Сандра Браун - Ночь под дулом пистолета

– Нет уж, изволь дослушать! Ты мне потом еще спасибо скажешь!

Он вырвал руку.

– Я так не думаю.

– Эта история может заставить тебя понять, что ты зря сбежал. Прошлой ночью ты говорил Ронни, что ему не скрыться от его проблем. Что бегство – не решение. А сам ты разве не то же самое делаешь? Ты переехал сюда и, как страус, зарыл голову в техасском песке. Ты спрятался от правды, а правда заключается в том, что ты талантливый целитель, что ты можешь помочь людям. Что ты им уже помогал. Ты давал отсрочку и надежду смертельно больным людям и их родственникам. Один бог знает, что бы ты смог сделать в будущем! – Тайл перевела дыхание и поторопилась продолжить, пока он не ушел: – Но тебя заели гордость, злость и разочарование в своих коллегах, и ты все бросил. Ты выплеснул ребенка вместе с грязной водой. Если эта история заставит вспомнить о тебе, то, возможно, она послужит для тебя стимулом вернуться к медицинской практике. И будь я проклята, если стану за это извиняться!

Он повернулся к ней спиной и открыл дверь.

– Док! – воскликнула она.

– Твой транспорт прибыл, – бросил он через плечо.

Закуток Тайл в офисе всегда имел такой вид, будто только что пронесся ураган, но в эти дни там и вовсе черт бы ногу сломал. Она получила сотни писем от коллег и зрителей, поздравляющих ее с прекрасной передачей о Дэвидсоне и Денди и с ее собственной героической ролью в этой истории. Она далеко не все еще прочитала, корреспонденция была уложена в шаткие, готовые развалиться стопки.

В помещении не нашлось достаточно места, чтобы разместить все цветы, присланные за неделю, поэтому она расставила их по другим офисам по всему зданию.

Берн и Глэдис прислали ей сырный пирог, которого хватило бы тысяч на пять человек. Все сотрудники отдела новостей наелись от души, и еще больше половины осталось.

Как и ожидалось, Тайл оказалась в центре внимания и не только на местном уровне. У нее брали интервью репортеры национальных каналов, включая Си-эн-эн. Поскольку в передаче рассказывалось о человеческих отношениях, о любви, о неожиданном рождении ребенка и драматической развязке, она вызвала интерес телезрителей всего мира.

Местные торговцы автомобилями предложили ей рекламировать их товар, но она отказалась. Национальные женские журналы предлагали написать серию статей о чем она захочет – начиная с секретов ее успеха и кончая интерьером ее дома. Она была неофициально признана Женщиной недели.

И еще никогда в жизни она не чувствовала себя такой несчастной.

Тайл без особого успеха пыталась расчистить свой стол, когда появился Галли.

– Привет, детка.

– Я отнесла сырный пирог в кафетерий и велела раздать тем, кто появится первым.

– Мне достался последний кусок. Я уже говорил тебе, что ты замечательно поработала?

– Никогда не вредно услышать лишний раз.

– Ну так услышь: замечательно.

– Спасибо. Но я ужасно вымоталась. Сил никаких нет.

– Ты и выглядишь как раздавленное дерьмо. – Она обиженно взглянула на него, и Галли пожал плечами. – Ты знаешь, я человек откровенный.

– А твоя мама никогда тебе не говорила, что некоторые вещи лучше оставлять несказанными?

– Что с тобой такое?

– Я же сказала, Галли, я…

– Ты не просто устала. Я знаю, что такое усталый человек, так это не то. Ты должна сиять, как рождественская елка, а ты сама не своя. Где твоя хваленая суперактивность? Может, дело в Линде Харпер? Ты дуешься, потому что она украла у тебя часть твоей славы? Ну, тут ты сама виновата. Просто поверить не могу, что ты не признала в Доке доктора Брэдли Стэнвиса.

Тайл пожала плечами, методично разорвала очередной конверт и прочитала поздравительный текст: «Я люблю ваши передачи по телевизору… Вы мой эталон… Я хотела бы быть такой, как вы, когда вырасту…»

Галли продолжил, не обращая внимания на явное отсутствие интереса с ее стороны.

– Скажем иначе. Я не верю, что ты не узнала в нем доктора Брэдли Стэнвиса.

Тайл поняла, что отмолчаться не удастся. Она положила на стол письмо от девочки, ученицы пятого класса, которую звали Кимберли, и медленно повернулась вместе с креслом лицом к Галли. Глаза ее остались сухими, но, видимо, было в них нечто такое, что Галли долго молча смотрел на нее.

Наконец он провел ладонью по лицу.

– Очевидно, у тебя есть серьезные причины скрывать, кто он такой.

– Он меня попросил.

– Вот как? – Он шлепнул себя ладонью по лбу. – Ну конечно! Как же еще поступил бы настоящий репортер?! Герой истории говорит: «Я не хочу, чтобы меня показывали по телевизору», – и, естественно, ты опускаешь эту важнейшую деталь в своей передаче.

– Это ничуть не повредило нашему рейтингу, Галли, – огрызнулась Тайл. Разозлившись, она встала и принялась швырять в сумку свои вещи. – Ведь Линда все сделала за меня. Чего же ты жалуешься?

– Разве я жаловался?

– Мне так показалось.

– Мне было просто любопытно, почему мой лучший репортер разнюнился.

– Я не…

– Разнюнилась! Вдрызг! И я хочу знать, в чем дело.

Тайл резко повернулась к нему. Ей хотелось закричать, но она взяла себя в руки, глубоко вздохнула и спокойно сказала:

– Потому что все стало… слишком сложным.

– Ах, сложным! Ты что, издеваешься надо мной? Брэдли Стэнвис был активным участником этой истории. Важным. Настоящей дичью!

– Слушай, давай поговорим об этом в другой раз. Когда я не буду торопиться в отпуск.

Тайл вышла в коридор, но Галли не отставал.

– Так ты все еще собираешься? – спросил он, идя рядом с ней к выходу из здания.

– Мне сейчас нужно отдохнуть больше чем когда-либо. Ты же сам подписал мое заявление.

– Я знаю, – ворчливо признал Галли. – Но потом я передумал. Знаешь, что ты должна сейчас сделать? Подготовить пилотную передачу в прямом эфире! Этот раковый доктор, превратившийся в ковбоя, мог бы стать блестящим первым гостем передачи. Заставь Стэнвиса рассказать о расследовании смерти его жены. Кстати, что он думает об эвтаназии? Он действительно помог ей умереть?

– Ему бы хотелось, но он этого не сделал.

– Видишь? У нас уже есть очень интересный диалог. Ты можешь потом перейти к его участию в этой заварушке. Будет то, что надо! Мы покажем эту пилотную передачу начальству; может быть, пустим ее на экран после первых новостей. Это будет твой пропуск в ведущие программы!

– Успокойся, Галли. – Она толкнула тяжелую входную дверь, ведущую на парковочную стоянку для служащих. Асфальт казался раскаленным.

– Да почему? – Он вышел вслед за ней. – Ты же этого так хотела, Тайл! Так ради этого старалась! Тебе надо поскорее за этот шанс хвататься, иначе можешь опоздать. Они могут отдать шоу Линде, особенно если узнают, что ты с самого начала знала о докторе Стэнвисе. Отложи поездку, пока этот вопрос не решен!