Гюльшен Ализаде - Амазонки

– Как он?.. Убийца… он жив?

– О ком это ты, о том парне? Говорят, умирает… А может, и издох уже к этому времени.

– Он… – Гармония хотела что-то сказать, но не решилась.

– Что? – насторожилась Деянира. – В чем дело, Гармония?

– Ни в чем… забудь, – с безнадежностью в голосе ответила девушка.

– Гармония, – голос Деяниры внезапно задрожал, – Мирина уже послала за нами Ипполиту!..

Та еще издали, не подходя к ним, звала их и махала рукой, призывая поспешить.

– Вставай, Гармония! Ну же! Не заставляй меня пойти и сказать, что ты отказываешься повиноваться! Сейчас же поднимайся, или я иду одна! – пригрозила Деянира.

Гармония нехотя поднялась и поплелась за девушкой.

– Где заступница? – спросила Ипполиту Деянира.

– В хижине, ждет Гармонию. Ты лучше не ходи, – предупредила та.

Гармония тихо вошла в хижину. Мирина стояла у стены. Не поднимая глаз, девушка робко обратилась к ней:

– Я пришла, заступница…

Мирина подошла и резко дала ей звонкую пощечину.

Не удержавшись, Гармония упала. Предводительница редко била подчиненных, но стоило ей разозлиться – и ни одна из провинившихся амазонок не могла избежать кары.

– Ты изменница, ты! Если в лагере узнают, тебя лишат глаз и закопают живьем… Пустоголовая предательница! Поднимайся! – прорычала Мирина.

Девушка покорно поднялась. Предводительница схватила Гармонию за косу, собранную узлом на макушке, волоком протащила через хижину и прижала спиной к стене.

– Кто еще знает об этом… кроме Лики? – прошипела Мирина.

Гармония испуганно смотрела на нее, не смея выговорить и слова. Глаза Мирины налились кровью и словно вылезали из орбит. Девушка почувствовала, как близка предводительница к тому, чтобы придушить ее…

– Кому еще ты разболтала?!

– Никому, заступница, – прорыдала Гармония.

Швырнув ее на землю, Мирина вышла из хижины.

– Лику ко мне! – приказала она девушкам, которые тут же, невдалеке, чистили ягоды, только что собранные в лесу.

Все вскочили и склонили головы. Лика была среди них.

Предводительница вошла обратно в хижину. Девушка последовала за ней. Она знала, что и ей несдобровать, ведь Мирина была не в том настроении, чтобы спокойно выслушать.

Лика увидела Гармонию, сидящую на полу со склоненной головой, и поняла, что все раскрылось.

– Ты никому ничего не расскажешь! – яростно выпалила повелительница в лицо Лике. – Посмеешь ослушаться – я сама удавлю тебя, не успеешь даже понять этого!

– Да, заступница, – простонала девушка, упав на колени.

Мирина вышла из хижины и, тяжело вздохнув, направилась к пленнику.

Грина сидела у порога и заплетала косу. Едва заметив предводительницу, амазонка поднялась, сложив руки на груди.

– Как скиф? – устало спросила Мирина.

– Жив, заступница! – с довольным видом ответила девушка, чувствуя себя доверенным лицом госпожи.

– Вы покормили его? – поинтересовалась та, зайдя в хижину.

– Да, заступница. Он поел, совсем немного. Больше спит. И подняться сам не может, – следуя за ней, с готовностью отвечала Грина.

– Не может подняться, потому что сил нет. Так трудно понять?.. Тебя не посещали такие мысли? Довольно пустой болтовни. Здесь нужно навести порядок! – раздраженно отозвалась Мирина, разрушив недавнюю самоуверенность Грины, и, брезгливо морщась, отошла к двери. – Убери засохшую кровь немедленно. Как можно не понимать таких простых вещей! Неужто на всё указывать надо?.. Здесь уже так смердит, что начинают собираться муравьи. Да как ты сама тут сидишь? – продолжала неистовствовать предводительница.

– Я сейчас уберу, заступница, – засуетилась девушка.

Преодолев отвращение, Мирина подошла к пленнику.

Он был очень бледен и еле дышал.

– Принеси воды и обмой ему лицо и грудь! – приказала она Грине.

Та выбежала и вскоре вернулась, держа в руке ковш с водой. С ней пришли еще две амазонки. Девушки стали смывать кровь с тела пленника. Тот очнулся и застонал.

Мирина сидела рядом, смотря на парня с жалостью. Она помогала девушкам, поддерживая его голову.

– Принеси еще отвара, – сказала предводительница одной из них. – Пусть пьет все время, а не раз в день. Да с вами здоровый человек околеет, не то что отравленный! – ворчала она.

– Да, заступница, – покорно ответила Грина.

– Укройте его козлиной шкурой, как закончите, – распорядилась предводительница. – Он весь дрожит. Если все-таки придет в сознание… немедленно оповестите меня, будь то раннее утро или поздняя ночь!

Мирина вышла из хижины. Ей было трудно дышать. Безжалостная воительница, она привыкла убивать, но на полях битвы, в сражениях. Сейчас же у нее на душе было мерзко от случившегося. Смешанные чувства – жалость, отвращение, усталость – заполняли все ее существо…

Предводительница амазонок ощущала неимоверное пресыщение от власти, от обязательств перед народом… и от постоянной необходимости убивать. Глядя на скифского пастуха, сейчас столь беспомощного и обреченного на гибель от яда, она испытывала раздражение и досаду.

Сама того не заметив, Мирина вошла в свое жилище. Ей нужно было отдохнуть и… несмотря ни на что, продолжать править этими немногочисленными, но такими непростыми обитателями лагеря. Собрать в кулак мужество, терпение и верность своему долгу и предназначению.

– Как смеешь ты, маленькая изменница, показываться мне на глаза? – вскрикнула она, заметив дожидавшуюся ее Гармонию.

Девушка вздрогнула, но не сдвинулась с места.

– Заступница, молю: выслушайте меня! Я пришла не оправдываться. Я провинилась и признаю это. Но он… Скиф ни в чем не повинен. Он вернулся потому, что беспокоился обо мне! – сквозь слезы тихо проговорила она.

Мирина ничего не ответила.

Немного успокоившись, девушка продолжила:

– Я… я сказала, что меня накажут, если узнают обо всем. Ну, о том, что я помогла ему сбежать. Он не хотел уходить, я его заставила. А потом… Потом он вернулся! Не знаю, почему… Хотя… не хочу обманывать вас. Думаю, он сделал это ради меня. Не убивайте его, заступница, это я, я всему причиной! Он не хотел, правда, я заставила его! – говорила она, прерывая свою речь судорожными вздохами.

Гармонию переполняли чувства, с которыми она не могла справиться. Она бросилась на землю и обняла ноги Мирины.

– Заступница, смилуйтесь! Нет… накажите, но не переставайте любить. Молю вас, простите! Не знаю, как это произошло. Только я не смогла удержаться от этого! Что-то внутри, вот здесь, – девушка указала на грудь, – заставило меня пойти на этот шаг. Я… я знала, что делаю что-то нехорошее, но… правильное! Ведь бывает и плохое правильным, заступница, разве нет?.. Но эти слова не для того, чтобы избежать кары. Нет! Я лишь прошу вас пощадить скифа…