Антон Антонов - Всё, что тебе нужно

Дальнейший разговор шел по-английски без перевода. Бандит по имени Кирилл Сидоренко, более известный как Сидор, по-английски не понимал, а вот Алиса Ярославская как-то отстраненно улавливала знакомые слова. Речь шла о Боге, о церкви, о масонах, о Вальпургиевой ночи, а также об информации, о золоте и о деньгах.

Потом медиум Магистериума стремительно прошел через помещение и кого-то позвал. Вошедший выложил на стол магнитооптический диск. Магистр, произнесший клятву по-немецки, быстро убрал диск под мантию.

Затем в подземелье внесли статую обнаженной женщины. По виду и весу Сидор понял, что она золотая. Следом вошел Руслан Чайковский в алом плаще. Встав в дальнем торце стола, он произнес по-русски:

— Мы жертвуем этот скромный дар обоим магистратам и просим о помощи и поддержке.

Человек, сидящий во главе стола, ответил что-то по-английски, и на этот раз медиум Магистериума перевел фразу на русский язык.

— Младший магистрат хочет знать, чем он может помочь вашему Магистериуму немедленно.

— Я прошу суда Священного Трибунала, — сказал Руслан.

— Суд готов выслушать вас. Кого вы обвиняете?

— Я обвиняю эту женщину, — он указал рукой на обнаженную в цепях, — в подстрекательтве к нападению на храмы Пантеона, священнослужителей и прихожан. Я не обвиняю ее в оскорблении веры, ибо каждый верует в то, во что он хочет, и не нам, смертным, судить о том, чья вера вернее. Но она подстрекала злоумышленников к нападению на людей, уверовавших в Пантеон, и делала это принародно, перед людьми, число которых — тысячи тысяч.

Кто-то, но уже не медиум Магистериума — вполголоса повторял то же самое по-английски. А медиум говорил что-то на ухо обвиняемой.

Потом в подземелье входили какие-то люди с закрытыми лицами, произносили присягу и свидетельствова ли, что они слышали слова обвиняемой, которые можно трактовать, как подстрекательство, и видели людей, которые, услышав эти слова, пришли к храму церкви Пантеона с намерением разгромить его.

Наконец глава суда сказал:

— Мы признаем преступление этой женщины доказанным. Скажи, магистр орденов и лож этой земли, какого наказания ты хочешь для нее?

— Какое наказание Священный Трибунал может назначить для нее?

— За подстрекательство к нападению на людей веры и посвященных хранителей тайны суд может назначить любое наказание. Хочешь ли ты, чтобы это была долгая казнь?

Обнаженная, которая находилась в каком-то странном промежуточном состоянии между трансом и явью, тихо спросила у медиума Магистериума:

— Что такое долгая казнь?

— Это медленная смерть. Посажение на кол, бичевание до смерти, сожжение на медленном огне или еще что-нибудь похуже.

— Неужели они меня убьют?

— Не бойся. Долгая казнь применяется только в ответ на убийство великих хранителей тайны. А ты ведь никого не убила.

А вот бандиту по прозвищу Сидор ситуацию описали несколько иначе: мол, эту бабу могут прямо сейчас на его глазах грохнуть, причем умрет она в страшных мучениях.

Сидор наконец узнал обнаженную. Это была Алиса Ярославская, известная журналистка питерского частного телеканала.

А судьи и Руслан Чайковский тем временем продолжали обмениваться фразами.

— Смерть — чересчур жестокое наказание за слова, пусть даже они и служат злым делам. Я не прошу казни для этой женщины. Я хочу, чтобы она была выдана мне головой до искупления, — сказал Руслан.

Сидор тихо спросил у своего соседа:

— А что, как он скажет, так и будет?

— Нет, — ответили ему. — Он человек маленький. Но сегодня он обвинитель и ему принадлежит право предлагать наказание.

Глава суда встал и заговорил громче, чем прежде. Он читал по-немецки какой-то текст, развернув бумагу, свернутую трубочкой. Когда он закончил, медиум Магисте риума, все еще стоя рядом с обнаженной, перевел:

— Мы выдаем эту женщину обвинителю и да будет она в его власти до тех пор, пока он не решит, что она искупила вину.

Но глава суда произнес еще несколько слов. Их перевод звучал так:

— Сегодня Вальпургиева ночь и День прощения, — перевел медиум Магистериума. — Души предков, праведных и грешных, смотрят на нас. Готов ли ты, о магистр орденов и лож этой земли, под взглядом этих душ простить женщину, обвиненную тобой.

— Да, господин мой. Я прощу ее, если она попросит об этом и даст залог на будущие времена.

— Какого залога ты просишь?

— Слияния душ через слияние тел.

В это время вспыхнул яркий направленный свет. Он ударил прямо в глаза Алисе, и она некоторое время не видела ничего. А потом заметила, что ее снимают на видеокамеру со встроенным осветительным прибором.

А медиум Магистериума шептал ей в ухо:

— Не бойся. Ты проведешь с Магистром всего одну ночь. Даже не ночь — совсем немного времени. Тысячи девушек мечтают об этом. И ты тоже этого хочешь. Ты этого хочешь так сильно, что не можешь совладать с собой.

И Алиса чувствовала, что действительно хочет этого, хочет все сильнее и ничего не может поделать. Она дрожала от возбуждения, а когда Руслан приблизился, стала рваться к нему, натягивая цепи и причиняя себе боль.

Потом цепи со звоном упали, и Алису бросили к ногам Руслана. Она, плача, покрывала поцелуями руки Руслана, бормотала просьбы о прощении, а потом целовала его с такой страстью, словно возлюбленного после долгой разлуки.

— Магистры уходят! — возгласил медиум Магисте риума.

В следующий момент бандит Сидор потерял сознание и его унесли за занавес, откуда появлялись все входящие в подземелье.

Алиса потеряла сознание позже, лежа на столе и видя над собой свечную люстру, состоящую из вписанных друг в друга треугольников.

В момент высшего наслаждения ей показалось, что она не может этого выдержать, и сразу вслед за этой мыслью сознание оставило ее.

Очнулась она на заднем сиденье легковой машины. Все еще обнаженная.

Рядом сидел Сидор и смотрел на нее мутными глазами. Он бормотал себе под нос что-то вроде: «Ни хрена себе» и «Да чтобы я еще раз!..» Спектакль, затеянный специально для него, произвел на него самое сильное впечатление. Сидор был уверен, что находился на волосок от смерти.

Алиса же, наоборот, вспомнив что было с нею в последний момент перед провалом в темноту, мечтательно улыбнулась, провела рукой по бедрам, животу и груди и прошептала в восхищении:

— Он и правда бог!

Может быть, она имела в виду только то, что в любви Руслан подобен богу Аполлону, или еще что-то в этом роде — но Сидор понял ее буквально.

Часы на ратуше били час. Невский проспект сиял в огнях рекламы и был почему-то удивительно многолюден.

Город праздновал Вальпургиеву ночь.

7 января 2001 года Руслан Чайковский вернул Марии Кервуд все деньги, которые он получил от нее в первой половине года двухтысячного. И это было еще не все, потому что Мария, как одна из учредителей церкви и ее легальных подразделений, должна была получать проценты со всех доходов.