем. Ты ведь именно поэтому делаешь это? Чтобы меня унизить?

Его лицо зажглось подлинной радостью.

– Точно. И еще чтобы тебя раздражать.

– У тебя получается. Ты меня раздражаешь.

Неужели Изабель никогда не замолчит?! Прошла, кажется, целая вечность!

Джордан беспечно улыбалась парам, скользившим мимо, но втайне желала одного: чтобы танец поскорее кончился. Будет очень невежливо по отношению к Ноа просто повернуться и уйти, не так ли?

Ноа приподнял ее подбородок указательным пальцем и снова заглянул в глаза.

– Могу я предложить тебе совет?

– Валяй! – вздохнула она. – Предлагай.

– Тебе нужно подумать о том, как бы включиться в игру.

– Какая еще игра? – вздохнула она.

– Жизнь.

Очевидно, он еще не устал от попыток разнообразить ее жалкое существование.

– Знаешь разницу между мной и тобой? – не унимался Ноа.

– Лично я могу перечислить не меньше чем тысячу различий.

– Я ем десерт.

– И что это должно означать? – удивилась она.

– Только то, что жизнь слишком коротка. Иногда приходится сначала есть десерт.

Она понимала, куда он клонит.

– Ясно. Я предпочитаю наблюдать за жизнью, а ты – жить. По-твоему, мне необходимо сделать нечто спонтанное, вместо того чтобы все планировать заранее. Но, к твоему сведению, я намереваюсь сделать нечто спонтанное.

– Да неужели? – подначил он. – Что именно?

– Спонтанное, – повторила она.

– Может, просветишь меня?

Джордан понимала, что он ей не верит. Но как бы туго ни пришлось, она обязательно совершит спонтанный поступок, даже если это ее убьет. Есть ли в мире большее удовольствие, чем стереть улыбочку всезнайки с его физиономии? Да такое стоит любых жертв, даже если ее посчитают нелогичной.

– Я еду в Техас, – объявила она, подчеркнув свое решение кивком.

– Зачем? – удивился он.

– Зачем я еду в Техас?

Сначала она понятия не имела, что тянет ее в Техас, но, к счастью, соображала она быстро. И прежде чем он успел что-то сказать, Джордан уже ответила на собственный вопрос:

– На охоту за сокровищем.

Пол Ньютон Пруитт любил женщин. Любил в женщинах все: мягкую, гладкую кожу, женственный запах, чудесное ощущение шелковистых волос, щекочущих грудь, эротические звуки, которые они издавали, когда он дотрагивался до них. Обожал их заразительный смех, возбуждающие вопли восторга.

Он не имел предпочтений. Цвет глаз, волос или кожи не играл никакой роли. Высокие, коротышки, тощие, толстые… ему было абсолютно безразлично. Все казались восхитительными, а для него каждая была неповторимой.

Но самую большую слабость он имел к тем, кто улыбался ему некоей особенной улыбкой, для которой невозможно было найти определение. Он знал только, что стоило такой женщине взглянуть в его сторону, и сердце начинало бешено колотиться. Против такой улыбки он был бессилен. Не мог устоять, не мог сказать «нет» и был готов на все.

До того, как ему пришлось полностью изменить свое поведение и образ жизни, чтобы выжить, он был настоящим волокитой и дамским угодником. И дело было вовсе не в его эго. Просто таким уж он был создан. Тогда… в те времена он был неотразим.

Но теперь все стало иным.

В своей прежней жизни, устав от женщины, он присылал ей дорогой прощальный подарок, чтобы та не затаила на него обиду. Невыносимо было думать, что хотя бы одна из этих женщин возненавидит его. Только зная точно, что не оставил по себе грустных воспоминаний, он мог заняться другой, прелестной, а иногда очаровательной особой. И, как правило, таковая обязательно находилась.

Пока он не встретил Марию. В нее он влюбился отчаянно, и жизнь изменилась навсегда и бесповоротно. Прошлое ушло бесследно. И Пол Ньютон Пруитт ушел вместе с ним. Новое имя. Новое занятие. Новая жизнь. Никто и никогда не найдет его.

Должно быть, она просто спятила. Что сталось с ее знаменитой логикой?! Охота за сокровищем?! И о чем она только думает? Очевидно, для нее важнее доказать Ноа Клейборну, что она не полная зануда, чем руководствоваться здравым смыслом.

Джордан прекрасно понимала, что в существующих обстоятельствах ей некого винить, кроме себя. Но очень хотелось все свалить на Ноа, просто потому, что от этого становилось легче.

Она прислонилась к убогому прокатному автомобильчику, стоявшему на разбитом двухрядном шоссе, в Богом забытой техасской глуши, нетерпеливо ожидая, пока перегретый двигатель немного охладится и можно будет долить воды в радиатор. Хорошо еще, что она остановилась на границе между штатами, чтобы купить пару бутылок питьевой воды, которой должно было хватить до конца путешествия. Она была совершенно уверена, что радиатор течет, но нужно каким-то образом добраться до следующего городка, где наверняка найдется автомеханик. Было не меньше сорока пяти градусов в тени, и кондиционер в машине приказал долго жить примерно с час назад вместе с супер-пупер спутниковой системой, которую прокатная контора выставила в качестве утешительного приза за то, что всучила ей эту развалину вместо заранее оговоренного и зарезервированного транспортного средства.

Пот ручейками тек в ложбинку между грудями, подошвы босоножек вплавились в дорожное покрытие, а крем от загара, которым она намазала лицо и руки, похоже, проигрывал битву. У Джордан были золотисто-каштановые волосы, но белоснежная, как у всех рыжих, кожа, которая на солнце мгновенно сгорала и покрывалась веснушками. Что ж, у нее есть выбор: либо сесть в машину и умереть от обезвоживания, пока мотор охлаждается, либо остаться под открытым небом и подвергнуться медленной кремации.

Ладно-ладно, она чересчур уж драматизирует! Вот что жара делает с людьми!

К счастью, она захватила мобильник. Джордан никогда не выходила из дому без телефона. Беда в том, что, поскольку она временно застряла в здешней пустыне, связи, естественно, не было.

До Сиринити, штат Техас, оставалось миль пятьдесят – шестьдесят. Она почти ничего не сумела узнать о городке. Оказалось, он настолько мал, что обозначен самыми крохотными буковками на карте Техаса. Профессор называл Сиринити очаровательным оазисом. Но при этом был одет в тяжелый твидовый блейзер. И это в самый разгар лета! Что он может знать об очаровательных оазисах?!

До отъезда из Бостона она постаралась собрать сведения о профессоре, и оказалось, что, хотя у него была репутация чудака и эксцентрика, в остальном он не солгал. Куча степеней, должность профессора… Ассистент в административном здании Колледжа Франклина, женщина по имени Лоррейн, захлебывалась, превознося его преподавательские таланты. Судя по ее словам, профессор вдыхал жизнь в исторические события. Она утверждала, что на его лекциях в аудитории не бывало свободных мест.