Ольга Нуднова - Афганская свадебная

Оставив свои вещи на закрепленных местах, девушки пошли в госпиталь разыскивать инфекционный изолятор, к которому они были прикреплены.

Долго блуждая по территории госпиталя, они, наконец, пришли к деревянному домику, расположенному довольно далеко от основных корпусов в виде палаток.

Ольга позвонила в звонок на крылечке.

Дверь открыла молодая девушка в белом халате и колпаке, из-под которого торчали длинные темные волосы. Марлевая маска закрывала нижнюю часть лица.

«Мы – ваша новая смена!»– Светлана сделала шаг вперед. Но девушка внутрь ее не пустила: « Сейчас придет старшая сестра. Она все расскажет и покажет».

Сзади раздался хриплый голос: «А мы вас ждем, даже очень ждем. Вахта заканчивается, а никого нет. Наши сестрички переживают».

Голос принадлежал высокой темноволосой женщине. Она оглядела Ольгу и Светлану с ног до головы : «Какие-то вы худенькие больно. Но это работе не помешает. Ничего, дисциплина, режим, порядок помогут вам быстро войти в нужный ритм военно-полевых условий. Давайте ваши документы!»

Женщина открыла дверь в домик: «Пойдемте со мной, будем знакомиться!» И она уверенным шагом быстро пошла по каким-то лабиринтам внутри него. Через несколько минут они очутились в маленькой светлой комнате.

«Я – ваша старшая сестра. Меня зовут Надежда Михайловна. Я буду помогать вам в работе, да и адаптироваться в местной среде», – женщина взяла документы у Ольги и Светланы,– «Значит, вы из Питера? Имена у вас красивые, такие же, как и вы сами. Сегодня вы отдыхаете, а завтра приступаете к своим должностным обязанностям. Идемте, я покажу вам отделение, наш инфекционный изолятор». Она открыла дверь в какое-то помещение. Девушки оказались на первом этаже домика.

Изолятор состоял из четырех боксов и двух палат. Он разделялся на мужскую и женскую половину. Администрация отделения располагалась у самого выхода. Это были кабинеты старшей сестры и заведующей отделением.

Надежда Михайловна открыла дверь в кабинет к заведующей. Там сидела худенькая женщина восточного вида. «Альфия Умаровна, это наши новые сестрички»,– старшая втянула девушек в кабинет. Они робко вошли и замерли у входа.

Женщина сняла очки и тепло улыбнулась: «Приветствую вас на афганской земле. Не бойтесь, вам всему обучат. Вы вольетесь в наш дружный коллектив».

И девушки пошли дальше.

Завтра они заступали на свою первую смену в изоляторе. Персонал работал по двое, на двух половинах.

Здесь лечились военнослужащие, которых настигла неудача. Они подхватили инфекционное заболевание в виде расстройства желудка и кишечника неясной этиологии, которое сопровождалось диареей, рвотой, подъемом температуры. Здесь также лечили гепатит, брюшной тиф, чесотку. Был даже один случай сибирской язвы. Холерой, правда, никто не болел.

Также здесь был бокс для местных жителей.

Если же заболевание было достаточно серьезным, выходило за местные рамки, то пациента переправляли в инфекционное отделение в огромном госпитале в Кабуле.

Вот такие здесь были правила, условия, распорядок и режим дня.

Единственное, очень мешали и напрягали налеты авиации и бесконечные бомбежки. Все атрибуты и радости военной жизни.

Вечером девушки познакомились с соседками по купе в бараке. Шесть человек наверху, шесть человек внизу. И напротив столько же. Между нарами стояли тумбочки, в которых можно было держать и хранить сои личные вещи.

Но вещей ни у кого практически не было. Лето, жаркая погода не располагали к вещизму. Военная форма – гимнастерка, юбка, сапоги, пилотка. На работе белый халат, колпак, марлевая повязка. Вот и весь арсенал одежды девушек, которые изъявили желание работать в госпитале и помогать пациентам.

Уже прошло две недели с того времени, как Ольга и Светлана приступили к работе в изоляторе. С утра до вечера они были заняты. Двадцать четыре часа в сутки, неделя за неделей. Вахтовый метод работы.

Когда выпадали редкие выходные, девушки гуляли по территории госпиталя и вокруг лагеря. Выходить в город разрешалось только в сопровождении военнослужащих. Территорию госпиталя периодически контролировали патрули военных.

Рядом располагался парашютно- десантный полк. Девушки иногда через дырку в заборе видели, как солдаты отрабатывают азы рукопашного боя, как ребята играют в футбол, волейбол, выполняют упражнения на турнике и других снарядах.

Ночью выла сирена. Бойцы уходили в наряды, на задания, в караул. Утром сопровождали автоколонны. Темное время суток было наиболее тяжелым и опасным.

Ольга и Светлана постепенно привыкали к такому крутому повороту в свой жизни и Судьбе. Они свыкались с местным климатом, приспосабливались к отсутствию жизненно важных удобств и комфорта. И все больше настраивались на волну позитива. Они считали, что все, что ни делается в жизни, все к лучшему. Еще в своем молодом возрасте они начинали постигать азы и премудрости философии.

Мы просто обязаны брать из прошлого огонь, а не пепел.

« Вам нужно найти не того мужчину, кто

лучше всех, а который станет для вас самим

дорогим, и поймет, что вы для него самый

дорогой человек…»

( цитаты о Любви )

Через месяц ночью в изолятор привезли молодого бойца. Его внесли в бокс на носилках. Парень был в тяжелом состоянии, без сознания, громко стонал, выглядел худым и изможденным. За двое суток он потерял почти тридцать процентов своего веса. С него лило и лихорадило. Был поставлен неутешительный диагноз – подозрение на брюшной тиф, септическое течение.

После осмотра бойца было сказано, если за сутки состояние не изменится, то его отправят в инфекционное отделение госпиталя в Кабуле.

Парень лежал на кровати и тяжело дышал. Глаза его были закрыты.

В этот день на мужской половине дежурила Ольга. Целую ночь она без устали делала внутривенные инъекции, ставила капельницы с физраствором и витаминами, включая «Ацесоль» , колола внутримышечно литическую смесь.

Она поила парня, обтирала его, меняла нательное белье, осуществляла уход по полной программе.

Утром состояние бойца улучшилось. Он открыл глаза, но был еще слаб, лежал в постели без движения, был мокрый, как мышь, после упавшей температуры. Однако он успел увидеть выбившийся из-под колпака завиток темных волос, тонкое запястье руки, когда сестричка ставила и снимала капельницу. И огромные серые глаза совсем рядом, когда она обтирала и переодевала его. Лица он не разглядел. Оно наполовину было закрыто марлевой повязкой.

Но когда сестричка собралась поменять ему кальсоны и надеть чистые, он довольно резко отвел ее руки и внятно сказал: «Я сам!» Он уже пришел в себя, видел не просто сестричку, а еще и девушку. Ему было неудобно и стыдно. Парень стеснялся.