Мари Бара - Играя в неизвестность

Посвящается каждой.

Позвольте себе быть слабой.

Спустя многие годы я вновь в доме своей семьи. В этом прекрасном месте под названием Карелия. Так странно быть тут совершенно одной. Наедине со своими воспоминаниями, которые оживают перед глазами. Я будто стала невольным свидетелем, которого никто не видит. Моё прекрасное счастливое детство.

Я подошла к полностью запотевшему от горячего пара зеркалу, протерев его ладонью. На меня смотрело слишком исхудавшее лицо с красными от слёз глазами. Видок тот ещё, печальный.

Мне показалось, что рядом стоит бабушка, нежно гладя меня.

– Прости меня, ба!

На глазах снова навернулись слёзы.

– Извини, что меня не было рядом, когда ты так во мне нуждалась!

Я не могла простить себе, что не успела приехать вовремя и увидеться с ней.

– Машенька, не слишком ли ты много на себя берёшь? – говорила она мне каждый раз.

– Ба, ты же знаешь, что я не могу иначе. Мне нужно двигаться вперёд. Я хочу, чтобы у тебя ни в чём не было нужды! – возражала я ей в ответ.

– Машунь, но у меня и так всё есть. Внученька, пожалей себя. Ведь ты у меня одна. Я хочу, чтобы ты была счастлива. – Она всегда с таким трепетом ко мне относилась.

– Я счастлива. Ты же знаешь, что я никогда не берусь делать то, что не могу осилить.

– Как знаешь. – Она тяжело вздыхала, понимая, что меня не переубедить. Слишком уж упрямый характер.

– Я люблю тебя, ба!

– Ты вся моя жизнь.

Я безумно любила её. И гордилась тем, что она моя бабушка. Она всегда была для меня примером. Пережить столько потерь, оставаясь для всех открытой сердцем. Я никогда не слышала от неё, что ей приходится нелегко, даже в самые тяжёлые времена. Она отдала мне всю себя, а я хотела дать ей всё, что только могу. Даже невозможное.

Но я была далеко. Она всегда отказывалась переехать ко мне в Москву, как бы я её ни молила об этом.

– Мой дом тут! – она всегда твердила мне это. Иногда наш спор доходил до такого, что она топала ногой.

Как же тяжело было мне находиться здесь. Раньше тут всегда было много людей. Мы жили все вместе и были очень дружной семьёй. Бабуля, так я ласково называла свою прабабушку Анжелику, была итальянкой. Занесло же её сюда. Она настаивала на том, что семья всегда должна быть рядом.

В доме постоянно было шумно и весело.

Не то что сейчас. Полная тишина. Только треск поленьев в камине.

Я поднялась на чердак. Там хранились все мои детские игрушки. Да что уж там мои. Среди всех этих вещей находились и детские дедушкины вещи. Вся история нашей семьи уместилась на одном чердаке.

Перебирая вещи, забравшись в самый недоступный угол, я наткнулась на небольшую старинную шкатулку. Она была невероятно красивой. Деревянная. С ручной росписью. В центре красовался тот же герб, что был на моей подвеске. Бабулина.

Я открыла её. Внутри было несколько фотографий. Они уже поизносились от времени. На одной была моя бабуля, держащая на руках ребёнка, наверное, дедушку. А по обе стороны от неё стояли двое мужчин. Один в возрасте, второй был ровесником бабули. И я узнала его.

Боже, это же он тогда приснился мне. Как такое возможно? Это Джованни? Мой прадедушка? Должно быть, мужчина в возрасте его отец, Винсенте?

Я смотрела на фотографию, и не понимала, как такое возможно? Почему бабуля прятала их?

Положив фотокарточку на прикроватный столик, я легла, думая, как мне быть дальше.

Внутри я сгорала от своих чувств. Я осталась совершенно одна. И даже сейчас, когда я так нуждалась в поддержке, рядом никого не было. Теперь у меня есть только я. И эта запутанная история с Джованни и Винсенте.

Я закрыла глаза и провалилась в глубокий сон.

Моё лицо исказилось от ужаса, а тело окутывали холодные воды. Я медленно шла ко дну. Cознание тонуло вместе со мной. Я увидела свет и протянула руку навстречу ему.

– Спаси меня!

Я пыталась кричать, но вода заглушила голос, полностью наполняя собой лёгкие.

Мне становилось всё холодней. Я не хотела умирать. Я пыталась выбраться на свет. Но холодные воды парализовали тело. Я с ужасом понимала, что моя жизнь окончена.

Я повернула голову и увидела рядом с собой Джованни. Он протянул ко мне свою руку. В последние минуты жизни я сжала его ладонь, глядя ему в глаза, наполненные печалью.

Сделав глубокий вдох, я проснулась. Мне было жутко холодно. Я посмотрела на фотографию, что лежала на краю тумбочки.

Кажется, я уже знала, что мне нужно делать.

– Андреа, сынок, нам нужно ехать в Бари.

– Зачем?

– Франческо Галло хочет поговорить с тобой.

– Вы можете уладить этот вопрос без меня?

– Ты же знаешь, что это невозможно. Только ты способен повлиять на ход событий.

– Я устал от всего этого.

Андреа потёр переносицу.

– Нам нужно, чтобы он был на нашей стороне. – Лоренцо подошёл и положил руку на плечо Андреа. – Я знаю, ты не хочешь этого. Но мы не имеем права сдаться. Твой отец приложил слишком много усилий, чтобы добиться такого результата.

– Прекрати давить на меня им. – Андреа развернулся к Лоренцо и указал на него пальцем. – Он ни разу не подумал обо мне, когда создавал это. Мне противно всё, к чему он стремился. Но меня чересчур хорошо воспитали, чтобы я предал отца, не приняв его дело после смерти.

– Андреа, ты жесток к нему.

Лоренцо смотрел на него озабоченно.

– Это он был слишком жесток, женившись на моей матери ради своей выгоды. А она любила его. Всю свою жизнь. Даже после его смерти. – Андреа был зол.

– Он не был таким зверем, как ты говоришь. Густаво любил твою мать.

– Прошу тебя, не начинай.

Андреа прошёл к бару и налил себе виски.

– У тебя скоро день рождения. В твои годы у твоего отца уже был ты.

– Снова ты об этом. – Он закатил глаза.

– Я беспокоюсь за тебя. Ты мне как сын. И тебе пора бы, наконец, подумать о наследнике.

– Детей в капусте не находят, как тебе известно, – голос Андреа был груб.

– Почему ты не женишься на одной из своих дам? – Андреа чуть рассмеялся, прежде чем сделать глоток.

– Лоренцо, ни одна из них не знает, кто такие Достоевский и Ван Гог. Тем более им неведома разница между ними.

– Это же прекрасно. Не будут докучать лишними расспросами. – Он озорно улыбнулся Андреа.

– Не в моём представлении о семейной жизни. – На лице Лоренцо промелькнуло удивление. – Да, я хочу, чтобы на старости лет мне было о чём поговорить со своей горячо любимой женой. И не смотри на меня как на идиота. Тебе ли не знать, каково это – иметь в жёнах умную женщину.

– Ты прав. Мне повезло с Беатрис. – Лоренцо расплылся в счастливой улыбке, вспоминая свою жену.

– За Беатрис! – Андреа опустошил свой бокал.

– Так где же ты найдёшь свою идеальную женщину? – Лоренцо лукаво улыбался.