Виктор Далёкий - Виолетта, или Девушка со шрамом

– Это я во всем виновата, – сказала Виолетта огорченно.

– Причем тут ты? – спросил Грэмми, понимая, что отчасти она права. – Поехали отсюда.

Он завел мотор, надавил на газ и покатил с пожарища.

– Куда мы едем? – спросила она.

– В гостиницу. Здесь недалеко на набережной есть приличная гостиница.

Они двигались с начала по улицам города, потом выехали к реке, переехали через мост, нырнули под него и покатили по набережной, но уже, с другой стороны. Через несколько минут они подъехали к высотке. Грэмми подъехал к стоянке машин, которая располагалась напротив гостиницы. Виолетта не знала, что здесь есть подземная парковка.

– Мы в гостиницу, – сказал Грэмми знакомому охраннику, стоявшему у въезда на гостиничную парковку.

Они оставили машину на парковке и поспешили в гостиницу. Поднялись по ступенькам, Грэмми открыл массивную дверь, пропустил Виолетту вперед, и они оказались в холле с коврами, мраморными колоннами, блестящей, полированной мебелью и позолотой. Грэмми взял Виолетту за руку и подвел к стойке администратора.

– Привет, – сказал он администратору, очень симпатичной девушке за стойкой. – Нам один двухместный номер.

– Два одноместных, – поправила его Виолетта.

Администраторша сделала большие глаза и посмотрела с удивлением на Грэмми. Он кивнул.

– Игорь, но у нас нет ни одного номера, – сказала она.

– Люда один номер.

– Все занято.

– Не может быть.

– Я тебе точно говорю. У нас номера бронируют за месяц.

– Любочка, нам можно какой-нибудь попроще.

– Ты же знаешь, у нас таких нет, – с апломбом сказала администраторша. – Все номера «Люкс», апартаменты и так далее. Спроси в «Якоре», – повела она пальчиком в сторону другой гостиницы на набережной. – У них что-то может быть.

– Спасибо, ты, как всегда очаровательна.

– Ты завтра в клубе поешь?

– Должен петь. Приходите, – сказал Грэмми.

Администраторша оценивающе посмотрела на Виолетту, ее платье, колье, как это умеют практичные девушки, слегка поморщилась, увидев шрамы на лице, и отвела взгляд, оставаясь недовольной.

Грэмми попрощался с ней, взял за руку Виолетту, чтобы показать свое отношение к ней администраторше. Это выглядела как явная интрига. И он представил, как та смотрим им вслед и думает: «Зачем она ему такая».

За время пока он катался с Виолеттой он привык к ней, ее внешности и шрамы его не трогали. С одной стороны, она была очень симпатичной девушкой, с другой стороны, лицо у нее казалось так испорчено, что вызывало отторжение. Виолетта шла с ним всегда с правой стороны, так чтобы он не видел изуродованной части ее лица. И в машине она сидела справа. Он приходил в гостиницы и рестораны с разными девушками. Но с такой, которая носила на лице шрамы никогда.

– Здесь недалеко, – сказал он и показал вправо. – Тоже на набережной.

Темнота скрывает шрамы

Они шли вдоль набережной.

– Красиво, – сказала она и кивнула на воду всю в томных огнях полуночи.

– Сейчас посмотришь, как это выглядит сверху. Гостиница находится на десятом этаже, а еще выше бар «Мерси». Шикарное место.

В этот момент Виолетта заметила, что он держит ее за руку, и она впервые не отнимает у него руки. В гостинице ее взяли за руку, потому что так было нужно, чтобы та девушка-администратор подумала, что они вместе. Если бы она так подумала, то и вопросов к ним не возникло. Почему он с ней возится, почему водит с собой и хочет помочь. Это чисто человеческое качество или что-то еще. Наверное, он хороший человек. И она о нем плохо думала, когда он со сцены спускался весь облепленный девушками с выражением лица обласканного порочного мальчика.

Ночь искажает пространство, поэтому она любит ночь больше чем день. Она дитя ночи. Днем виден ее недостаток, а ночью все иначе. Тени скрадывают предметы и плохое могут сделать хорошим, а хорошее плохим. Человек хочет сделать тебе услугу, оказывает внимание, а тебе кажется, что он от тебя чего-то хочет. Ночью особенно в клубах кажется, что ты всех знаешь и тебя все знают. Общаться проще. И помогает алкоголь, как деформатор отношений. Ей показалось, что она сейчас хочет алкоголя, чтобы обострить те чувства, которые она испытывала ко всему вокруг. Камень, вода и вот этот гранитный парапет, через который можно упасть. Да, через него в любое время можно упасть и совсем пропасть в бездне воды без следа или приблизившись в последний момент очнуться от его завораживающего гипнотизма и отпрянуть. Задуматься в ночи, на границе дня и ночи о жизни и понять, как она интересна и важна, что чего-то еще не сделано, не испробовано. Ее жизнь была именно такой. Она как будто шла по границе чего-то, по краешку хребта или пропасти и ее манило то в одну сторону, то в другую, а она шла по неровной линии своей жизни.

– Нам сюда, – сказал Грэмми, когда она подошли к современному зданию новой высотки.

Они подняли по ступенькам. Он открыл стеклянную дверь, и они вошли.

– Здравствуйте, – сказал Грэмми. – Катерина сегодня не работает?

– Нет, сегодня моя смена.

– Нам нужен номер.

– Пришли бы на полчаса раньше или позвонили.

– Вас, кажется, Наталья зовут?

Девушка кивнула.

– Помогите нам как-нибудь.

– Не знаю, чем вам помочь. Свободных номеров нет.

– Нам на одну ночь. Мы утром уедем.

– Я понимаю, – сказала администратор, глядя в экран компьютера, который подсвечивал ее лицо голубоватым светом.

– Есть один номер. Забронирован за итальянцем Фредериком Конти. Сегодня бронь заканчивается в двенадцать часов. Но вам придется подождать. Он может опаздывать. Зайдите в час или в два ночи.

– Нас это устраивает. У вас на двадцатом этаже есть бар «Мерси», который работает до трех ночи.

– Да, пройдите на лифт, – показала рукой администратор, предлагай им отправиться в бар.

Они на лифте поднялись на двадцатый этаж.

Там стоял распорядитель и он спросил:

– Что вы желаете?

– Столик с видом на Москву.

Он кивнул и повел их по лестнице вверх. Там было несколько лестниц, которые вели на антресоли. Распорядитель показал им на отдельный столик около панорамного окна.

– Это то, что нам нужно, – сказал Грэмми и поблагодарил распорядителя кивком головы. – Здесь лучшие десерты по всей Москве. Разнообразный выбор. Мне больше нравятся десерты со свежими ягодами.

Грэмми отодвинул стул и предложил Виолетте сесть.

За это она ему была очень благодарна и просияла. На лице ее появилась едва заметная улыбка. Но и этого оказалось достаточным, чтобы воодушевить Грэмми.

– Для начала предлагаю салат, орешки и пиво.

Виолетта кивнула. Ей очень понравился вид на Москву. Полдвенадцатого и все же Москва жила. По мосту Москвы-реки шло довольно оживленное движение. Гирлянды огней поясом охватывали мост. Россыпь огней сверкала и уводила взгляд куда-то к горизонту. Машинки бежали по мосту словно игрушечные, с батарейками или заводные. В них не было ничего настоящего. Они двигались, словно муравьи по проторенном маршруту в противоположных направлениях по узкой дорожке моста. Картина завораживала. На нее можно было смотреть бесконечно и думать о жизни.