Ехуд Ситон - Любовь бабочки. Оазис

Чарли притушил свет и включил светомузыку, мысленно поблагодарив Майкла за то, что тот соорудил эту модную штуку. Лампа в форме шара, обрамленная зеркальными осколками, вращающаяся на оси старого проигрывателя, отбрасывая отраженный свет на стены и потолок, давала иллюзию мерцания. Майкл включил радио, в эфире звучал хит «Пламенная Любовь». Хриплый голос диск-жокея завораживал, они сидели в обнимку, вслушиваясь в слова песни:

Нежно лаская его, Вики чувствовала его запах и жадно вдыхала его, каждый трепетный ее вздох, выдавал страсть, что пронизывала все ее тело. Майкл прильнул к ее губам, и они поцеловались. Атмосфера неги нарастала, подогревая их чувства.

Она чувствовала, как его руки ласкали ее бедра под платьем и ощущала жар внизу живота. Она крепко сжимала его в объятьях, чувствуя крепкие мышцы под футболкой.

Притянув ее к себе, он повернулся так, чтобы она лежала сверху, спустя мгновенье, ее платье соскользнуло вниз, обнажая шелковистую кожу. Майкл прильнул к ней ближе. Он словно чувствовал божественный огонь под пальцами. В игривых перекатах они теряли одежду. Эмоции и страсть слились воедино. Все ее тело дрожало от волнения. Внезапно она почувствовала острую боль. Ей стоило закусить губу, чтобы не закричать, но боль ушла так же быстро, когда она почувствовала Майкла глубоко внутри. Влажный трепет между ног, и странное ощущение, когда Майкл двигал бедрами, дали ей прочувствовать тот миг, когда она впервые восприняла себя как женщина. Она будто вновь обрела вторую свою отсутствующую часть. Она подстроилась под такт его движений, ее руки впились в его спину, почти царапая кожу.

Они продолжали двигаться, пока их чувства не достигли пика, и вспыхнули взрывом тысячи звезд, оставив Вики обессиленной под ним.

Они лежали опустошенные, прижимаясь друг к другу. Когда Майкл сел, он заметил кровь. Он прижал ее к себе, баюкая ее голову в своих руках, подбирая слова, чтобы описать его чувства, но не нашел оных, прекрасно понимая, что она в тот момент испытывала.

Вики была в смятении, терзаясь размышлениями о недавних моментах. Слезы стояли у нее в глазах, а в горле пересохло, и было сложно сглотнуть. По телу скользила дрожь. Она расплакалась. Она пыталась встать, но ноги ее не слушались, Майкл заботливо вытер кровь между ног ее трусиками. Он встал на колени перед ней и прижал голову к ее животу, чувствуя, как слезы капают ему на спину.

– Почему ты не сказала?

Вики все еще тряслась и рыдала, и решительно не могла дать ответа. Майкл медленно поднялся с коленей, покрывая ее кожу, губы, все тело поцелуями, чувствуя на языке ее соленые слезы. Они нежно поцеловались, почувствовав очередную волну страсти. Майкл поднял ее на руки и отнес в свою комнату, распахнув дверь ударом ноги и уложил на кровать со всей присущей нежностью. Он лег рядом, она тут же заключила его в крепкие объятья. Отраженья блеклых огней гуляли по матовой поверхности двери, озаряя всплеск их страсти, когда они занялись любовью во второй раз.

Внешний мир с его проблемами, казалось, остались за стенами спальни. На свете были лишь они вдвоем, счастливые в их собственном мирке. Пока они лежали, обнявшись в своем коконе любви, Майкл шептал ей: – Я никогда не оставлю тебя, Вики, даже после смерти; даже тогда, без тебя я не смогу больше и дня прожить. Я люблю тебя, моя бабочка.

Они баюкали друг друга словами обещаний, сливаясь в поцелуях, скрепляя свою любовь клятвой, клятвой бабочки. Поскольку бабочка живет лишь сутки, они решили больше никогда не расставаться дольше чем на этот срок, даже в смерти. Прижавшись друг к другу, они ощущали редкое умиротворение, которое плавно погрузило их в сон.

Вскоре Майкл проснулся. Было пять утра, в течение нескольких мгновений он просто стоял и любовался ее телом, потом он бережно принес ее одежду из гостиной и тихо разбудил ее, нужно было возвращаться во Флэтбуш, как они и обещали. Вместе они приняли душ и оделись. Они юркнули по гостиной как можно тише, чтобы не будить Чарли и Шарлин, которые еще спали, голые они распростерлись на кровати, забыв даже прикрыть дверь спальни. Майкл закрыл дверь без шума, и они прошмыгнули вниз к авто.

Утро уже занялось. Птицы принялись щебетать, дорога была все еще влажной от утренней росы, когда они проезжали по безлюдным улицам все еще спящего города. Единственными свидетельствами того, что город был обитаем, служили фургончики коммунальных служб тут и там, и постовые полицейские, ожидавшие утреннего часа пик.

Они подъехали к дому тетушки Марии приблизительно без четверти шесть. Майкл проводил Вики до двери, на пороге они страстно поцеловались.

«– Я позвоню тебе позже, когда встану», – сказал он.

Вики наблюдала, что он спустился вниз, и послала ему воздушный поцелуй, прежде чем она тихо открыл дверь. Когда Майкл возвратился домой, он навел порядок в гостиной, положил запачканные кровью трусики Вики в корзину для белья. Затем он вернулся в кровать и погрузился в глубокий сон.