Милена Арден - Исповедь. Часть 2

–Лекарство прими, – смеется подруга. И я, напоследок, сделала еще глоток с бокала и распрощавшись со всеми, а главное с виновником торжества, покинула ресторан. Уехала я не сразу, набрав номер Гордеева. Он сбросил вызов. Постукивая по кнопкам пальцами, я ждала, что он перезвонит. Но ни смс, ни звонка не поступило. Потому я набрала номер Жениного водителя и велела везти меня на московскую квартиру Олейника.

Глава 2

Сколько раз за четыре года Она появилась в моих мыслях? Наверное, такого числа еще не придумали. Еще чаще появлялась в моих снах. Смотрит на меня с такой нежностью и любовью, а я всем нутром ее ненавижу. Не принимаю ее чувств. С мольбой о прощении валяется у моих ног, а я не могу простить, уверяя себя, что предав единожды – она предаст снова. Я не пессимист, а реалист. Во снах с ней, я снова и снова проживал минуты беззаботной радости, чувствовал, как влюбляюсь, теряя голову, а после сгораю от разочарования в ней, и как с презрением теперь воспринимаю ее. В реальной же жизни, я простил. Я дал возможность времени притупить боль, наложить на кадры из прошлого свое настоящее и перспективное будущее.

У каждого из нас есть такие воспоминания, от которых поскорее хочется освободиться. Забыть, как страшный сон. Но есть такие раны, которые долго кровоточат, будят по ночам. И нет смысла паниковать и искать обезболивающее. Нужно лишь набраться терпения, надеяться, что время подберет лекарство. И у каждого оно разное. Наше с Ритой, мне кажется, в чем-то было похоже. Страдая от идентичного недуга, способы забыться у нас были одинаковы.

Чтобы знать, что происходит с Дорофеевой, мне не нужно было вести душевные разговоры с той же Настей, с которой Рита крепко сдружилась, вплоть до того, что они решили породниться. Я знал, что Васильевы хотели взять меня за крестного отца Влада. Я не суеверный и не набожный. Но слышал о том, что крестным родителям между собой нельзя вступать в брак. Довольно странный аргумент для меня, но мне казалось, что есть надежда на какое-то будущее. Не знаю я, как объяснить эту тревогу и можно ли вообще это назвать надеждой, что однажды мы с Ритой, все-таки снова сойдемся. Я вообще не находил объяснения большей части своих рассуждений и поступков с того самого момента, как познакомился с этой женщиной. Но может мне хотелось, чтобы когда-то мы попробовали продолжить то, чего у нас, по сути, не было. Начать с нуля. Где-то на подсознании, в глубине своей покалеченной души. Хотел того, чему противился. Отчаянно желал, жаждал, верил в это, порой представлял, что бы из этого получилось. Но, увы, картинки в моем сознании вырисовывались крайне не радужные. Ее взбаламученный характер, мой резкий и строгий. Рита – переполненная жизненной энергии и я, довольно инертный по своей натуре. Она мягкая, добрая, хоть и бывает вспыльчивая. Прямолинейная, напролом прет, как паровоз. И я, хладнокровный в своих рассуждениях, принципиальный, жесткий и часто агрессивный. Рита всегда говорила, что нельзя все держать в себе. Нельзя накапливать, чтобы переполниться в самый неподходящий момент. И она была права. Может ее жизненная позиция позволяла ей быть более толерантной в ситуациях, где я готов был прибегнуть к кардинальным мерам.

В общем, взвешивая все “за” и “против”, я приходил к выводу, что все это дохлый номер. Что лучше нам и дальше держаться друг от друга на расстоянии, постепенно заполняя место в сердце, что ранее было отведено нам, кем-то другим.

Меня лишь приводило в ярое недовольство то, что Дорофеева, неглупая, красивая женщина, а цену свою слишком занижала. Нет, я сейчас не завожу заезженную шарманку о том, что все можно купить. Я рассуждаю, как здравомыслящий человек. Она могла найти мужчину, который будет любить ее. Искренне, взаимно, так же пылко, как умеет любить сама Рита. Но, почему-то, она выбрала путь, некогда навязанный мной. Продалась престарелому женатому мужику, с толстым кошельком, естественно. Отсюда напрашивается вывод. Кто вообще надоумил эту недалекую, что это ее образ жизни, что именно так она сможет достичь того самого счастья, о котором щебетала как птичка. Оказывается, счастье в деньгах? Так почему же со мной она не была счастлива, когда я преподносил ей, ровным счетом, все то же самое, что и Олейник, и даже больше. Я был не женат, предпочел ее куче продажных шкур. И пускай медленно, но двигался к признанию самого главного – что люблю ее.

Я беспокоился, чтобы она хорошо устроилась, у меня были планы и предположения, как, ненавязчиво, не раскрывая своей причастности, обеспечить ее. Но, как всегда, я долго телился. Пригрелась под крылом покровителя, но даже не представляет, к чему приводят такие взаимоотношения. Именно взаимоотношения, которые строятся на договоренностях, подписанных чуть ли не кровью. Повстречала невинная девочка дьявола, с которым заключила сделку.

“ Ставки сделаны, карты розданы,

И крупье опускает глаза.

Только вот опомнился поздно ты,

Что совсем не на деньги игра…”

Невольно в моей голове возникли строки автора Михаила Реденкова. Цитирую его стихотворение и понимаю, как тонко подмечено и как идеально эти строки ложатся аккомпанементом на жизнь Ритки. Да и я был в этом всем игроком, бесполезно растратившим все козыри.

Не так давно я вернулся с Нью-Йорка, куда был направлен в командировку в сопровождении Алиши, дабы посетить штаб-квартиру компании Филип Моррис. Я правда так и не понял в чем был смысл этой поездки, поскольку представляли мы интересы исключительно Московского филиала. А уже по приезду, мне стали понятны цели всей этой незамысловатой затеи.

–Никита Алексеевич, Вас в своем кабинете ждет Алексей Федорович, – пробубнил мне в переговорное устройство елейный голос Маркиной. Почему, каждый раз, когда она говорила со мной, когда она смотрела на меня, мне казалось, что она пытается меня соблазнить? Это даже стало навязчивой идеей. Я сам с собой устроил тотализатор, делая ставки на то, как еще Маркина будет пытаться привлечь мое внимание.

Ничего не отвечая, я покинул свой кабинет, направляясь к отцу, на ходу застегивая на пиджаке пуговицы, все, кроме нижней.

–Алексей Федорович? Хотели видеть меня? – отец говорил по телефону, жестом пригласив меня сесть в кресло напротив, и смирно дожидаться, пока он закончит разговор.

–Да, Никита Алексеевич, – обратился отец уже ко мне, завершив разговор и отложив в сторону мобильный.

–Поскольку в наших краях, то бишь, в гостях у матери с отцом в Александровке, ты гость крайне редкий, я решил побеседовать с тобой здесь.

–Я весь во внимании, – не люблю я такие разговоры. Сейчас либо нравоучения начнутся, либо упреки в сторону моего образа жизни. А лучше бы по работе отчитывал, чем занимался воспитанием, когда попытки перевоспитать взрослого мужика заведомо провальны.