Яна Войнова - Ты – Моя Надежда

– Перестань меня уговаривать, я не барышня на выданье! Я не договорила. Я на пенсии. Учеников принимаю дома. Приезжай. Адрес, надеюсь, не забыла.

– Я помню! Я приеду. Сегодня к четырем вам удобно? Ой, праздник же…― спохватилась Алиса.

– В ж*** этот праздник! Приезжай, девочка! Скучно мне, старухе, одной, попоем, а потом и чайку попьем с настойкой. Ты мне все про своего уголовника и расскажешь!

– Хорошо, Раиса Ивановна. Но он не уголовник, ― рассмеялась Алиса.

– Она его еще и защищает! Вот так вас, девки, учишь, учишь, а вы потом замуж повыскакиваете и о пении забываете, ― жаловалась Раиса Ивановна на учениц.

– Ничего, Раиса Ивановна, как забыли, так и вспомним! Я к четырем буду у вас! ― попрощавшись с педагогом, Алиса начала собираться. Она собрала еду из холодильника, ту, что наготовила домработница, и бутылку коньяка. Помнила она, что из всего алкоголя Раиса Ивановна уважает хороший коньяк и наливку собственного приготовления. Торт решила купить по дороге.

Заезжая в старый обшарпанный двор своей любимой учительницы, Алиса почувствовала, как защемило в груди. Она вспомнила, как радостно бежала на занятия, когда Раиса Ивановна, разглядев в ней потенциал, предложила дополнительные занятия. Денег с нее она никогда не брала. Вот из этого дворика ее часто забирал Руслан, пока они не поженились. Вот на этой скамейке они рыдали в голос в обнимку с Лелей, после очередной тирады Раисы Ивановны о них и их способностях, когда пришли к ней плохо подготовленными.

Зайдя в подъезд, Алиса испытывала чувство, похожее на смесь ностальгии и разочарования. В себе самой. В том, что не ценила это время, что упустила массу возможностей. Болью отдалась в груди мысль, что уже ничего вернуть нельзя. Дрожащими руками Алиса нажала на кнопку звонка.

Раиса Ивановна встретила Алису с распростертым объятиями. Алиса сразу отметила, что она ничуть не изменилась. Какой была, какой Алиса ее запомнила, такой Раиса Ивановна и осталась. После теплых объятий и поцелуев, Раиса Ивановна в привычной для себя манере, потянулась за мундштуком, осматривая Алису со всех сторон:

– Пополнела. Жрать меньше надо, Алиса. Чай, не корова.

– Все на нервной почве, Раиса Ивановна. Ем, когда нервничаю или расстроена.

– Судя по твоему весу, расстроена ты часто, ― высказала свое предположение Раиса Ивановна.

– Не без этого, ― согласилась Алиса. ― Раиса Ивановна… а можно… послушайте меня, пожалуйста! ― попросила она.

– Хочешь сразу к делу? Ну, валяй! Пройдем к пианино, начнем, ― Раиса Ивановна села за инструмент, открыла крышку фортепиано и начала играть, при этом не вынимая сигареты изо рта. Так было всегда, когда она работала.

Алиса запела. Голос заныл и затрещал от непривычной нагрузки. Ее некогда мощный голос диапазоном в четыре октавы сейчас оказался неустойчивым и слабым. Ей не хватало дыхания. Алиса потеряла форму.

– Достаточно, ― отрезала Раиса Ивановна, выдыхая сигаретный дым. ― Просрала все…

– Раиса Ивановна, ― зарыдала Алиса. До чего же ей было обидно.

– Что ― Раиса Ивановна? Я уже семьдесят лет Раиса Ивановна! Вас, девки, учишь, учишь, а вы замуж повыскакиваете, и без толку все. Нечего мне здесь сопли с сахаром разводить. Пошли чай пить с тортом. Раз уж здесь все печально, ― кивнула она головой, намекая на голос Алисы.

– Раиса Ивановна… ― с отчаянием взмолилась Алиса.

