Дарья Ратникова - Единственная для визиря

Каждый день! Амлон вздрогнула, представив что этот запах будет преследовать её даже во сне. Нет. Пока лично господин визирь не скажет ей, что она должна выливать на себя эту гадость, она не будет ими пользоваться.

– Я не буду. Спрячь их куда-нибудь, Ирис. Мне плохо от этого запаха, – служанка понимающе кивнула. Через несколько минут её туалет был закончен, и Ирис отвела её обратно в комнату, сообщив, что хаим придёт сюда. Амлон присела на кровать, проверив предварительно, на месте ли нож и осталась ждать господина хаима. Одетая по моде Ирхана, вымытая благовониями, она почему-то ещё никогда не чувствовала себя настолько одинокой и чужой, как сегодня.

– Ясного вам неба, госпожа! И да воссияет солнце над вашим домом!

Амлон едва не подпрыгнула, услышав эти слова сказанные скрипучим старческим голосом. Проклятая привычка этих желтолицых двигаться бесшумно как мыши в её родном Тарсе!

– Добрый день, господин, – ответила она робко. Приветствие господина хаима было ей непривычно.

Хаим – высокий сухощавый старик – хитро усмехнулся, обнажив свои золотые зубы.

– Госпожа, если вы хотите понравиться господину визирю или тем паче самому Повелителю всего Ирхана, мой вам совет, выучите как должно отвечать на приветствия, – он помолчал немного, а потом, не ожидая ответа, продолжил. – А теперь давайте приступим к уроку.

Амлон со вздохом принялась за учёбу. Ирханский язык был ей противен, но изучив его, она сможет понимать врагов. И, может быть, ей выдастся шанс сбежать. Господин хаим ушёл через два часа упорных занятий. Он не ругал её ни за что, наоборот был излишне любезен и почтителен и это даже пугало. Амлон не нравился взгляд этого учёного господина. Он словно оценивал её, как оценивают лошадь в Тарсе. Ей вдруг пришло в голову, что господин визирь ни разу не посмотрел на неё так. После ухода хаима она вздохнула с облегчением.

– Госпожа может пойти теперь погулять в сад. Кама придёт только завтра, – робким голосом отвлекла её от невесёлых мыслей Ирис, которая стояла в дверях. Амлон поняла, что служанка хочет погулять, отвлечься от своей, наверное, не очень весёлой работы.

– Конечно, пойдём, покажешь мне сад, – ответила она, постаравшись, чтобы голос звучал как можно живее, хотя сердце разрывалось от тоски по дому и родным.

Ирис молча спускалась по бесконечным лестницам. Да, здесь, наверное, надо прожить не один месяц, чтобы не заблудиться в этих коридорах. Как только они вышли в сад, Ирис молча поманила её за собой, куда-то по едва приметной тропке сквозь густую экзотическую растительность.

– Здесь мы можем говорить, не боясь того, что наш разговор услышат и передадут господину визирю или самому Повелителю. Я проверяла. В этой проклятой стране просто везде уши, – едва слышно прошептала Ирис. Амлон молча кивнула в ответ.

– Ты что-то хотела сказать мне? – Не выдержав долгого молчания спросила она у Ирис.

– Да, госпожа, – служанка помолчала немного, потом шёпотом произнесла. – Не доверяйте господину хаиму. Это старый сластолюбец. Он присматривает себе симпатичных девушек и обольщает их.

– Хаим. Этот старик? – Амлон вздрогнула от удивления смешанного с омерзением.

– По меркам Ирхана он только вошёл в возраст мудрости и любочестия. Некоторым особо преданным Повелителю людям дозволяется иметь свой гарем по достижении определённого возраста. Это особая милость к ним Повелителя.

– И… И неужели кто-то соглашается по доброй воле войти в гарем к такому… такому… – У Амлон не нашлось слов, чтобы обозначить эту мерзость.

– Добровольно – не всякая девушка согласится, поэтому то хаим и изыскивает способы. Смотрите, госпожа, не попадитесь на его уловки, иначе господин визирь вынужден будет отдать вас к нему в гарем.

