Гала Гарда - Капкан Ферра

Маша ворвалась в мой болото- рай, как и обещала, через минут сорок.

Она была высокой, статной бабой, около 45 лет. Чуть пошловатая блондинка с высокой грудью. Я догадываюсь, в молодости она пользовалась успехом у мужчин. Но она рано вышла замуж и и до сих пор обожала своего мужа. В Машиной жизни было всего три мужчины, перед которыми она становилась кроткой и смиренной: ее муж Саша, сын Сергей и мой муж, ее бессменный начальник. Я, честно говоря, когда только начала работать на Михаила, думала, что она его любовница. И однажды прямо спросила ее об этом. Мы были «как бы подругами», то есть она так думала тогда, когда между мной и Михаилом были исключительно рабочие отношения. Маша на мой вопрос только всплеснула руками:

– Ты с ума сошла! Я своего мужа люблю! А на Михаила Ивановича я просто молюсь! Если бы он не взял меня на работу, молодую дуру из деревни, которая ничего не умела и не знала, где бы я была?! Сашка, когда начал у Михаила Ивановича служить, попросил устроить на работу и меня. А я ничегошеньки не умела! Михаил Иванович мне сначала курсы секретарей оплатил, потом в институт убедил поступить, репетиторов нанял! После декрета вновь на работу взял ! С повышением! Он столько для нашей семьи сделал! Да я убью за него! Когда Сереженька заболел, он операцию в Германии оплатил! Дуры вы! Ничего не понимаете! – обиделась Маша, и я ей поверила. Позже,узнав Михаила ближе, я поняла, что Маша была не в его вкусе вообще, и забыла об этой теме.

Теперь верная помощница мужа приехала следить за мной…

Ну что, хоть какое-то разнообразие, – вздохнула я и пошла встречать Машу, предварительно натянув улыбку и широко раскрыв объятия.

– Вот черт! Как у вас шикарно, Викусик! – завизжала Маша, и я поняла, что без бутылки эти дни не продержусь.Она же утомит меня сплетнями, походами по магазинам и прочей чушью.

Я распорядилась, чтобы Машке показали ее комнату, дала указания насчет обеда, особенно подчеркнув, что надо подать бутылку розе, и снова попробовала позвонить Михаилу. Телефон был отключен. Я решила позвонить его водителю, мужу Маши. То же самое… Странно… Если Миша может быть, например, на переговорах или в полете, то почему телефон водителя не работает? Надо спросить Машу.

За обедом Маша без остановки болтала о новостях, сплетнях и общих знакомых, мало пила, и я заметила, что она внимательно наблюдает, сколько выпила я. Засланный казачок стерва, – злилась я про себя, но продолжала улыбаться и делать вид, что меня интересуют все эти люди – Милка из бухгалтерии, Антонина Степановна из юридического и прочие, ничего не значащие в моей жизни люди. Но одна фраза заставила меня очнуться.

– Так она мне не нравится, эта Даша! Я ее сразу не полюбила! Конечно же, все от нее в полном восторге, даже Михаил Иванович вдруг стал следовать ее советам. Я понимаю, вегетарианство, йога, вечная улыбка, такая вся нежная, добрая… аж тошнит от умиления, – скривилась Машка. – Ее все, все обожают!

– Кого? – переспросила я.

– Дашку! – удивилась Маша. – Ты что, не слушала?Я же тебе говорю: восемь месяцев назад пришла такая мышка серая. Молодая, наивная с виду… ни рожи, ни кожи. Глаза огромные только, и улыбается все время, как полоумная, аж бесит меня! Сидит такой мышонок, на звонки отвечает. На Мишу глаза поднимет и, как Настенька из «Морозко» (помнишь фильм старый?) так нежненько пропищит: «Да, Михаил Иванович». Он и тает. Смотрю тут, раз остановился у ее рабочего стола, спросил что-то. Она про йогу, про то, что на практики в Индию ездит, взахлеб рассказывает… И представляешь! Начал тоже на йогу ходить! Она его в свою студию привела!

– Кого? – не поняла я.

Машка внимательно посмотрела на меня, отложила в сторону вилку:

– Ты вообще в курсе, чем твой муж живет? Ты давно его видела?

Я тупо пялилась на Машу, упорно пытаясь вспомнить, когда приезжал Михаил. Кажется, недели две назад. Да, он тогда взял детей, и они поехали на яхте друзей. Я осталась дома. Меня укачивало всегда на море… Он вернулся и практически сразу уехал в Лондон. Я только рада была…

– Вик, – как-то вдруг серьезно заговорила Маша, – ты меня прости конечно, не мое это дело, но что-то не так в вашей семье.

– Ах! Маша! Оставь! – разозлилась я. – Я столько раз слышала эту песню о главном! Надо жить с мужем, чтобы не увели! Он не конь, чтобы его увести! Он взрослый мужик пятидесяти лет! У него главный интерес – работа! Какая Настенька?! Какая йога?!

– Дашенька, – поправила меня Маша.

– Один черт! – я налила себе остатки вина из бутылки и залпом выпила. – Ему дорого со мной разводиться. Побалуется, и пройдет!

– Зря ты так, – тихо продолжала Маша. – Раз уж мы затронули эту тему, то я знаю твоего мужа дольше, чем ты.

Я долго смотрела на волны, что в ритме тай-чи медленно двигались по направлению к берегу, но по пути растворялись в других волнах, поддерживая единое дыхание моря.

Есть темы, которые ты боишься трогать. Нет смысла. Сковырнешь – а там гной. Или еще хуже – бездонная, бесконечная обреченность и пустота.

Что такое мой брак? Я не знаю… и не хочу знать… Да, кстати…

– Маш, – я хотела еще выпить, но бутылка закончилась, и только Машин бокал дразнил меня своей наполненностью. Я жадно глотнула холодной, газированной воды и почувствовала облегчение, но ненадолго.

– А ты не знаешь, где Миша сейчас? Я ему звоню все утро, трубку не берет.

– В Лондоне три дня был. – Маша подняла глаза к небу, что-то вспоминая. – Да, точно. Сегодня уже должен был вернуться. Мне Сашка говорил, когда меня утром в аэропорт отвозил, что, мол, два раза за день придется тащиться по пробкам в Шерему. Еще размышлял, может, остаться на стоянке, поспать и Михаила Ивановича подождать.

Маша глянула на часы:

– Уже вообще-то он должен был Михаила встретить. Позвони снова.

Я набрала номер мужа, но в ответ – тишина.

Маш схватила свой телефон.

– Странно, у Сашки тоже номер недоступен. Ничего не понимаю.

Она задумалась на миг, потом потянулась как довольная кошка, блаженно улыбнулась:

– Вот какая ты, Викуля, счастливая баба! Живешь в раю, муж – просто бог, детки славные! За один раз отстрелялась – мальчик и девочка!

Я посмотрела с ухмылкой на Машу и поняла, что уж ей я точно ничего объяснять не буду. Ни откровения мой души, ни мои жалобы она не услышит.

– Давай, Машка, собирайся! Поедем в Монако кутить, деньги тратить и жизнью наслаждаться, раз уж приехала ко мне!

Маша завизжала и босиком, радостно подпрыгивая, побежала к дому по моему идеальному газону.

Остаток дня мы таскались по городу, не пропуская ни одного бутика. Я скупала Маше всякий фирменный хлам, и она закрывала глаза на мои заходы в кафе, где я пропускала по бокальчику шампанского.

Уставшие, я – пьяная, Машка – довольная, мы к позднему вечеру добрались до дома.