– Ну что? Что ты от меня хочешь? Я не волшебница! Заниматься надо. Упражнения ежедневные. Дыхалку восстанавливать. А то дышишь как бронхитчица! Ужас какой-то.

– Я буду! Я готова заниматься! Раиса Ивановна, миленькая, помогите, ― рыдала Алиса.

– Завтра придешь. Да не ной ты! Разберемся. И не таких убогих восстанавливали! ― обнадежила ее учительница. Алиса понимала, что ей предстоит тяжелейшая работа по восстановлению певческой формы. Она была готова пахать, как проклятая, чтобы вернуться в строй.

Раиса Ивановна поставила чайник. Алиса раскладывала принесенную с собой еду, пожилая женщина разливала наливку. Алиса отказалась, так как была за рулем. Раиса Ивановна выпила несколько рюмочек. За чаем рассказала Алиса все свои трудности семейной жизни с Русланом Бариновым. Со слезами, соплями и прочими женскими вздохами.

– Гаденыш! Подонок! Подлец! ― Раиса Ивановна была безжалостна к Руслану, хоть и “смягчилась” под конец. ― Хотя, не могу не заметить, что о-о-очень обаятельный засранец, хоть и лысый! Не люблю лысых, а ему идет. Высокий, широкоплечий, накачанный, ― закурила Раиса Ивановна. ― Такой ходячий траходром!

– Раиса Ивановна, ― смутилась Алиса.

– Ну а что? Как женщина, я тебя понимаю, конечно же. У него такое уличное бандитское обаяние, как не потерять голову! Но Алиса! Ты не боишься? А если он тебя… того… ― провела большим пальцем по шее, намекая на убийство.

– А мне уже все равно, Раиса Ивановна. Петь хочу. Не могу больше. Да не сделает он ничего. Я тоже кое-чему научилась за десять лет совместной жизни с ним!

– Смотри, Алиса, будь осторожна, ― по-матерински предостерегла ее Раиса Ивановна. ― Значит, так! Не курить, холодное-горячее не жрать, не орать, на морозе не гулять, дышать животом! Надеюсь, помнишь, как это делается. Семечки, орехи и прочий мусор не употреблять. Яйцо с коньяком! Домашнее! И зевай, расслабляй мышцы гортани. Каждый день заниматься будем, ― воодушевилась Раиса Ивановна. ― Ничего, девочка, приведем тебя в форму, да так, что у твоего засранца-поганца мужа челюсть отсохнет.

– Раиса Ивановна, любимая! ― рассмеявшись, обняла ее благодарная Алиса.

– Конечно! Сначала просрете все, голоса испоганите, а потом “любимая”! Иди уже! ― заворчала пожилая женщина, провожая жутко талантливую, но безмерно бестолковую ученицу.

Алиса вышла от нее с давно забытым чувством удовольствия. Несмотря на неприятные ощущения в горле, она впервые за долгое время почувствовала, что живет не зря! Господи, она уже и забыла, насколько сильно любит петь! И пусть сейчас она не форме. Пусть от ее былого диапазона не осталось и следа, пусть пройдет еще минимум несколько месяцев упорной ежедневной работы, пока Алиса сможет хоть немного догнать свою прежнюю форму, не беда. Когда Алиса пела, она чувствовала себя живой! Она порхала от восторженного счастья, такого сладкого и давно забытого. Непередаваемые ощущения! Вновь прочувствовав их, Алиса поклялась сама себе, что больше у нее этого не отнимут! Кто бы что ни говорил и ни думал, Баринов ей должен. Выходя замуж, она не подписывалась на полный отказ от себя, своих желаний. Алиса любила искренне, преданно и была верна ему все эти годы. Она заслужила то, что принадлежит ей по закону при разводе. Она получит свою долю, чего бы ей этого ни стоило. Алиса начинает новую жизнь. Свою, собственную жизнь. Никто, ни Руслан, ни мать, ни кто-либо другой ее теперь не остановит!