Ольга Коренева - Остаток ночи в её бокале

Светящиеся точки звезд прожгли черноту неба, и новорожденные души прорвались в эту жизнь. Вместе с ними в ту зимнюю полночь вошла в этот мир и я. Старенькая уборщица закрыла форточку замоскворецкого роддома и сказала:

– Морозища-то какой, с праздничком вас со святым-то, сегодня ж божий день «Нечаянная радость»…

Наступило 22 декабря, наша планета переместилась под созвездие Кассиопеи.

Говорят, что младенцы не понимают человеческую речь, и видят все вверх тормашками. Неправда. Я все видела нормально, а не кувырком. И даже что-то понимала. Одного лишь не могла понять – того, что в жизни мне придется круто и солоно, но орала во всю глотку, видимо предчувствуя что-то.

Верно, что писателями становятся люди со сложными судьбами. В моей третьей книге «Не грусти, гад ползучий» есть автобиографическое эссе, в котором я упомянула о некоторых своих злосчастиях, хотя писала, в основном, о светлых моментах своей жизни. Уже в зрелом возрасте поняла – чтобы быть счастливой, не надо желать себе легкой судьбы…

Я росла в годы застоя. После окончания школы работала секретарем-машинисткой в Мингазпроме, и как-то раз, «подшивая» газеты, увидела в одной из них объявление о конкурсе на лучший короткий рассказ. Я с детства пописывала коротенькие новеллы о забавных житейских случаях. И вот я их все перепечатала и послала прямо с работы через «отдел экспедиции», чтобы вернее дошли. И очень удивилась, получив вызов в Литературный институт – ведь новеллы-то я посылала вовсе не туда, а в газету. Как все это в Литинститут попало, до сих пор для меня загадка. Но с той поры я поверила в существование прекрасных бескорыстных людей, которые потом не раз встречались на моем пути, храни их Бог. С того дня судьба моя резко развернулась в сторону творчества. Моим окружением стали писатели, художники, артисты, музыканты. Я стала ходить в театр, который рядом с институтом. Мой первый рассказ был напечатан в журнале «Знамя» – он находился тоже рядом с институтом. Я училась на семинаре прозы, много писала. Моя первая книга вышла в самом крупном тогда в стране издательстве «Советский писатель», это было чудо, ведь молодых в те годы почти не печатали. Книга называлась «Белая ласточка», это был довольно большой сборник рассказов и повестей, и я взяла себе псевдоним Ольга Астахова, твердо веруя в магию слова. Решила, что такой псевдоним принесет удачу, за нее я получила премию Лучшая книга года. Но удача оказалась недолгой. В те времена у меня появились новые знакомые, и я узнала много интересного об их жизни. О себе я ничего никогда не рассказывала, так как была чрезмерно застенчива.

Со второй книги я решила стать самой собой, Ольгой Кореневой. У меня вышли сборники «Предчувствие чудес», «Нашептанное счастье», «Не грусти, гад ползучий», «Интимный портрет дождя», роман «Капкан на тень луны» (за него меня наградили премией Золотое перо Московии 1-ой степени это было в 2004 году), и т.д. Но это уже позже, в нашу «демократическую» эпоху.

Окончив институт, я рецензировала, работала корреспондентом в журналах и газетах, но всегда предпочитала внештатную работу, так как люблю свободный стиль жизни. Новые времена позволили мне стать безработной, свободной и неприкаянной, чтобы написать новый большой роман обо всем теперешнем. За этот роман (детектив «В барханах песочных часов») я получила вторую премию на конкурсе "Русский детектив" (номинировал Георгий Вайнер), и подписала договор на издание книги с издательством «АКпресс». Правда, роман сильно сократили, вырезали всю эротику и юмор, и редактировала малограмотная редакторша, которая вырывала целые куски текста. Я не согласилась с редактурой, и расторгла издательский договор. Второй роман тоже решила не издавать у них. В дальнейшем я написала ещё несколько экстремальных романов, и закончила работу над Экстремальными мемуарами «Интимный портрет дождя, или Личная жизнь писательницы» (ранее они были изданы в сокращённом варианте).

Очень надеюсь когда-нибудь найти своего издателя, если на то будет воля Божья. А может, издатель найдет меня. Я – член Союза Писателей России, имею также награды за поэзию – Золотую Есенинскую Медаль, Лермонтовскую медаль, Медаль Звездная Строфа, медаль за Верность отечественной литературе, и другие.

Контакты

mailto:ok63@bk.ru

Тел.: 8 926 239 94 95

Экстрим-мини-роман

(Здесь всё правда. Имя главной героини изменено. События сдвинуты во времени. А вообще – всё так и было).

– А ты ручки дверей моешь?

– Нет.

– Да ты что? Представляешь, сколько там микробов!

– А чем тебе не угодили мои микробы? Это мои домашние животные, только очень мелкие. И вообще, в своей квартире я мою, что хочу, – ответила она и взглянула на него снова. Высоченный, квадратный, пушистоголовый, Сашка был похож на гигантскую белку с неестественно прямой спиной и длинными конечностями. Она сегодня видела одну, правда, нормальную, белка волокла в зубах нечто крупное, чёрное, это была птица, причём, такого полуразложившегося вида. Белка плюхнула её на газон и стала жадно грызть. Жрать. Пушистая симпатичная белочка. Когда Рита подошла поближе, рассматривая и удивляясь, белка быстро ускакала, оставив добычу на жухлом газоне.

Сашка прошёл в ванную. Он шумно мыл руки. Потом двинулся в кухню. Плюхнулся на стул. Стул жалобно пискнул. Так запросто, по-соседски, пришёл. Поесть и выпить. Знает, что у Риты всегда есть борщ наваристый, густой, ароматный, и хорошо заваренный душистый чай. Раньше он рассказывал что-нибудь эзотерическое, иногда – эпизоды из своей жизни, или про друзей. Развлекал. Но потом ему стало лень. Садился, включал телик, ждал, когда перед ним появится тарелка борща, бутерброд с колбасой, рюмка настойки (Рита настаивала на водке алоэ с золотым усом и имбирём, на случай болезни). Все её настойки выпивал Сашка. Он допоздна торчал у неё, не желая уходить, ждал интима. Но всё уже давно закончилось с их близостью, после того, как Рита разочаровалась, как пропало удивление, радость, вспышка восторга и любви. Он оказался просто Сашкой -соседом, хитроватым и мелочным, в общем-то, типом. Хотя, может, она и ошибалась. А за большими окнами её квартиры висели платья облаков, подцвеченные луной, к ним были прицеплены золотые серёжки звёзд. Ночь наполнила её душу лёгким вином грусти. Уже поздно, а он всё торчит здесь, за столом, развалился на стуле и смотрит телик.