Виктория Лукьянова - Незнакомец. История одержимости. Книга 2

– Есть такое.

– А как же новая девочка из клуба? – он прекрасно знал, куда и зачем я ездил, но никогда не пытался остановить меня, хотя не одобрял подобного безумия.

– Ты знаешь, – голос по-прежнему спокоен, но я вспомнил ту, кого оттрахал сегодня, мечтая совершенно о другой.

– Ладно, не мое это дело, – Майоров будто отмахнулся. – Я же тебе про неудачливых ребят звоню рассказать. Мы их взяли и побеседовали.

Я немного взбодрился. Хотелось бы знать, кто именно решил меня достать в этот раз. Врагов было слишком много.

– В общем, эти зеленые юнцы, которые утверждают, что им заплатили просто за то, чтобы они погоняли там. Назвали машину, примерное время и сказали, чтобы просто покатались.

– И все?

– Да, два идиота, которые чуть на тот свет не отправились. Испугались, когда по колесам стали стрелять. Сразу остановились и ручки подняли, думали менты по ним палят.

– Где они сейчас?

– Хочешь побеседовать?

– Нет, ты в этом деле спец.

– А то, – усмехнулся Владимир. – Уже побеседовал. Причем активно так. Украсил их немного, но пацаны не врут. Никого и ничего не знают. Но есть пара зацепок, буду отрабатывать. Думаю, все-таки это твоя семейка. Наследство делить не хотят.

Я горько усмехнулся, хотя Майоров точно не мог услышать моего смеха.

– Как будет что-то весомое, набери.

– Смотрю, ты точно не в духе.

– До завтра, Владимир, – порой Майоров перегибал палку в своей опеке, а особенно в болтливости.

Начальник охраны что-то пробубнил в ответ, но я уже не слушал. Нажал на сброс и упал в кровать. Телефон лежал рядом. Посмотрел в потолок, поймал собственный пустой взгляд. Да, таким я стал после…

– Черт! – я резко поднялся, выпрямился, сбрасывая пиджак. Следом полетела кобура и рубашка.

Сука! Варя преследовала меня. Даже там, в отражении я видел ее. Рядом с собой. Ее хрупкое тело, извивающееся на мне. Мне казалось, будто я чувствовал ее теплое дыхание, прикосновение маленьких пальчиков.

Кожа вспыхнула от острого желания ощутить ее касания вновь. Я втянул воздух, принюхался. Смесь алкоголя, сигар и чужого запаха.

Мне нужен душ, чтобы смыть чужой запах. Той, имя которой я никогда не узнаю. На мне не должно быть иных следов. Иначе они сведут с ума.

Спустя час интенсивного мытья, я все же смог вдохнуть без ощущения, что вонял. Когда такое испытывал, как только побывал в чертовой комнатушке Вари. Сейчас же я был чист и разбит. Вернулся в постель, смял простыни и вновь посмотрел в потолок. Зеркало. Оно не давало мне покоя. Нужно избавиться от него, но я так и не смог отдать приказ демонтировать эту хрень, которая когда-то доставляла мне удовольствие. Теперь же я видел ходячее приведение, пустое, бездушное. Оболочка, прожженная ненавистью насквозь.

Еще несколько месяцев назад я пылал огнем, когда желал отыскать Варю. Найти ее, уничтожить, сломать. Но все мои попытки были тщетны. Ее надежно прятали. А в том, что кто-то помогал, я не сомневался. И даже догадывался, кто помог ей исчезнуть. И лишь отсутствие трупа не позволяло мне думать, что ее нет в живых. Потому что я наделся лично срезать ее кожу, переломать кости, вырвать ее пугливые глаза. Вбить в глотку свой член, чтобы осквернить ее. Но теперь полгода моего скитания и борьбы, я опустил руки. Устал.

Да, я устал.

Закрыл глаза. Я боялся сна. Но он был катастрофически необходим. Даже пусть это будут кошмары, которые не оставляли меня последние три месяца. И чаще всего я видел там ее. Или деда. Вот кто действительно был монстром не меньше моего. Чудовище, породившее чудовище.

Дед появился здесь спустя день после того как меня выписали. Он не навещал меня в больнице, опасаясь вызвать подозрения у журналистов, которые преследовали семью после гибели Эльвиры. А вот в моих стенах он смело мог появиться и заявить свои права. Права на бизнес, на деньги, на мою жизнь. Он ясно дал понять, что я лишь его руки, и не могу управлять фирмой так, как мне захочется. Он поставил меня на место в тот момент, когда я не мог дать отпор. Все мои планы войны с дедом, Парнасским и даже с сосунком Булатом полетели к чертовой матери со скоростью света. Я мог лишь безвольно выслушивать бредни старика и сжимать кулаки, потому что даже ударить его не мог, хотя отчаянно желал свернуть шею старику.

– Неважно выглядишь, внук. Оставайся здесь, пока не поправишься, – перед уходом дед огласил еще один приказ. – И забудь про девчонку, – уже громче добавил он, замечая, как потемнело мое лицо. – Куда бы она ни делась, ей здорово повезло не сдохнуть, – старик оскалился и ударил тростью о пол. Звук разрезал повисшую тишину.

Это он. Я был уверен, что дед участвовал в исчезновении Вари. И ее шансы выжить стремительно двигались к нулю. Амир Фаритович не оставляет свидетелей или неугодных ему людей. Так он поступал в прошлом, так он сделает сейчас.

Дверь захлопнулась. Я вспомнил стук. Да, точно так же громко захлопнулась дверь и тогда, когда Варя сбегала.

Я открыл глаза и уставился в потолок. Лицо бледное, покрытое испариной. Я раз за разом возвращался в свой кошмар.

Утренний душ помог смыть следы бессонной ночи, но я все еще валился с ног от усталости. Натянув на себя одежду, я сам не заметил, как ноги дотащили меня до двери. Повернул ключ в замке и вышел, прислушиваясь к тихим голосам. Петра. Что же, так даже лучше, если она приехала рано ко мне без звонка. Хотя, если она появилась так спешно, то ничего хорошего это не могло предвещать.

Прошел до гостиной, где сидела Петра и общалась с Таисией. Женщины на удивление нашли общий язык, и обе по-своему заботились обо мне, чего я категорически не хотел принимать. Нельзя привязываться или давать слабину.

– Доброе утро, Марат Русланович, – первой меня заметила Таисия и подскочила на ноги. – Я приготовлю вам завтрак.

Я кивнул, обходя широкий диван и присаживаясь напротив Петры. Ноги совсем не держали.

– И кофе, – почувствовал, как ноздрей коснулся дурманящий запах напитка.

Таисия согласно кивнула и быстро скрылась в коридоре. Я же столкнулся взглядом с Петрой. Она была не в духе. Пожалуй, как и я.

– Ты хреново выглядишь, – проговорила помощница, убирая на столик белоснежную кружку.

– Впрочем, ничего нового ты не сказала, – отклонился назад, прижимаясь к спинке кресла и вытягивая гудящие ноги.

– Я еще не начала говорить, – проворчала она, всматриваясь в меня. – У меня плохие новости, Марат. Очень плохие. И их нужно решать.

– Так рассказывай, – отчего-то я подумал, что дело с вчерашним хвостом сдвинулось с места, но произнесенные Петрой следующие слова выбили остатки воздуха их легких.

– Амир Фаритович намерен переписать завещание. И официально огласить его в тот же день.

– Когда? – прохрипел, пугаясь собственного голоса.