Татьяна Казакова - Свой круг

Вот такое письмо она получила пять лет назад. Вскоре с ней связались адвокаты – бабушка уже умерла, надо было лететь в Америку.

Все в диковинку – и люди, и язык, которого она совсем не знала, и магазины, и продукты. Да что перечислять? Все! Все другое, и только лес напоминал подмосковный, те же елки и даже березы, а она была уверена, что березы растут только в России…

Вспомнила роскошный дом, адвоката и женщину, которая привела мальчика лет десяти, который лишь на минуту поднял на нее глаза, и тут же опустил их, продолжая собирать кубик Рубика.

– Это Стасик, он аутист, он мало говорит и трудно сходится с людьми, но все понимает. Стасик познакомься – это твоя тетя. Она приехала за тобой, увезет тебя в Россию.

Мальчик больше не посмотрел на нее и, казалось, не понимал, что здесь происходит и крутил свой кубик.»

Настя Бориса называла исключительно «Этот» и никак по-другому, собственно, он отвечал ей взаимностью и за глаза называл иронично-презрительно «подружонка». Не позволял им встречаться и тем более, никогда не звал в гости. Вика видела подругу очень редко, встречались где-нибудь в кафе или торговых центрах.

Последнее время Борис стал совершенно невыносимым – никуда не позволял выходить без охранника, следил за каждым ее шагом.

Два дня назад Вика заикнулась о разводе, он посмотрел на нее, как на умалишенную.

– Надеюсь, ты шутишь?

– Я абсолютно серьезна. Давай разведемся, я не могу так больше.

– Что ты не можешь?! – Он кричал ей в лицо. – Что?! С жиру бесишься?! Чего тебе не хватает?! Весь мир объездила! Тряпки, какие хочешь, украшений вагон! Ничего не делаешь, занимаешься только собой!

– Ты обещал, что я буду учиться, я хочу закончить консерваторию.

– Не смеши людей! Никому это не нужно! Гостей развлекать и так сгодится. – Борис развернулся, встал перед зеркалом и поправил галстук.

Впервые Вика посмела так говорить с ним, видела, что он взбешен, но не могла остановиться.

– Я не люблю тебя! – Выкрикнула, глядя на его отражение.

– Ах не любишь? – Он усмехнулся, и вдруг резко развернулся и наотмашь ударил по щеке.

Вика покачнулась, схватилась за щеку и в испуге смотрела на него.

Он медленно приблизился, стиснул ее шею и зашипел в лицо.

– Чтобы я разговоров этих больше не слышал! Поняла меня?!

Неожиданно отпустил, она покачнулась и чуть не упав, схватилась за стену. Борис наклонился к ней и почти ласково произнес:

– Ну не зли меня больше.

Он развернул ее к себе и слегка встряхнул.

– Больше не будешь?

Она кивнула, боясь посмотреть на него.

– Сегодня приеду пораньше, – обычным голосом продолжал он, – скажи, чтобы приготовили что-нибудь легкое, не хочу наедаться на ночь, надо пораньше лечь – завтра улетаю в Венесуэлу.

– Надолго? – Машинально спросила она.

– На неделю. – Он приблизился к ней и потянулся губами, Вика отстранилась. Тогда он схватил ее за плечи, с силой притянул и поцеловал в стиснутый рот.

– Пока прощаю, но чтобы вечером была хорошей девочкой – я не могу пользоваться услугами других женщин, слишком брезглив. Будешь хорошей? – И не дождавшись ответа, вышел из дома.

Вика весь день плакала, искала выход, понимая, что по-хорошему он не отпустит ее. Остается только сбежать, но как это сделать? В доме полно камер, охрана, прислуга. Недавно они встречались с Настей в торговом центре, и та незаметно передала ей новый телефон – Вика подозревала, что ее прослушивается. Она хотела позвонить Насте, но раздумала. Потом, когда решится…может быть…

Вечер был ужасный. За ужином Борис улыбался и, как обычно, рассказывал о своих делах – он любил рассказывать, вернее ему надо было, чтобы его слушали. А Вика была хорошим слушателем, никогда не перебивала, иногда поддакивала и со всем соглашалась – попробовала бы не согласиться! Но в суть его рассказов она не вникала, ей совершенно было неинтересно, сколько можно получить от программы реновации, так ловко придуманной, не без участия ее мужа, который весьма этим гордился, где опять надо положить эту чертову плитку, какие дома будут сносить…

Вика тихо вошла в спальню, надеясь, что Борис уже спит, но он сразу же сбросил одеяло.

– Иди сюда!

– Я не могу, пожалуйста, не надо…

– Я сказал, иди сюда!!

Он грубо схватил сопротивляющуюся Вику и повалил на кровать…

Что это было?… Кажется, ее только что изнасиловали, грубо и жестоко. Вика была в какой-то прострации. Рядом мирно спал мужчина… муж… Она смотрела на него с ненавистью – убила бы!

Быстро встала и пошла в ванную. Вода успокаивала, она всегда успокаивает, шумит и стекает вместе с мыслями…

Борис встал часа в три, кто-то ему позвонил, он раздраженно отвечал.

– Черт! Дмитрич подхватил какой-то вирус, придется Николая вызвать, чтобы отвез меня, а ты пока никуда не выходи, жди, когда он вернется!

Вика молча поставила в холл небольшой чемодан и сразу же вернулась в спальню.

Хлопнула дверь, она свободно вздохнула – уехал. Села к окну и задумалась…

…Настя не давала опомниться.

– Все! Собирайся! Два часа тебе хватит? Охранник на месте?

– Подожди, – сразу растерялась Вика, – нельзя же так сразу, надо хоть подумать…Николай еще не вернулся, он повез Бориса в аэропорт вместо Дмитрича, но должен скоро приехать.

– Так это то, что нужно! А остальные?

– Лида отпросилась к врачу, придет часам к одиннадцати, а повариху я отпустила на сегодня.

– Класс! Все отлично! Давай собирайся! Я выезжаю!

– Подожди! Надо подумать!

– Нечего тут думать! – Отрезала Настя. – Все!

Вика растерянно посмотрела вокруг… Собираться… вещи собрать… Что взять? Взгляд наткнулся на статуэтки. Мамины… Надо взять… Господи! Да какие статуэтки? Быстрее собрать вещи. Взять только необходимое…

Она достала дорожную сумку, вытащила из шкафа два платья, две юбки и пару джинсов. Так, еще свитера надо, майки…

Сумка была уже полностью заполнена, Вика взяла бы еще и куртки, сапоги, и шубу…

Она вспомнила, как Борис подарил первую шубу. Вика обрадовалась – он не очень баловал ее подарками, стала благодарить, а он тут же заметил, что бывшая подруга, когда он ей подарил шубу в три раза дороже, даже спасибо не сказала, а только фыркнула недовольно.

Почему-то после этих слов радость от подарка исчезла. Она вспомнила, что он всегда упоминал бывшую подругу, например, когда делал скромный заказ в маленьком испанском кафе, говорил, что с бывшей они посещали только дорогие рестораны и заказывали самые изысканные блюда, а на Новый год, подарив Вике украшение за три тысячи евро, тут же вспомнил, что бывшей дарил за пять тысяч, а она в ответ только презрительно скривилась. Вику коробило от этих признаний – неужели он не понимал, что это бестактно. Но, видимо, не понимал. Впрочем, откуда?