Валерия Машина - Новая жизнь, или Убийства без правил

Несмотря на раннее утро и широко открытую форточку, в комнате было душно. Она повернула голову к окну. У окна стояли два парня, им было около двадцати, не больше. Общие черты лица навели её на мысль – братья. Они о чём-то тихо переговаривались.

«Боже мой, – подумала Рената, – как же всё несправедливо в этой жизни. Наверняка этим ребятам как никогда нужен совет близкого человека, чтобы не наделать ошибок в жизни…»

Прервав её мысли, в тишине резко скрипнула дверь. Раскрывшуюся широко дверь Рената сразу и не заметила, так как она была закрашена той же краской, что и стены. В дверь всем своим тучным телом вошла женщина. Она была не только широкая, но и высокая. Глубокие складки сложились по всей длине её оголенных рук. Ямки на руках просматривались даже сквозь резиновые перчатки. Одета она была в синий халат и длинный прорезиненный фартук грязно-зелёного цвета. Рыжие окрашенные волосы там и тут выглядывали из-под шапочки. От регулярной стирки халат не был таким синим, как шапочка, он был белёсым. На ногах были надеты широко растоптанные тряпочные тапочки, с заломленными задниками. Её возраст установить было невозможно. Женщина явно страдала лишним весом. Пухлые щёки не давали возможности рассмотреть её маленькие глазки, блестевшие где-то глубоко, под выщипанными бровями.

Хриплым прокуренным голосом женщина произнесла Наткину фамилию во множественном лице. В сердце у девушки что-то кольнуло, и она со всей силы вцепилась в ручку сумки. Так, держась за сумку, Борис и Рената подошли к женщине. Та с высоты поднятой головы посмотрела на них. Опустить голову ниже ей не позволяла короткая и пухлая шея. От этого её взгляд казался высокомерным и непроницаемым. Она осматривала Ренату.

Перед ней стояла молодая, тридцатидвухлетняя женщина, в дорогом изящном костюме и элегантной шляпе с широкими полями. Из-под шляпы, надвинутой на самые брови, на неё смотрели чёрные глаза, с разрезом восточного типа. Длинные и густые ресницы подрагивали, как крылья бабочки на ветру. Отсутствие эмоций на белом как мел лице напомнили женщине образ Снежной королевы. Протянув руку за сумкой, она сказала:

– Давайте.

Свободной рукой Рената перехватила ручку сумки у Бориса. Теперь она держала её обеими руками, прижимая к своим коленям. Женщина недоуменно посмотрела на Ренату и повторила:

– Давайте.

– Нет! – быстро ответила Рената и громко добавила: – Я с вами пойду.

– Что? – захрипела от возмущения женщина.

– Да вы думайте, что говорите, не в театр пришли. Ишь ты, пойду, я тебе пойду. Женщина вновь потянулась за сумкой.

Борис быстро встал перед Ренатой, закрыв её своим телом.

Достал из кармана своё удостоверение и почти в нос сунул его хриплой женщине. От неожиданности та замолчала. Как только женщина оторвала свой взгляд от документа, он пояснил ей:

– Мне нужно переговорить с вашим руководством, проведите нас к нему.

– Так бы сразу и сказали, что из милиции, – оправдываясь, бурчала женщина и, повернувшись к ним спиной, вошла в дверь. Борис и Рената пошли за ней. Шли по тесному коридору. Толстушка шла впереди, всем телом заполняя проход коридора. Встречному надо было очень постараться, чтобы разойтись с ней. Несмотря на тучность, шла она быстро. Остановившись у двери со стёклами, закрашенными белой краской, женщина постучала. Стёкла в двери задребезжали. Она приоткрыла дверь и спросила:

– Можно войти? Тут к вам из милиции пришли.

– Заходите, Оленька, – раздался из-за двери мужской голос.

В небольшом кабинете, с ремонтом и обычной мебелью, за письменным столом сидел мужчина. Рената сразу узнала его. Сергей Эдуардович Мишин был одним из любимых её преподавателей. Студенты сокращенно звали его СЭМ и удивлялись такому совпадению. Он читал лекции по судебной медицине. Судебный эксперт Мишин в то время был самым молодым из педагогов. К студентам относился демократично, хотя это слово не звучало в те годы так часто, как сейчас. Его практические занятия посещало треть студентов от всего курса. Он не ругался, а просто интересовался:

– Это что, так мало желающих посмотреть на трупные пятна? Ну-ну… посмотрим, поможет ли теория получить прогульщикам зачет. Если ждать больше некого, приступим, пожалуй. Кто мне сегодня ассистирует? Все смотрели на Ренату. Так повелось с первого дня занятий. Она одна не побоялась приглашения СЭМа стать его ассистентом и шагнула вперёд. С тех пор новых добровольцев не находилось, и Натка отдувалась за всех. Не то чтобы ей нравилось это, скорее любопытство и интерес ко всему новому руководил ею. В раннем детстве она мечтала стать медиком и непременно хирургом, но позже увлеклась чтением детективов и её кумиром стала Агата Кристи. Стоять рядом и не заглянуть туда, где живет человеческий организм, – было для неё не интересно. Поэтому она решила использовать такую возможность. Ей нравилось смотреть на его руки, как они плавно и чётко находят в теле человека тот или иной орган, аккуратно отправляют его в поданную Ренатой ёмкость, а затем он объясняет студентам, чем здоровый орган отличается от больного. Все склянки имели свой номер и предназначались только для своего органа. Рената старалась, и у неё все получалось. Естественно, что она получила зачет автоматом. Прощаясь, Сергей Эдуардович сказал ей:

– Песню слышал много раз, а девушку с родинкой на щеке встречаю впервые. Этот знак вам дан неспроста, юриспруденция не та сфера, где вы можете проявить себя, а вот медицина… Подумайте, еще не поздно. – Рената дала обещание подумать.

Пока она вспоминала студенческие годы, Борис прояснял всю ситуацию. Сергей Эдуардович слушал его, покачиваясь в кожаном кресле. В руках он держал шариковую ручку, играючи то открывал, то снова закрывал её. Наконец он поднялся и вышел из-за стола.

– Я всё, конечно, понимаю, что нет никаких запретов на присутствие родных, но как врач я не могу дать такого разрешения и, поймите, только в ваших интересах. Он посмотрел на Ренату.

Оленька сидела у стола и не могла скрыть удовольствия, которое испытывала, слушая речь начальника. Хотя она была бы не прочь посмотреть на то, как эта упрямица хлопнется в обморок.

– Поверьте, не каждый может… – продолжал он свою речь.

«Не узнает», – подумала Рената. Шляпа, ну конечно, шляпа, давит зараза, как железный обруч. Опустив сумку перед собой, она двумя руками взяв шляпу за поля, сняла её с головы. Волнистые каштановые волосы рассыпались по плечам, лоб оголился, а бинтовая повязка показалась во всей красе. От того, что шляпа сильно давила на рану, свежее пятно крови выступило на повязке. Неуклюже, дрожащей рукой, она стала поправлять волосы на лоб.

– Вы меня не узнаете? – тихо, но уверенно проговорила она. СЭМ внимательно всматривался в лицо стоявшей перед ним девушки. Борис опустил голову. Оленька положила руки на стол, как ученица на парту. Ухмылка, ещё минуту назад озарявшая её лицо, исчезла, и ей уже расхотелось причинять этой упрямице какую-либо боль. Она поняла, что её боль сильнее любой другой, которую ей можно причинить.