Валентина Панина - Омут

– Доченька, не говори так, это грех.

– Мама, грех – это то, что он со мной сделал, я ведь его дочь! Куда его Бог смотрел? Почему Он допустил такое? Зачем мы столько лет молились о спасении?! Почему Бог не спас меня от него, почему Он не вразумил его? Когда я успела столько нагрешить, что Бог не захотел его остановить, а решил меня наказать?! За что меня?!

– Доченька, Бог его наказал моими руками. Он вложил в мои руки топор. А ты не плачь, родная, время пройдёт, и ты успокоишься, останутся только горькие воспоминания, но и они со временем потускнеют и уйдут в далёкое прошлое.

– Тимка теперь на мне никогда не женится, – горько плакала Вера.

– А он собирался?

– Я не знаю. Мы же ещё в школе учимся, а потом он в армию пойдёт. Мамочка, что же теперь будет с нами? – шёпотом спросила она.

– Не знаю, дочка, пусть пока лежит здесь, мне надо подумать. Ты переоденься и уходи отсюда, комнату закроем.

– Мама, я сегодня не могу идти в школу, мне кажется, как меня увидят, так сразу поймут, что со мной произошло, я этого не переживу.

– Оставайся дома, может, мне понадобится твоя помощь.

Слёзы опять неожиданно хлынули из глаз Веры, и, захлёбываясь рыданиями, она закричала, срывая голос:

– Я не хочу жить!!!

– Верочка, не говори так, прошу тебя, обо мне подумай, как же я без тебя буду…

– Мама, я помню, папа был добрым и весёлым, почему он стал таким злым?

– Когда я выходила за него замуж, он был ласковым и внимательным, это его секта таким сделала.

Вера смотрела на убитого отца с ужасом, забыв о своём горе, которое он только что ей причинил. Она не только физическую травму получила, но ещё большую душевную и психологическую. Ей как-то придётся это пережить. Вере казалось, что после всего, что с ней сделал отец, она грязная, порочная и как только выйдет из дома, все сразу увидят, что с ней произошло, и будут над ней смеяться и показывать на неё пальцем. Она неотрывно смотрела на отца, распластанного на полу, и не могла в полной мере осознать, что он мёртвый и никогда больше не встанет…

Фёдор с некоторых пор стал готовиться к собраниям заранее, собирал какие-то травы, делал настои, а потом всем собравшимся давал пригубить это зелье. Через некоторое время начиналось всеобщее безумие: кто-то неистово молился, кто-то бил поклоны так, что разбивал лоб в кровь, кто-то начинал срывать с себя одежды, а Фёдор, воодушевлённый всеобщим безумием, сидел и наблюдал за женщинами, срывающими с себя одежды и ждущими, когда он усмирит их внутренний огонь желания. Они окружали его и всячески пытались привлечь его внимание к себе.

Александра всё это увидела, когда решила посмотреть, что же там происходит, за закрытыми дверями. Она, подкравшись и слегка приоткрыв дверь, увидела безумствующую толпу. Фёдор сидел и наблюдал за молоденькой прихожанкой, которая, стоя напротив него, срывала с себя одежды и очень откровенно с горящими страстным огнём глазами призывала его воспользоваться её прелестями. Остальные бились в конвульсиях лбами о пол. Александра поняла, почему он по ночам, когда возвращался с молений, набрасывался на неё с необузданной страстью. В тот момент она чувствовала себя не женой его, а существом, которое утолит его животные желания. Ему было всё равно, как она при этом себя чувствует, он в своём безумстве о ней не думал. Теперь Александра поняла, почему Фёдор к молениям начинал готовиться заранее. Он готовил какую-то настойку на травах, видимо, ему скучно стало со старухами поклоны отбивать, и он придумал, как оживить их собрания. Он стал поить их зельем. Фёдор был неистов с ней в постели, а после их собраний особенно, как будто в него вселялся бес, он становился грубым и беспощадным.

Александра сидела в другой комнате, обхватив голову руками, и вспоминала всё это, думая о дочери. «Как он мог так поступить с дочкой, ведь у него ничего святого не осталось? Я всё правильно сделала, – успокаивала она себя, – такой урод не должен ходить по земле. Он и зелье придумал давать старухам, чтобы развратом заниматься! Была же у нас нормальная семья, и он был нормальным человеком, пока не попал в эту секту, этим старухам молодой мужик понадобился, а он и повёлся на ласковые слова. Герой, проповедник хренов! Надо под деревом, там, в углу двора, выкопать яму и зарыть его. Хорошо, что мы ни с кем не общаемся и двор у нас закрыт досками». Голова у неё шла кругом. Что делать? Ощущение непоправимого давило на неё всей своей тяжестью. Александре хотелось рыдать из-за загубленной Фёдором её жизни, из-за дочери, которой он тоже сломал жизнь. Когда она теперь выправится от нанесённой душевной травмы? Александре пришлось признаться самой себе, что во всём, что произошло сейчас, и вообще во всей их с дочерью жизни виновата только она. Теперь надо решать, что дальше делать. Во-первых, надо закопать Фёдора, а во-вторых, продолжать жить, как жили, чтобы не вызвать подозрений. Но как это сделать? Такое ощущение, что стоит ей выйти из дома, как люди сразу поймут, что она убийца, её арестуют. А как же Вера без неё будет жить? Она не сможет без неё выжить после того, что отец с ней сделал. – Господи! Подскажи, что мне теперь делать? Ведь это Ты вложил мне в руки топор? Только почему так поздно, я не успела защитить мою девочку от этого чудовища? Не получив ответа на свои вопросы, Александра горько заплакала, с подвыванием, по-бабьи. Подошла Вера, села рядом:

– Мама, полицию вызывать будем?

– Вера, какую полицию? Зачем? После того, что он с нами сделал, ты хочешь, чтобы меня ещё и посадили? – громко всхлипывала Александра.

– Нет, не хочу. А что теперь нам делать?

– Собирайся и поезжай в город, к бабушке с дедушкой, завтра вечером приедешь.

– Мама, ты тут одна останешься?

– Одна. Тебе здесь нечего делать, поезжай, ты давно не видела бабушку.

– А что я им скажу, почему вдруг приехала? Как меня папа отпустил?

– Скажи, что папа уехал по делам, а я тебя отпустила. Давай, быстро собирайся и уезжай!

– Мама, у тебя хватит сил? Он же такой большой.

– Справлюсь. Если у тебя спросят, где отец, скажи, что уехал по делам, если ещё какие-то вопросы будут задавать, говори, что ты ничего больше не знаешь, и посылай с вопросами всех ко мне.

– А кто будет спрашивать?

– Да хоть кто! Всем говори – уехал по делам и всё. И забудь всё, что здесь произошло.

– Я не уверена, что смогу такое забыть.

– Будет хуже, если ещё ты в этом будешь замешана, я это сотворила, мне и отвечать. И запомни: ты ничего не видела и не знаешь – была у бабушки, всё произошло в твоё отсутствие, если узнают как-то об этом. Поняла?

– Да, – Вера опустила голову, а потом прошептала: – Всё это из-за меня, мама.

– Не из-за тебя, сам виноват и получил по заслугам. Уезжай быстро!