Ехуд Ситон - Любовь бабочки. Оазис

Но этот голос немедленно сменялся другим:

«Приди в себя, это тот еще ублюдок, Господин Хозяин Пятой Авеню. Стоит ему пальцем поманить, и сразу сбежится с десяток олухов, готовых ему ботинки лизать. Посмотри, что натворил этот напыщенный осел!

Он промчался по первому этажу к лифтам и поднялся наверх, к кабинетам управляющих, где застал врасплох секретаря, которая так и не поняла, был ли это налет или попытка похищения кого-то из руководства.

– Где мистер Шульц? Мне нужно говорить с ним.

Майкла она не знала и осторожно нажала кнопку под ее столом. – Мистер Шульц занят в данный момент. У вас назначено?

Майкл готов был взорваться, когда появилась изящно одетая женщина, типичный представитель манхэттенского руководящего звена, в сопровождении охранника в униформе.

– Дженнифер, это сын мистера Шульца. Все в порядке.

Леди отпустила охранника и поприветствовала Майкла: – Давно не виделись, Майкл.

Секретарь была сбита с толку. Ей пока не приходилось слышать, чтобы Дайэн Локвуд общалась с кем-либо так непринужденно.

– Привет, Дайэн, где мой папа? – Майклу Дайэн была очень симпатична, но болтать с ней он не намеревался, это был не самый подходящий момент. Она подхватила его под руку и повела в кабинет.

– Майкл, что-нибудь произошло? В чем дело? Ты выглядишь ужасно.

– Послушайте, Дайэн, я должен видеть своего отца. Срочно!

– Милый, честно говоря, он действительно сейчас очень занят. Разве это не может подождать? Ты же знаешь, как он не любит, когда его отвлекают во время переговоров.

Майкл не испытывал желания рассказывать о случившемся в третий раз за день и предпочел подождать. Попав в офис отца, он сел на роскошное кожаное кресло. Дайэн спросила, не хочет ли он чего-нибудь выпить? Он попросил налить виски, при его теперешнем состоянии, это было вовсе не лишним. Наполнив стакан на четверть, она поинтересовалась, как у Майкла обстояли дела. Они не виделись около трех месяцев, хотя отлично знали друг друга. Она была заместителем управляющего компанией и работала здесь вот уже четыре года. Майкл не знал, что и ответить. Он просто потягивал виски, стараясь уклониться от ответа. Затем, он принялся нервно прохаживаться туда-сюда. Кабинет был просторный, отделанный богато и со вкусом. Алкоголь помог ему немного расслабиться, однако ожидание сильно утомило его. Он вышел на огромный балкон, обозревая панораму улицы внизу. Дайэн вошла в офис, сообщив, что встреча подходит к концу и положила красный конверт на стол его отца.

Дверь офиса распахнулась, и мистер Шульц вошел в свой офис с торжествующей улыбкой. Было очевидно, он вообразил себя героем притчи, рассказанной по-новому, Давид вновь одолел Голиафа.

– Майкл, рад тебя видеть!

Он подошел к столу и взял красный конверт. Распечатав и небрежно оторвав край, он извлек связку ключей. Он протянул ключи Майклу, тряхнув ими в воздухе, будто пытаясь заинтриговать его производимым звяканьем.

Майкл не проронил ни слова, пытаясь убедить отца, что сохраняет хладнокровие. Однако поведением его отца вновь вызывало недоумение. Он вел себя так, будто ничего не произошло.

Он подошел к Майклу и указал рукой на парковку позади универмага. Рядом с белым Роллс-Ройсом стоял великолепный красный Порше. Дэвид Шульц снова звякнул ключами перед лицом сына.

– Видишь этот Порше? – он нервно усмехнулся, чувствуя пульсирующую в сыне ярость, хоть и пребывал в полной уверенности, что Майкл возьмет ключи. – Теперь он твой. Но обещай, что не станешь гонять как псих. Если твоя мать узнает, мне конец.

Он вернулся к своему столу. С неким высокомерием, он, не оглядываясь, швырнул ключи Майклу. Тот рефлекторно поймал их, и брезгливо оглядел. Как это можно было трактовать? Майкл уставился на отца, кровь ударила в голову, на него снизошло очередное озарение.

Очевидно, случай был абсолютно безнадежный. Его отец просто занимался привычным делом, будучи абсолютно уверенным, ему все сойдет с рук, весь вопрос лишь в сумме. Именно так он воспринимал мир и окружающих его людей. Пересмотреть эту позицию его папа был не в состоянии, и Майкл знал, окажись на его месте один из его друзей, столкнувшись с таким выбором, любой из них, недолго думая, бросил бы свою девушку ради Порше и подчинился бы воле отца. Вовсе не потому, что они были подлыми или алчными, а просто потому, что их отцы поступили бы точно так же.

Дэвид Шульц стоял гордо улыбаясь, на лице читалось: «Ну же, сынок, подумай, как следует, что для тебя важней; какая-то девка или этот бесценный Порше, за который любой парень твоего возраста душу отдаст?»

Кровь Майкла вскипала. Пугающе низким голосом он произнес: – Оставь свой паршивый авто себе! Мне больше не нужно твоих дерьмовых подачек!

Дэвид Шульц не ожидал услышать подобное, и потребовалось некоторое время, чтобы он смог вникнуть в суть того, что недавно услышал. Было видно, что ответ Майкла поверг его в состояние шока. Его расчетливый мозг помог ему разобраться, что Майкл предельно конкретно изложил свою позицию. Теперь предстояло сделать выбор; противодействовать Майклу, либо обыграть все максимально мягко, и Дэвид выбрал последнее. Он развел руками в недоумении, выдавил из себя улыбку и попытался вести диалог спокойно, чтобы достигнуть компромисса.

– Послушай, Майкл, если это из-за вчерашнего, мне жаль. Я сорвался, но ты неправильно меня понял. Мне жаль, если ты так переживаешь. Пойми, я твой отец, и мне все еще трудно воспринимать тебя как взрослого.

Дэвид сделал шаг вперед, всем видом показывая, что готов идти на примирение. Майкл лишь протянул сжатый кулак, ослабив пальцы, он показал скомканный чек, что Дэвид впихнул Вики. Теперь Шульц понял. Это и был ответ его сына, предельно ясный. Мало того, что Майкл не дал объяснений, он решил гнуть свою паршивую линию до конца. От слов его сына по спине вновь пробежали мурашки.

– Ты полагаешь, что можешь покупать людей так же легко, как покупаешь и продаешь свои ткани? – Майкл повернулся к эркеру, окинув взглядом горизонт Манхэттена. – Мой родной отец думает, что может купить с потрохами любого. – Он щелкнул пальцами и повернувшись, бросил скомканный чек к его ногам. – Как ты можешь? У тебя совсем нет чести?

Его отец, все еще пытался спасти ситуацию, сложив руки словно в мольбах и произнес: – Пожалуйста, Майкл. Она тебя до добра не доведет. Она тебе не нужна. Вернись домой, сынок, прошу тебя.

У Майкла не было желания играть в эту игру, что затеял отец, который все еще не понял, как серьезен был Майкл.

– Домой? Никогда! Слышишь меня? Никогда! Я никогда не вернусь домой, ни сегодня, ни завтра. Никогда больше!

Дэвид Шульц пытался успокоить сына, пока еще была возможность, но слова словно терялись в пространстве. Чем больше он пытался, тем хуже все оборачивалось. Майкл начал кричать громче, заглушая отца.