Ирина Евтушенко - Тебе повезло, детка!

И, конечно же, она – красавица и умница была влюблена. И телефон из рук не выпускала, и по вечерам страдала, если не видела объект своего вожделения. Стихи какие-то карябала, неумело складывая рифму. Бежать была готова к нему по первому свистку. Самый красивый он был и самый умный.

Андрей Белов – так звали её любовь – был шикарным мужчиной, лет тридцати пяти. Спортивный, с широкими плечами, жизнерадостный, с отличным чувством юмора, черноволосый, с тёмно-карими глазами, которые ласково смотрели, отчего у Янины с тяжёлым стуком сердце уходило в пятки. С трогательными ямочками на щеках. От его белозубой улыбки кругом шла голова. Тонула она в ней и не могла отвести глаз. Хлопала ресницами, готовая на всё, ради его улыбки, глаз, рук и тёмной волны густых волос. Полгода Яна ждала предложения от Андрея руки и сердца, но Андрей тянул, находя отговорки.

Сегодня Янина вернулась домой из очередной поездки, мечтая поскорее увидеть родителей и Андрея. В отпуске миллион раз прокручивала разговор с Андреем. Она была готова поговорить с ним о свадьбе. Сколько можно тянуть?

Включив воду, Яна набросала в ванную разноцветных шариков из морской соли. Напевая себе под нос, она наблюдала, как вода окрашивается в бирюзовый цвет, и пена делается плотнее и пушистее, просто на глазах.

«Как все-таки здорово дома, – подумала Яна. – Не зря говорят, что в гостях хорошо, а дома лучше. Каждый раз убеждаюсь в этом, когда возвращаюсь домой!»

Долгожданная встреча с близкими людьми поднимала настроение.

Янина сбросила одежду и с удовольствием погрузилась в воду. От горячей воды наслаждение, приятной волной, прокатилось по телу. Кожа тут же отреагировала гусиными пупырышками.

Телефонный звонок прозвучал неожиданно резко. Лениво взяв трубку, она протяжно пропела:

– Алоо!

– Это квартира Яны Марковой? – мужской голос был официальным.

– Да, это я. В чем собственно дело?

– Ваших родителей зовут Наталья Сергеевна и Борис Васильевич Марковы?

– Да, – насторожилась девушка, волнуясь.

– Дежурный врач, – в трубке слышался шелест бумаги. – Алло, Вы слышите меня? Ваши родители у нас в БСМП, на Ушакова 57. В реанимации. Состояние пока стабильное. Приезжайте.

В трубке раздались гудки отбоя.

Янина, прижимая трубку к уху вслушивалась в короткие гудки, надеясь, что на том конце провода скажут, что ошиблись номером. Что это какое- то недоразумение и совершенно её не касается, и с родителями всё хорошо. Вода в ванной вдруг стала холодной. Янина, совершенно ничего не понимая, буквально пулей выскочила из воды. Кое-как обтёршись пушистым полотенцем, завязала его подмышками и пошлёпала босыми ногами в комнату.

Мобильный телефон лежал на подзарядке. Никаких звонков на него не поступало. Она быстро нашла номер матери и набрала его – в ответ играла музыка и никто не отвечал. То же самое было с номером отца.

«Они поехали заключить договора с какими-то фирмами, – вспоминала Янина, лихорадочно роясь в шкафу в поисках белья. – Но что могло произойти?»

Наспех натянув джинсы и куртку, Янина спустилась на лифте вниз в подземный гараж и буквально через минуту неслась в потоке машин в больницу.

В больничном воздухе витал запах безнадёжности, хлорки, стиранных в щёлоке простыней.

В приёмном покое было тихо, только муха жужжала и настырно билась о стекло. Янина не могла отвести от неё глаз.

– Машина перекувырнулась несколько раз и загорелась, – голос врача вывел Янину из оцепенения. – Каким чудом Ваша мать вылезла из машины и вытащила вашего отца, только Богу известно.

Доктор смотрел на Янину грустными, усталыми глазами. Было видно, что он не спит который день и от этого, Янине стало ещё тоскливее.

– У меня в голове не укладываются Ваши слова, доктор. Я просто не могу поверить, – бормотала Янина. – Я должна увидеть родителей! – встрепенулась девушка, умоляюще смотря на доктора.

– Невозможно. Пока это невозможно. – Врач нахмурил рыжие брови и покачал головой. – Понимаете, у Ваших родителей частичное ожоговое поражение кожи. Девять часов шла борьба за их жизнь. – Доктор достал из кармана очки и, посмотрев на стекла, снова засунул их в карман. – Сейчас они в реанимации и пока в сознание не пришли.

Янина схватила доктора за руку и запричитала:

– Но они поправятся? Доктор! Скажите. Мои родители ведь поправятся? Я не могу поверить в случившееся.

Доктор смотрел на девушку печальными глазами. Он сочувствовал ей, но порядок есть порядок. В реанимацию родственников не пускают.

– Мы делаем всё возможное и невозможное, поверьте, – успокаивал он Янину. – Мы желаем скорейшего выздоровления Вашим родным. Но пока какие-либо прогнозы делать рано. Будем надеяться на лучшее.

Он тяжело вздохнул.

– Сейчас в реанимацию Вам нельзя, приходите завтра. Вот список необходимых лекарств. Поверьте, за ними надлежащий уход.

Она на негнущихся ногах покинула кабинет врача. Горе бетонной плитой навалилось на плечи. Все краски мира померкли в один миг. Она брела, не замечая ничего и никого вокруг. Покинув больницу и пройдя два квартала, Янина только тогда вспомнила, что в больницу приехала на машине. На глаза попалась скамейка. Рухнув на неё, она затряслась в рыданиях от нестерпимой жалости к родителям и себе.

«Моя бедная, моя любимая мамочка. Ты опять была сильной и преданной до конца, – рыдала Янина. – Не оставила папу. Господи! Да как же ты его вытащила? Почему меня не было рядом с вами?»

Мама часто рассказывала, как они остались не удел во время Перестройки. Научные сотрудники, никому не нужные, с маленькой дочерью на руках. Но тогда за борт выбросили всю интеллигентную прослойку – без денег и работы. И понеслось! Сначала Польша с ночлежками и тюки товара из Союза, а потом, заграничные поездки с деньгами за товаром. В аренду одно помещение, второе. Обросли нужными связями и уже несколько торговых павильонов сдавали в аренду торгашам. В лихие 90-е Янина была маленькой. По рассказам родителей она знала и про рэкет, и про нищету, и про страх, что могут посадить. Однако желание вырваться и выжить, было сильнее страха перед последствиями.

Янина, как в бреду добралась домой. Слёзы застилали глаза. Она несколько раз останавливалась, дрожь во всём теле мешала ехать. Кое-как доехала домой, заварила крепкий чай. Кутаясь в тёплый пушистый халат, в темноте сидела на кухне, поджав под себя ноги.

– Что же, делать? Что же делать? Как страшно и одиноко.

Срочно требовался кто-то, кто спасёт и поддержит в этот момент.

Первое, что пришло на ум – позвонить Андрею. Уж он точно знает, что ей делать. Но мобильный телефон Андрея был вне зоны доступа, а больше позвонить и некому. Янина горестно вздохнула, судорожно сжав кулачки.