Гюльшен Ализаде - Амазонки

Отца Сакий не помнил, хотя часто изо всех сил зажмуривал глаза, пытаясь увидеть родное лицо. Но годы проходили один за другим, и мать почти успокоилась. Мальчик же, наоборот, стал вспоминать отца чаще, все больше нуждаясь в нем.

Недавно Сакий начал помогать пастухам, хотя это занятие ему было не очень-то по душе. Он предпочитал что-то создавать своими руками. Вырезая из дерева фигурки, он дополнял их украшениями, которые делал из костей животных. Все в селении удивлялись мастерству парня.

Однажды Сакий выстругал фигуру девушки из тутовника, в который ударила молния, почти разломив его на две части, – и таким образом дерево продолжало жить, хоть и в другом обличье. Часто по ночам под ним устраивались влюбленные парочки, и оно, словно воплотившее дух девушки (а может, и наоборот), охраняло их любовь.

Люди постепенно начинали верить в это – спустя короткое время у тутовника начали выстраиваться парни и девушки со всего селения, ожидая своей очереди быть благословленными чудесным деревом. Все это доставляло Сакию немалую радость и прибавляло гордости за свое умение.

С самого раннего утра царило спокойствие. День обещал быть жарким. Накануне днем шел дождь, и растения, вдоволь напившись живительной влаги, выглядели особенно сочными и полными жизни.

Сакий сорвал несколько листьев с дерева и глубоко вдохнул их аромат. Он делал так еще с детства, ощущая себя сыном природы, таким же сильным и вечным. Острый изогнутый нож, не похожий на те, что носили с собой пастухи, был спрятан у него под рубахой, а не заткнут за пояс. Часто мать бранила его из-за этой привычки (как ей казалось, очень опасной), но Сакий только отшучивался.

– То, что для тебя предвестник беды, на самом деле мой лучший друг. Ничто другое на свете не способно так хорошо понять меня, как этот нож… – повторял он.

Обращаться с ножами Сакий действительно умел, придавая им затейливую форму и приделывая к лезвию собственноручно вырезанную замысловатую рукоятку.

Юноша быстро взобрался на невысокую возвышенность, примостившуюся на груди своей величественной и загадочной матери-горы. Мелкие роднички весело журчали, играя мелодию сегодняшнего дня, птицы же своим пением поддерживали ее гармоничность.

Сакий продолжал идти, взбираясь все выше и выше. Что-то влекло его сюда: то ли таинственность места, то ли передаваемые из уст в уста легенды об обитающих здесь загадочных человекоподобных существах.

Порой юношу посещала дума – а вдруг там, высоко-высоко, живет его отец и ждет сына?.. Насколько это может быть высоко, парень не знал, и каждый раз, представляя себе жилище отца на вершине горы, его взгляд незаметно для него самого переходил на небо – в ту заоблачную высь, где он начинал тонуть. Долго смотреть на облака юноша не мог – становилось тесно в груди и смутно на душе.

Жара усиливалась. Сакий замедлил шаг и оглянулся. Он был уже в гуще леса, его окружали лишь деревья, которые удивляли человеческий взор своим ростом и шириной ствола. Из-за тесно растущей листвы невозможно было заметить верхушки этих тысячелетних старцев…

Юноша подошел к одному из откосов и глянул вниз. Трава и цветы сплошным ковром покрывали самые крутые склоны, маня все живое в жерло явной погибели. Сакий решил пройти дальше, но услышал шорох прямо позади себя. Он быстро поднес руку к ножу. «Олень скорее всего! – подумал юноша. – А может быть, и волк!»

Он чуть насторожился. Диких зверей Сакий не боялся, а волков считал просто собаками другой породы: ему казалось, с ними всегда можно найти общий язык, и только в крайнем случае – убить.

Сакий осмотрелся, вокруг было тихо. Место обитания горных козлов находилось еще выше, и юноша твердо намеревался дойти до него – во что бы то ни стало!..

Солнце поднималось все выше, сильно припекая. Отвлекшись, Сакий засмотрелся на парящего в небе орла, который вскоре исчез так же быстро, как и появился, превратившись в черную точку в светло-голубой бездне…

Парень пошел дальше, ступая уже осторожнее, вглядываясь в каждый куст. Дикая яблоня, ветви которой свисали от тяжести мелких, но спелых плодов, пленяла нежным, сладким запахом. Сакий приблизился к дереву и сорвал несколько яблок. Прямо на середине одной из крупных веток он заметил пчел, тесным роем обложивших бо́льшую часть ветви. Юноша улыбнулся. «У каждого живого существа есть своя жизнь, непохожая ни на что другое!» – задумался он.

Положив яблоки в небольшой мешок из овечьей шкуры, висевший у пояса, парень вынул оттуда маленький глиняный сосуд и, выпив воды, продолжил путь.

Шел Сакий довольно быстро и, как ему казалось, времени прошло не так уж и много. Внезапно в нескольких шагах от него что-то мелькнуло в воздухе, но сразу же упало. Юноша мигом спрятался за дерево.

Царила тишина. Больше не было никакого движения.

Осторожно, с ножом в руке, молодой скиф приблизился к кусту и увидел, что прямо в зарослях лежит бьющийся в агонии горный козел со стрелой в горле. Трава вокруг была запачкана кровью, широкой струей вытекавшей из раны.

Сакий вздрогнул. Сердце его бешено заколотилось. В голове молниеносно пронеслась мысль: может быть, не он один решил здесь сегодня поохотиться?..

Но, осмотревшись внимательно по сторонам, юноша убедился, что вокруг никого нет. Все это начало раздражать его, и чувство страха уступило место внезапно появившейся злости. Он понял, с какого приблизительно места была пущена стрела, хотя еще остерегался пойти в том направлении. Крепко сжимая нож в руке, парень стоял как вкопанный…

Сакий решил переждать. Но через несколько секунд ему надоело стоять не шевелясь, и, подойдя ближе к уже бездыханному животному, он осторожно дотронулся до стрелы. В тот же миг боль в спине – острая, стремительно проникшая в грудь, – не дала ему даже вздохнуть.

Сакий упал на колени, пытаясь ртом глотнуть хоть немного воздуха, но от этого боль стала еще острее. Он старался не выпускать нож из руки, другой держась за сердце. Попробовал оглянуться назад, но не смог этого сделать.

Все померкло перед глазами, и Сакий упал лицом вниз.

– Поймали одного из них! Лисиппа с Аэллой поймали! Он живой, вот только не шевелится, – испуганно прошептала Гармонии ее задушевная подруга, рыжеволосая Лика.

– Ты видела сама? – взволнованно спросила Гармония. Девушку с утра терзали предчувствия, что сегодня непременно произойдет какая-то неприятность.

– Его убьют! – пугливо оглядываясь, продолжала Лика, словно не услышав вопроса. – Так сказали, я слышала!..

– Я хочу увидеть его прежде, чем это случится. Один из них убил мою мать, ты знаешь… Мне хочется взглянуть ему в глаза! – будто говоря сама с собой, гневно заявила Гармония. – И мне не жаль его!..