Алекс Грей - Квест

Прозвучала мелодия заставки и на мониторах загорелась надпись «РЕКЛАМА». Возле Влада тут же возникла Настя с папкой в руках. Она присела перед ним на корточки и посмотрела в глаза.

– Ты не в настроении сегодня? – спросила она.

– Насть, да всё нормально, правда. – Влад попытался улыбнуться, но у него это не очень получилось. Настроение у него сегодня и вправду было не очень, но никто бы не стал отменять эфир из-за такого пустяка, поэтому он решил собрать всю силу воли в кулак и доработать этот эфир.

– Влад, что-то не так? – это был Артём, всегда сияющий, позитивный и не унывающий. – Ты чего заводишься. Мы же о книге говорим, а ты всё хочешь перевести на реалии. Это же шоу, чувак! Тут надо впаривать зрителям то, что они хотят. Им нужна сенсация и вера в то, что все они чего-то стоят.

– А они, по-твоему, ничего не стоят? – Влад начинал злиться, но перевёл взгляд на абсолютно спокойную Настю, и тут же начал дышать ровнее.

– Да не в том дело… Пойми, мы же делаем шоу, впариваем пиплу инфу, чтобы отвлечь от кухни и стирки, от бытовухи, хотим, чтобы люди больше читали и больше думали. А ты со своей правдой, типа, верности нет, любви нет, всем правят бабки и секс, идите и трахайтесь сколько угодно, лишаешь людей веры в то, что жизнь, не смотря ни на что, всё же прекрасна. Кофе будешь? Или вискаря?

– Артём, вот скажи, на хрена ты корчишь из себя пай-мальчика? Мы же все знаем, какой ты говнюк на самом деле?

– А ты, Владик, я вижу, уже совсем зазвездился. Ты реально думаешь, что сейчас кто-то читает твои, точнее, не твои, а вообще читает книги? Ты думаешь, что способен изменить мир к лучшему? Да ещё никому не удавалось этого сделать. Ни Наполеону, ни Македонскому, ни Гитлеру… Даже Фрейду этого не удалось, а ты решил, что ты – мессия, который в пятистах страницах написал рецепт счастья.

– Придурок… – тихо произнёс Влад.

– И я тебя тоже очень сильно люблю… – с улыбкой ответил Артём.

– Артём, отвали, ладно? – Влад встал и вышел из зоны света софитов. Ему вдруг захотелось бросить всё и просто свалить из этой студии, чтобы не видеть и не слышать никого. И он уже был готов покинуть студию, тем более, что никто из телевизионщиков сейчас за ним не наблюдал, как услышал знакомый и спокойный голос:

– Влад… Только не вздумай уйти, ты всё испортишь. У тебя и так с издательством напряги… – он оглянулся и посмотрел на Настю.

– Какие напряги? Ты о чём?

– Я тебе не говорила, но главный, – она подняла глаза к небу, давая понять, кто главный. – Ждёт рукопись. По контракту ты должен сдать роман через месяц, а у тебя, насколько мне известно, не написано ни единой новой строчки. Поэтому, просто не нагнетай. Эта книга хорошо продаётся, я не спорю, но можно всё испортить одним движением. Ты же знаешь, что наш шеф может из тебя запросто сделать неиздаваемого писателя. Тем более, что ситуация у тебя с музой не очень.

Он смотрел в её широченные карие глаза и понимал, что Настя права. Он был связан и юридически и финансово с холдингом, который являлся собственником его издательства. Хозяина холдинга никто никогда не видел в лицо, но ходили слухи о его, якобы, жёстком и суровом характере. И роман, над которым он пытался работать уже почти год, так и не был начат. Точнее, были наброски, неплохие куски, но не было сюжета, который мог бы заинтриговать читателя. Но самое главное, что не было не только сюжета, но и идеи.

Спустя несколько часов после эфира, который прошёл довольно спокойно и с неплохим, как сообщили, рейтингом, Влад и Настя сидели в купе спального вагона, в ожидании отправления поезда. Настя умела часами молча смотреть в окно или просто сидеть, подперев рукой голову. Она могла три часа просидеть в кресле самолёта с прямой спиной и даже не облокотиться на спинку сидения. Эта её способность быть всегда в тонусе и в теме событий во многом способствовала большей продуктивности Влада. Она была роботом, в хорошем понимании этого слова, роботом в человеческом обличии. Всегда выглаженная, с безукоризненной причёской, хотя вся её причёска – это открытый лоб и чёрные волосы, собранные в тугой хвост, с идеально подобранным ароматом недорогих духов, всегда на каблуках, даже если ей приходилось пробираться через зыбучие пески или сугробы снега. Настя, даже после банкетов и вечеринок, где пила наравне со всеми, на утро выглядела свежей и сосредоточенной. Влад всегда удивлялся её способности быть в курсе всего, что происходило или, даже, должно было произойти, пунктуальности и бдительности. Иногда ему казалось, что она не просто робот или инопланетянин, а шпион, специально натренированный, чтобы пить и не пьянеть, не спать и быть свежей на утро, всю ночь рулить и не пить кофе. Он словил себя на мысли, что совершенно не знает свою помощницу, с которой уже три года проводил времени больше, чем со своей женой. Он даже не задумывался о том, что вокруг давно ходили слухи об их тайной связи. И хотя, никто никогда не видел их вместе вне работы, эти слухи, как и положено слухам, упорно расползались среди его знакомых.

– Влад, – сказала Настя, когда поезд только тронулся, – Ты просил напомнить…

– Настя, я помню, спасибо. – спокойно ответил он, даже не отводя взгляда от проплывающего за окном мимо них ночного города. Завтра исполнится ровно двадцать лет с момента первой его встречи с его женой Машей. Эту дату он помнил всегда и все девятнадцать раз организовывал не грандиозные, но очень душевные и домашние праздники. Забыть он не мог и в этот раз, но для чего-то попросил напомнить об этом Настю.

Они ехали молча уже больше получаса, когда открылась дверь купе и проводница в униформе спросила:

– Чай, кофе, бутерброды, печенье? Что пожелаете?

– Один чай зелёный, если можно и кофе без молока, пожалуйста. – Влад не знал всего о Насте, но то, что она кофе может пить в любом количестве, ни для кого не было секретом.

Проводница удалилась, даже не взглянув на них, и оставила дверь купе открытой, но это не смущало ни Настю, ни Влада.

– Насть… Что у нас там завтра? – Влад задавал этот вопрос Насте по три раза в день на протяжении трёх лет. Около тысячи раз звучал этот вопрос, но Настя всегда имела ответы на эти вопросы.

– Влад, завтра отдыхай, у тебя семейный праздник, я всё отменила. И, это… Ну, напиши, хоть что-нибудь, Абрамович уже спрашивал, как дела продвигаются.

– И как у нас дела продвигаются? – равнодушно спросил Влад.

– А никак… Ты и сам это знаешь, но очень скоро я не смогу тебя прикрывать.

– А ты меня прикрываешь? – не скрывая удивления, спросил Влад. – Очень интересно.

– А ты думаешь, что одиннадцать месяцев твоего бездействия могли бы остаться незамеченными, если бы я не рассказывала редакторам сказки о том, что ты по ночам не спишь, а творишь?