Кэрри Лонсдейл - Новый путь

Заинтересовавшись татуировкой, Джой подалась вперед. Что там? Покажет ли он, если она попросит? Еще она думала про кожаные ремешки на его запястье. Почему их так много? Что они значат?

Джой двигала обручальное кольцо по пальцу. Оно вдруг стало казаться тяжелым. Не привыкла еще его носить. У нее было много вопросов к Дилану, слишком много, чтобы просто отмахнуться от этого парня, как от обычного постороннего человека, которого подобрала на дороге.

Настроив микрофон по высоте, Дилан уселся на стул, освещенный единственным софитом. Свет был резкий, не рассеянный. Из-за этого лицо Дилана казалось бледным. Он взял гитару, перекинул ремень через голову, тронул струны, начал подкручивать колки на грифе инструмента. Джой подумала, что гитару он мог настроить и заранее. Однако Дилан занимался этим несколько минут. Складывалось впечатление, что он тянет время.

Немногочисленная аудитория примолкла, наблюдая за ним. Наверное, как и Джой, зрители размышляли: чем занимается этот парень? Давай уже, начинай.

Дилан закончил настройку, и в баре наступила тишина. Взгляд Джой блуждал по фигуре Дилана. Что не так? Глаза ее остановились на его правой кисти, той, которой он перебирал струны. Пальцы сильно дрожали. Он еще раз поправил микрофон и посмотрел в зал.

Нет, он глядел куда-то вдаль. И бледным он казался не из-за освещения. Он болен. На лбу и над верхней губой капельками выступила испарина. Неужели нервничает? Джой представить себе такое не могла. Он же сын Джека Уэстфилда. Для такой дыры его выступление должно стать настоящим событием.

Дилан прочистил горло.

– Привет… Я Дилан Уэстфилд, – пробормотал он в микрофон. – И я собираюсь сыграть для вас сегодня.

По залу пробежал говорок. Джой расслышала имя Джека Уэстфилда. И уловила название «Уэстфилд Бразерс».

Дилан сглотнул, потом еще раз. Кисть у него все так же дрожала, а взгляд блуждал по далеко не полному залу. И тут он увидел ее. Глаза его расширились, он моргнул. Джой улыбнулась и помахала ему. Дилан ответил блаженной улыбкой. Сердце девушки затрепетало. С лица Дилана сошло напряжение, плечи расслабились, перестала дрожать рука. Не отрывая глаз от Джой, он начал играть, а после нескольких аккордов запел. Это было новое исполнение той песни, за которую братья Уэстфилд получили «Грэмми», и все, кто слушает радио, узнали бы ее.

Публика зааплодировала. До людей дошло, что сегодняшнее выступление будет особенным. Зрители зашушукались. Кто-то вспомнил родителей Дилана. В отличие от режущего слух голоса отца голос Дилана звучал завораживающе, и в манере присутствовали не только эстрадные корни, но и обаяние авторского исполнения. Он звал куда-то вдаль, от него щемило сердце. Когда этот голос взмывал ввысь, Джой словно прикипала к своему стулу. Она была потрясена и пребывала в этом состоянии в течение всех семидесяти минут выступления, которое Дилан закончил лучшим исполнением «Девушек из Калифорнии», какое она когда-либо слышала. Он спел ее медленно и обольстительно, не отрывая взгляда от Джой. К концу песни она вся залилась краской.

Дилан поклонился и, взяв гитару, покинул сцену, выйдя через боковую дверь, в которую раньше заходила Леа, чтобы поискать его. Официантка в это время проходила мимо столика Джой и заметила ее пустой стакан. Она спросила, не принести ли пива.

Еще не было и половины одиннадцатого, и Джой не хотелось спать. С Марком она уже поговорила, родителям позвонила. Оставшийся вечер принадлежал ей.

– Да, пожалуйста. «Сьерра-Невада».

– Принесите два.

Джой подняла взгляд, увидела Дилана и улыбнулась. Она надеялась, что он подойдет переброситься парой слов перед уходом.

– Можно присесть? – спросил он, когда Леа ушла за их заказом.

– Пожалуйста. – Джой убрала сумочку со второго стула.

Опустившись на сиденье, Дилан вытянул ноги, отбросил со лба волосы и посмотрел на Джой с едва заметной улыбкой.

– Что ты здесь делаешь?

– Остановилась в отеле в квартале отсюда. Спать было слишком рано, я не устала, поэтому решила прийти. Надеюсь, все в порядке?

На лице Дилана появилась широкая улыбка.

– В полном. Почему ты спрашиваешь?

– Ты же меня не приглашал. Я не знала, захочется ли тебе увидеть меня снова.

– Я не думал, что у тебя появится желание прийти. Но рад, что заглянула.

– Я тоже. По крайней мере, это отклонение от маршрута оказалось лучше, чем тот музей, в который я тебя затянула.

– Да уж, – усмехнулся Дилан.

Они обменялись улыбками, и Джой ощутила, что между ними устанавливается понимание. Она рассудила, что это из-за их общей нелюбви к музеям старых достопримечательностей и общего увлечения музыкой. Леа принесла выпивку. Дилан достал бумажник, но официантка отказалась от денег.

– За счет заведения.

– Благодарю. – Сунув бумажник обратно в карман, он поднял свой стакан. – За что будем пить?

– За новых друзей? – предложила она.

– За новых друзей, – согласился Дилан. Сделав большой глоток, он поставил стакан на стол. – Кстати, о друзьях. Здорово увидеть в толпе знакомое лицо.

– Рада слышать, – ответила Джой, чувствуя, что он приуменьшает значение ее присутствия в зале. Она была уверена, что, увидев ее, он испытал сильное облегчение, словно схватился за спасательный круг. Джой не стала спрашивать об этом, чтобы он снова не смешался, как при появлении на сцене. Она просто поинтересовалась его предстоящими выступлениями. И сделала предположение, что сумеет скорректировать график своей поездки, чтобы еще раз где-нибудь посмотреть представление.

Следующие два часа они провели за разговорами о гастролях и концертах. Дилан смешил ее историями с музыкальных фестивалей, на которых побывал вместе с отцом, рассказал, как он и кузен Чейз получили первую оплачиваемую работу – настраивали гитары отцов перед каждым выступлением. Джой очень понравилось его владение гитарой.

– Отец всегда говорил, что у меня слух лучше, – объяснил он.

– И голос тоже.

– Ты так думаешь? – удивился он.

– А ты нет? Намного лучше. Думаю, и публика так считает, – сказала она и зевнула.

Дилан взглянул на часы.

– Я тебя совсем заговорил, а нас обоих завтра ждет дальняя дорога.

– Сколько сейчас?

– Без двадцати час.

– О господи, уже? – С тех пор как Дилан присел к ней за столик, время летело незаметно. Но он был прав – час поздний, а она хотела с утра выехать пораньше. – Я пойду, – сказала Джой нехотя. На этот раз они наверняка расстаются навсегда, если только их пути не пересекутся в ближайшие несколько дней.

– Я только возьму гитару и пойду с тобой.

– Тебя подвезти до отеля? – спросила она, подумав, что он хочет попросить об этом и поэтому провожает ее. Судя по тому, что она видела и слышала, машину он пока не арендовал.