Людмила Ладожская - В плену любви I

Взгляд немца остановился на проеме в другую комнату, Тасину. Пока семья была в полном составе, там спали Егор с Танечкой. После их смерти комната стала Тасиной. А небольшую комнатку, квадратов семь, бабушка с внучкой переделали под своего рода мастерскую. Крестная Таси, которую жизнь закинула в Новгород, подарила на день рождения крестнице швейную машинку, о которой та так давно мечтала. И с тех пор там был просто склад. И материал, и выкройки. Очень уж Таисия любила шить, связывая свое будущее именно с этим.

Немец встал, подошел к проему, заглянул в Тасину комнату, еще больше заулыбался и двинулся к женщинам. Обе напряглись. Фриц приставил дуло автомата к подбородку Таисии. Девушка, бледная как полотно, встала. Он схватил ее за руку и отшвырнул в сторону комнаты. Одной рукой немец держал автомат, другой расстегивал пуговицы на кителе. Лицо его исказила злая гримаса. Все происходило какие-то считанные секунды. Пелагея Семеновна как тигрица вцепилась в руку немца и просила отпустить девочку. Немец откидывал старуху, но она не прекращала своих попыток освободить внучку. Ему надоела эта неугомонная бабка, и он ударил ее прикладом. Женщина упала. Тася в ужасе закричала и бросилась к бабушке, но немец схватил ее на руки и бросил на бабушкину кровать. Она очень больно ударилась головой, но страх перед этим здоровым, рыжим фашистом заставил ее взять себя в руки. Девушка ринулась к двери, но немец поймал ее за руку и с силой опять бросил на кровать. Он откинул в сторону автомат и с остервенением бросился на девушку. Она сопротивлялась что было сил, царапалась, кусалась. Фрица эта борьба, по-видимому, уже взбесила, и он с силой рванул на ней сарафан. Обнаженная красивая грудь девушки усыпила бдительность насильника, и он не заметил, как оклемавшаяся Пелагея Семеновна подкралась к нему сзади и ударила кочергой по спине.

Освирепевший немец обернулся и бросился в сторону пожилой женщины.

– Тася, беги, внученька! Беги к соседям! – кричала бабушка.

Девушка вскочила и, инстинктивно прикрывая грудь, выбежала из дома. Увидев, как убегает жертва, фашист схватил автомат и бросился за ней. Пелагея Семеновна, собрав силы, схватила кочергу и побежала за ними. Немец в два счета настиг Тасю, но старуха ему все-таки предельно мешала. Он повернулся и выстрелил в нее.

– Беги, родненькая! – слабым голосом крикнула Пелагея Семеновна, остановилась, вскинула руки вверх и упала навзничь.

Тася от случившегося даже не могла кричать. Она встала как вкопанная и с ужасом смотрела на неподвижную бабушку. Немец ругнулся, пнул ногой тело убитой и, схватив девушку за волосы, потащил в дом.

Потом было все как в замедленном кино. Когда он тащил ее по ступенькам, раздался выстрел, и немец, перелетев через нее, рухнул с крыльца. Потом она видела перед собой какие-то лица, почувствовала, как ее куда-то несут. Но ей уже было абсолютно все равно, куда ее несут, что с ней будет, ведь она потеряла самого близкого человека. А после девушке вдруг стало тепло, и она провалилась в сон.

************************************

Когда Тася выбежала из дома, ее испуганный вид и разорванный яркий сарафан привлек внимание немецкого офицера, проезжавшего мимо их с бабушкой дома. Разгадав гнусные намерения немецкого солдата, он велел остановить машину, вбежал во двор и выстрелил в него, когда тот тащил девушку в дом. Вблизи она была еще красивее. Офицер взял ее на руки, отнес в дом и положил на кровать, укутав одеялом. Потом велел своему водителю принести аптечку, сделал укол со снотворным, так как девушка от перенесенного шока начала бредить, метаться и звать кого-то, скорей всего ту самую убитую женщину.

Райнер отправил своего водителя на улицу, взял табуретку, поставил к кровати и смотрел на спящую девушку, думая, как поступить дальше. Она была очень красива. Он это заметил еще, когда первый раз увидел ее выбегающей из дома. Оставить ее здесь одну – это был не вариант. Но встретиться с господином оберстом Альтманом Кенингом ему все же было необходимо.

По данным немецкой разведки, городок Солнечный не представлял собой угрозы для гитлеровцев, поэтому они вошли в город без предварительной бомбежки. Город был очень удобным снабженческим и транспортным центром для гитлеровской армии. Большое количество деревень вокруг могли обеспечить продовольствием немецких солдат. Многочисленные силы гитлеровцы стягивали к Сталинграду, и готовилось наступление на Кавказ, а их надо было обеспечить всем, чтобы Германия одержала победу.

Райнер продолжал любоваться этим спящим созданием и понимал, что не для того он ее спас, чтобы вот просто встать, уйти и бросить на растерзание солдатам.

29-летний Райнер фон Нортемберг – единственный сын немецкого промышленника. Начал свою военную карьеру в 1929 году с поступления в Рейхсвер. В начале войны в звании капитана он выполнял поручения высшего командования. Затем стал командиром роты пехотной дивизии. Участвуя в боевых действиях, получил тяжелое ранение. Был отправлен в Германию на лечение. Несколько месяцев провел дома. Потом вновь присоединился к гитлеровской армии. Но назначение он получил не на передовую. Его задачей было наводить порядок на оккупированных территориях, снабжать продовольствием немецких солдат и бороться с подпольщиками и партизанами.

– Эрих! – крикнул Райнер водителя.

– Да, господин майор.

– Эрих, я сейчас поеду в центр. А вы останетесь здесь и присмотрите за девушкой. Постараюсь недолго. Если у кого-то возникнут вопросы, то скажите, что я занял этот дом. Да, и принесите сюда мои вещи.

– Господин Нортемберг, но как же вы за рулем?

– Ефрейтор Майер, выполняйте приказ.

Ранение, которое Райнер получил в боевых действиях, было тяжелым, и вовремя не произведенная операция повлекла за собой проблемы, связанные с правой рукой. Кисть как будто парализовало. Именно по этой причине его не взяли на передовую. Но молодой человек довольно-таки быстро научился действовать левой рукой, даже стрелять.

Время было уже около девяти вечера. Нортемберг дал указания своему подчиненному, еще раз оглянулся на спящую девушку, схватил фуражку и выбежал из дома. Он ловко вскочил за руль автомобиля и исчез, оставляя за собой клубы пыли.

Улицы города оживились. Везде слышалась немецкая речь. Немцы гуляли как по Бродвею, чувствуя себя хозяевами жизни. Лишь изредка кто-то из жителей, которых оккупанты, на ночь глядя, выгоняли из квартир, освобождая для немецкого командования, перебегали по улицам в поисках ночлега у знакомых и родственников. Где-то слышались отдельные выстрелы. Комендатуру Райнер отыскал почти сразу по немецкому флагу, который уже успели водрузить на крыше. Ее устроили в райкоме партии города. Это было трехэтажное здание. Первый этаж и подвал заняли гестапо и зондеркоманда. Эти ребята занимались политическими. Они проводили масштабные мероприятия по выявлению и учету партийного и комсомольского актива. На втором и третьем этаже разместилось немецкое командование.