– Но, Ирис, я и не собираюсь, – Амлон передёрнулась. Господина визиря она боялась, этот человек был неприятен ей, вызывал страх, но к хаиму она после речей Ирис испытывала ещё и омерзение.

– Госпожа, вы просто не знаете ни наших законов, ни нашего языка. Умоляю вас, ради вашего же блага – никуда не ходите с господином хаимом, как бы он ни обещал и что бы он ни обещал, – Ирис смотрела умоляюще.

– Конечно, Ирис, что ты!

Амлон подняла глаза на служанку. Она смотрела куда-то вдаль, будто вспоминала что-то такое, ведомое ей одной. Может ли быть, что когда-то эта доверчивая девушка попалась на глаза такому вот пожилому господину? Амлон вздрогнула и не рискнула спросить служанку об этом. Та не просила сочувствия, а ей самой становилась слишком страшно при мысли об этом. Один Всевышний знает о том, что её ждёт впереди…

Они с Ирис ещё с час, наверное, гуляли по саду. Палящее солнце, странные растения, невиданные животные, резкие и дикие крики в кустах. Всё было для Амлон чужим. Она рассеянно слушала Ирис, пыталась упражняться с ней в ирханском языке, но мысли её были далеко отсюда. Предгорья Лаабата, родной дом, запах мокрой земли, подруга Тара, с которой они не расставались с детства. За месяц до нападения, Тара со всей семьёй переехала в город. Сколько слёз было пролито, но они обещали писать друг другу. Тара…

– Госпожа, вы слушаете меня?

– Что такое, Ирис? – Амлон вздохнула. Вот бы заснуть, и чтобы этот проклятый, залитый солнцем Ирхан, оказался всего лишь сном, выдумкой.

– Завтра к вам придёт кама. Господин хаим рассказал вам, как надо отвечать на приветствия?

– Да. Ирис, а у тебя кто-нибудь остался в Тарсе?

– Мама и младшая сестрёнка, а ещё тётя и лучшая подруга. Мы с Керой были не разлей вода, нас даже дразнили неразлучницами, – Ирис мечтательно закрыла глаза. Амлон тоже замолчала. – Вряд ли я когда-нибудь ещё увижу их, – служанка отвернулась и украдкой смахнула слезу. Девочка, которая слишком рано повзрослела…

Амлон рассеянно скользнула взглядом по деревьям, странным с длинным стволом и большими толстыми листьями, и замерла. Ей показалась тень за стволом. Она опустила глаза, потом подняла опять. Тени не было. Наверное, померещилось. Ирис же говорила, что на этой тропинке их никто не услышит и не увидит.

Эмет

Ноющая боль сдавила виски. Эмет устало потёр их. Сегодня было много работы. А назавтра шейм призвал его к себе. Приедут послы из соседних Алтара и Гаасы. Это значит снова выслушивать раболепные уверения в покорности и верности. А буде Повелителю не понравятся их дары, послов ожидает смерть. А вот какая… Шейм умел удивлять.

Эмет встал из-за стола. Надо пройтись. Он знал в саду такие тропинки, на которых нельзя было встретить алаб-агы, доносчика Повелителя. Шейм был изобретателен. Он следил за всеми своими преданнейшими слугами, конечно, из лучших побуждений, а как же иначе. Алаб-агы докладывали о каждом шаге того человека, за которым следили. Эмет знал, что за ним наблюдают по меньшей мере трое доносчиков. В дом вход им был заказан. Его люди были достаточно преданны ему, чтобы раз в месяц вылавливать особо хитрых алаб-агы, которые потом исчезали бесследно. Он не жалел их. В доносчики шли такие люди, что за деньги могли продать родную мать. Им было не место ни здесь в Ирхане, ни где либо ещё. Но по саду Эмет разрешал им бродить, сохраняя видимость покорности. Он почтительный советник для великого Повелителя всего Ирхана, пока что…