Наталья Аверкиева - Разреши себя любить

– Герр Даниэль, давайте я пойду с детьми гулять, а фрау Мария спокойно соберется.

– Думаете, так будет лучше? – тревожно посмотрела на нее Мари.

– Главное, чтобы вы сами не волновались.

Мари тяжко вздохнула, перевела на меня по-щенячьи несчастный взгляд и пробормотала:

– Я целый день их не увижу.

Я пожал плечами, пытаясь самостоятельно выпутать пальцы ребенка из моего уха. Мари с улыбкой мне помогла. От нее пахло чем-то очень вкусным, цветочным, свежим. Так бы и нюхал весь день.

– Разве я не предлагал тебе вернуться на студию? У тебя был бы свободный график, часть работы ты могла бы делать дома.

– Посмотрим. Мне нужна смена обстановки и людей. – Мари гордо вскинула голову: – У меня начинается новая жизнь.

Я протяжно выдохнул и закатил глаза. Черт, Михи оторвет мне мочку!

Фрау Ирина забрала детей и спустилась во двор. Мари еще поскакала в одном сапоге по дому, то позабыв шарфик в комнате, то проверив, все ли она оставила детям, то три раза проверив, правильно ли написала телефоны. Я терпеливо ждал ее в прихожей на пуфике. Она переехала в эту квартиру полтора месяца назад. Решение, которое я искал больше месяца, пока моя Мари жила у мамы, оказалось простым – ее надо было выставить работать. Просто выставить работать. Проблему с трудоустройством решил Клаус. Мы как обычно напились в нашей небольшой компании (только уже без Мари и мордобоя), а на следующий день Клаус дал мне телефон какого-то своего дальнего родственника, с которым мне надо было связаться и поговорить о должности для Мари. Родственник оказался генеральным директором информационного агентства русской службы новостей. Я даже присвистнул от удивления. Нет, я знал, что у Клауса были какие-то связи с русскими или около того, но чтобы вот так… Похоже, этот человек навсегда останется для меня загадкой. Вроде бы знаешь о нем все, а потом выясняется, что не знаешь ничего. Через неделю мы с Клаусом подъехали в огромный офис «Русской службы новостей» в Берлине на встречу с Ральфом Михальски, обсудили все детали новой работы Мари, и тот дал добро. Правда, с зарплатой вышел серьезный косяк. Денег Мари обещали платить мало. Прикинув, сколько «съедят» налоги, квартира, коммуналка и няня, я, недолго думая, удвоил сумму. Честно говоря, если бы не Клаус, герр Михальски послал бы меня очень далеко. Мы договорились, что каждый месяц ей на карточку будет приходить два платежа – заработная плата от ИА РСН и «бонус» от меня, а на собеседовании ей озвучат общую сумму с учетом моих пожеланий. Конечно же, Мари не знала, кто ее «сосватал» на эту работу. Ей позвонили из отдела кадров, попросили прийти на собеседование. В тот день она нервно металась по квартире, рявкала на всех, потом триста раз проверила, хорошо ли выполнила тестовое задание, а через неделю визжала мне в ухо, что ее приняли, что работа крутая, а о такой зарплате она вообще не мечтала. Клаус тогда сидел передо мной в кресле, закинув ноги на стол, и самодовольно улыбался.

«Не боишься, что получишь, когда она все узнает?» – потягивал он лениво пиво.

«А кто ей скажет? Все законно», – подмигнул ему я, откладывая телефон в сторону. Мы подняли наши бутылки и многозначительно переглянулись.

С квартирой тоже решилось все быстро – то, что я не мог найти на протяжении двух месяцев, вдруг появилось в предложениях. Рядом был большой круглосуточный магазин, детский садик, больница, сквер и отличная детская площадка. Район тоже был вполне себе приличный. Мари новое жилье очень понравилось. Она обжила его буквально за неделю, трудолюбиво вдохнув в новый дом жизнь и любовь. Отсюда ей было далековато до работы, зато близко до меня и мамы. Она жила как бы между ней и мной. А когда с квартирой все сложилось, пришла очередь няни. Фрау Ирина в России преподавала русский язык в коррекционной школе (что меня поначалу очень напрягло, ведь у нас нормальные дети!), но лет десять назад эмигрировала в Германию. Это была очень милая женщина пятидесяти трех лет, воспитанная, вежливая, благоразумная. Но самое главное, она имела хорошие рекомендации. Мы с Мари месяц проверяли новую няню – установили камеры по всему дому, проверили ее данные через знакомое детективное агентство, а детективы неделю следили за ней, пообщались с ее бывшими работодателями. Фрау Ирина была безупречна, быстро сдружилась с мальчишками и очень нравилась Мари.

– Дэн, а если что-то случится с детьми? Если она не уследит за ними? – заломила Мари руки.

Я безразлично пожал плечами:

– Слушай, это было твое решение – выйти на работу. Со своей стороны, я сделал всё, что мог.

– Ты что! Я не могла отказаться от такого шанса! Это очень солидная компания и зарплата более чем достойная. Мне предлагали в два-три раза меньше, я думала, что это хорошо. Я и рассчитывать не могла, что они меня возьмут.

– Я готов платить тебе больше, ты же рогом уперлась. Что теперь ты от меня хочешь? По поводу детей не волнуйся. У меня все веб-камеры отсюда подключены на рабочий компьютер, я в любой момент могу увидеть, что происходит дома и хорошо ли обращаются с близнецами. На работе освоишься, подумаем, как тебе тоже эту фиговину подключить. Не хочу, чтобы тебя что-то отвлекало от работы. Тебе надо показать себя. – Иначе не сносить Клаусу головы, а потом и мне.

– Да-да, – закивала она, подкрашивая губы. – Позвони мне, ладно?

– Мы опаздываем.

Она быстро застегнула молнию на сапоге, повязала шарфик.

– Я так давно нигде нормально не работала, что ужасно волнуюсь.

– Все будет хорошо. Если тебе там не понравится, ты всегда можешь вернуться на студию.

– Просто я никогда не была редактором новостей.

– Заодно и потренируешься, – рассмеялся я, выпроваживая ее из квартиры.

– Ты заедешь вечером? Вдруг я задержусь, – беспокоилась она, спускаясь по лестнице.

– Обязательно. Наш вечерний ритуал никто не отменял. Должен же кто-то целовать тебя на ночь, пока дети не выросли.

– Думаешь, они будут целовать меня на ночь?

– Я бы тебя целовал и по утрам, – рассмеялся я, открывая двери машины с брелка.

– Через год, если все нормально будет, куплю себе машину, – завистливо посмотрела она на водительское сидение.

– Лучше велосипед. С такими пробками только на велосипедах ездить.

– Может мотоцикл?

– Точно! Убиться еще не хватало и оставить детей сиротами.

– Я осторожно вожу, – гордо вздернула она носик.

– Я помню. Ты уже однажды на своем мотоцикле мне брата чуть не убила.

– Это не я. Он сам навернулся.

– Мари, давай фантазировать на какие-то другие темы. Средство передвижение должно быть надежным. Никаких мотоциклов. В крайнем случае, велосипед. Его я тебе хоть к вечеру подгоню.

– Зануда, – фыркнула она.