Елена Рейн - Лефина

– Светлана, Светлана! – звала я свою подругу.

Но в ответ была одна тишина. Я прошла дальше по тропинке, углубляясь в лес. Деревня оборотней находилась на закрытой частной территории, которая со всех сторон окружена лесами. Вроде Света говорила про беседку у лесничего домика, но следов ее у беседки не было, вообще никаких следов. «Странно, где же она может быть? Ведь сама позвала на разговор. Похоже, не судьба нам поговорить по душам и снова быть подругами», – подумала я. Ведь сколько раз предлагала объясниться, но Светлана упорно не хотела разговаривать, да что там разговаривать, она открыто показывала мне свою ненависть и презрение. А за что? Ведь я не виновата ни в чем. Это судьба распорядилась так, что Андрей Воронский предложил выйти замуж за него мне, простой лефине, которая рождается, чтобы только служить, лечить и помогать больным членам своей стаи.

К сожалению, в детстве мои мечты не сбылись. Зверь, моя вторая ипостась, не проснулся, но мне был дан другой дар, очень сильный дар лефины. Я могла лечить, почти воскрешать, и мой зверь не смог жить вместе с таким даром. Если бы он был не такой сильный, то да, вероятность была бы, но… Моя стая очень гордилась тем, что у них такая сильная лефина. Но оборотни редко связывали свои жизни с теми, у кого зверь спал или ушел навсегда. Почти никогда. Но мне повезло. Я счастлива! Мой Андрей любил меня, простую лефину.

Я прошла дальше, уходя вглубь, пока не заметила яркое пятно в зарослях кустов. Подойдя ближе, я отчетливо увидела, что этим пятном была юбка Светланы, сама же девушка лежала лицом вниз. Замирая от страха, я подошла к ней и села на корточки. Осторожно взяв за плечо, я перевернула Светлану. На меня смотрели стеклянные глаза моей бывшей подруги. Лицо девушки было порезано ножом: четыре борозды ото лба к подбородку. Я в шоке не могла сдвинуться с места, да что уж говорить, даже рот не могла закрыть. В фильмах обычно показывали главных героев, которые в такой ситуации, как у меня, кричали, но я не могла. Я даже не шевелилась, только смотрела и лихорадочно думала, что подругу убили. Пощупав пульс, я стала давить ей на виски пальцами, надеясь, что мой дар поможет мне вытащить ее с того света. Но нет, энергии и силы лефины было недостаточно для воскрешения, значит, прошло уже больше двух часов, и я бессильна. Аккуратно откинула накидку на ее груди и увидела ужасное: в животе была огромная дыра, внутренностей совсем не было.

Я резко встала и зажала свой рот ладонью. Это было ужасно. Святая Жрица, кто же мог так безжалостно убить?

Когда я очнулась от увиденного, то поняла, что не одна. Позади меня стояли: наш альфа, Александр Сергеевич, два охранника и помощница Светланы, Ольга.

– Убийца! Убийца! Змея! Это ты. Это ты! – кричала Ольга, показывая рукой на меня.

– Нет. Я сюда только недавно подошла… – в шоке от такого обвинения сказала я.

– Руки в крови. Ты зарезала ее. Тебе мало того, что жениха ее увела, так еще и жизнь забрала, чтобы не мешала. Думала, не узнаем? Я видела, как она с тобой разговаривала сегодня. И видела, как ты в лес пошла. Мразь! – воя, причитала Ольга.

– Нет, нет, она предложила мне встретиться, и я…

– Молчать! Сейчас я сам все узнаю. И если это ты ее убила, я лично растерзаю тебя на кусочки! – зарычал наш альфа.

– Но вы меня даже не хотите выслушать, – беспомощно прошептала я.

– Что ты можешь сказать теперь? Только врать мне, чтобы выгородить себя!

– Я бы никогда не обидела человека.

– Это ты человек, а мы оборотни!

– Я имею в виду…

– Хватит. Молчи. Не хочу ничего слушать. Увести ее.

– В подвал или в комнату для допросов? – спросил охранник.

– В подвал, пока все не решится, – альфа махнул рукой и склонился над телом.

Надеясь на чудо, я отошла в сторонку. Он же альфа, и конечно, он все выяснит и узнает, справедливость восторжествует. Ведь Светлана его дочь, боже… дочь… убили его дочь. Он обязательно найдет убийцу.

Дальше я была, как во сне. Помню, что меня толкнули к охраннику, потом дорога в поселок, презрение и осуждение в глазах стаи, когда меня подводили к тюремным подвалам. Но ведь еще ничего не ясно, никто ничего толком не знает. Меня оправдают, я ведь не виновата! Я же лефина. Я дарила жизнь, помогала и лечила. Лефин нельзя убивать, они священны. Но, сидя в темнице только на воде и краюшке хлеба, начинаешь понимать, что что-то не так. Если я здесь, значит, так кому-то нужно. За что? Ведь никого никогда не обижала. Всегда милая, кроткая и послушная.

Скрипнула дверь, зашли мать и сестра. Сестра с порога презрительно крикнула мне:

– Наконец-то у всех открылись глаза на нашу святошу! А то такая святая и добрая, что аж тошнит! И Андрей еще ей руку предложил! Ей, без зверя, убогой!

– Я ничего, совсем ничего не сделала. Я не убивала Свету. Поверьте, мама, пожалуйста. Мамочка! – мне было так больно от жестоких слов сестры, но я знала, что мама мне поверит. Ведь это моя мама.

– Замолчи, бесстыжая! – закричала она. – Какой позор нашей семье! Позорище! Как ты могла с нами так поступить? Как?

– Нет! Мамочка, пожалуйста, поверь. Умоляю.

– Как поверить? Как? Все против тебя. Жених Светланы выбрал тебя, но она тебя начала изводить. Я все не понимала, почему ты молчишь, почему терпишь? А теперь понятно! Ты ждала случая… вся такая добрая, а сама…. Как ты могла? Ты была вся в крови. И руки, и платье. Перед убийством ты говорила с ней, а потом ее никто не видел. И самое главное: мы оборотни, мы не убиваем ножом! Только ты не оборотень! Только ты!

– Нет, я этого не делала! Не делала! Пожалуйста! – умоляла я.

– Ты нам не дочь. Мы отрекаемся от тебя. Отец, он… – она замялась, потом с презрением сказала: – Ты недостойна нашей семьи. Позор. Он официально вчера отказался от тебя. У тебя нет защиты. Но так как ты лефина, то убивать тебя запрещено. И альфа завтра вынесет тебе свой приговор. Прощай, Наташа.

И она ушла. Я опустилась на колени и горько завыла. Потом ко мне подошла сестра и сквозь зубы процедила:

– Кому же ты перешла дорожку, дорогая? Ах, какая жалость! – и пошла к двери.

Когда она выходила, меня возмутили ее цинизм, жестокость и бесчеловечность. Ну за что так со мной?

– Почему? – тихо спросила я, ожидая ответа. Она развернулась и прошипела:

– Да потому, что я ненавижу слабость! – закричала она. – Ненавижу святость твою и доброту! Я сильный оборотень, волчица. А ты? Ты кто? Слабая, добрая, маленькая дрянь, которую надо уничтожить, чтобы не разбавляла сильную стаю слабостью. Нам нужна сильная стая! Я терпела, когда ты была просто лефиной, но когда ты собралась смешать свою слабую кровь с сильным волком – это предел. Ты кто такая?! Кто?! Мелкая слабая простушка! Поэтому мне тебя не жаль, совершенно не жаль. Прощай! – она развернулась и ушла.