Никтория Мазуровская - Не уходи. Останься

– Не за что, рада стараться, – Дима улыбнулась, рукой отдала честь своему «генералу», – А теперь к делу. То, что ни черта не успели тут сделать даже хорошо, не придется много времени тратить на переустановку всего. Когда всем нужно быть в офисе?

– Вообще-то завтра.

– Отлично, Игорь Михайлович, прикинешься больным на два дня…

– Не понял…

– Мне нужно два дня, чтоб осмотреться здесь, потом смотаться к офису, проверить ребят ваших, и кое-что сделать с системой безопасности дома. Два дня можешь потерпеть или рискнешь нарваться на своего сталкера?

Игорь внимательно смотрел в безразличные глаза этой женщины. Внутри все колом стояло, хотелось ей перечить, возражать, и дело было далеко не в задетом самолюбии, как считала она. Просто, ему с трудом удавалось контролировать собственные мысли и слова. Перед ним стояла наемная убийца, как ни крути, с руками по локоть в крови, а при этом корчит из себя хрен знает кого. Защищать она его будет, – это он понял, но и выбросить из своей головы, что, если бы не долг Дрозду, она бы с легкостью пустила ему пулю в лоб, заплати ей кто приличные деньги.

Эти мысли бесили.

Но хуже было другое.

Она ему нравилась. Чисто по-мужски нравилась. Вызывала интерес, возбуждала. Это бесило больше. Да там и смотреть нечего, Димитрия больше на пацана была похожа в этой бесформенной одежде, берцах и кожаной куртке. И волосы… дурацкий цвет волос. Только его тело это все не отталкивало, а наоборот привлекало.

– А у меня есть выбор?

– Есть, можешь сделать по-своему и посмотрим, что выйдет.

– Окей, два дня, не больше, мне работать надо.

Больше хозяин дома ничего говорить не стал, просто встал и ушел к себе в кабинет.

Дрозд же остался сидеть, рассматривал Димку и Ромку с большим интересом, приглядывался.

– Не плохо ты его натаскала, молодец, – наконец произнес мужчина и тоже поднялся со своего места, – За главного- Кимура, все вопросы к нему, мужиков по поводу новых тренировок, позиций и так далее оповестишь сама. Я поехал.

Через какое-то время они остались только втроем, если не считать Евгения, который обходил первый этаж, и Инну, что убирала со стола.

– Как тебе размах? – спросил Кимура.

– Не хило. Как тебя сюда занесло, он же индюк надутый?!

Они трое поднялись и пошли на второй этаж, по распоряжению хозяина Дима и Роман будут жить тут, в домике охраны места больше нет.

– Я привык, да и спокойней тут.

– Ну, я бы так не сказала… не сейчас уж точно.

– Да, ситуация дрянь, работает специалист. Ни разу камеры возле офиса его не засекли, везучий су*а.

– Или дело не в везении.

– Да, или это кто-то свой. Думаешь что-то личное?

– Уверена почти на все сто. Ромашка, а ты что скажешь? Нарыл чего?

Они зашли в одну из отведенных им комнат, Дима сразу двинулась к окну, собираясь посмотреть, как охрана патрулирует территории, Ромка подошел к столу с ноутом, а Ким нагло разлегся на чужой кровати.

– Пока ничего дельного, Шрайман мужик не плохой, по крайней мере какой-то откровенной грязи на него нет, а значит, шантаж исключается. Никаких проституток, наркотиков или криминала. Управленец от бога, все четко и по делу, сотрудники его уважают. Конкуренты подвинуть хотят давно, куда без этого, но зацепиться им не за что.

– Да он прям у тебя святой, Рома, так не бывает.

– Я ж сказал, мне еще время надо. Но пока ничего особо страшного в его работе я не нашел. Жестко правит правой рукой, а левой не забывает раздавать сотрудникам премии. В области добычи и сбыта камней их компания фактически монополист нашей необъятной Родины, государству отстегивают прилично, налоги платят исправно, конкурировать в этой сфере просто не с кем, кстати, часть пакета акций принадлежит самому государству, поэтому, думаю, пока наш сталкер не перешел к активным действиям, большие дяди не обрадуются потери прибыли. Значит, надо искать обозленного сотрудника, коллегу и так далее. Либо ищем личный мотив и пляшем от него.

– Кима, как у него на личном? В сети особо это не освещалось.

– Ну, так он и не любитель личным перед общественностью трясти, довольно закрытый человек. А девок любит, но веревок вить из себя не дает, постоянной подружки нету. С бывшими расстаётся быстро, не забыв при этом сделать щедрый подарок на прощанье.

– Ясно. Куда не глянь- везде чисто. Значит, не туда смотрим. Мальцу рожу исполосовали в другой стране, кто там за ним приглядывал?

– Поговорить с ними хочешь?

– Желательно.

– Через три дня приезжают вместе с младшим Шрайманом.

– В самом деле такой избалованный?

– Я бы сказал, что он на башку двинутый, но есть надежда, что он перерастет это. Молодой совсем, безбашенный, меры не видит.

– Ясно, – она вздохнула, трудно придется, но на лёгкую работу здесь и не рассчитывала, – Через полчаса собери своих в зале, пусть оденутся как следует, хочу с ними территорию осмотреть.

– Сделаю, думаешь могут попытаться здесь достать?

– Да, хрен знает, – она затылок почесала, отвернулась от окна, мысленно сделав себе заметку о времени за которое парни полностью обходят весь двор, – Но, если человек будет один, с умениями, и пойдет со стороны леса, шанс есть.

– Ладно, – Кимура поднялся с кровати, хлопнул в ладоши, – Располагайтесь, а я пойду этих бездельников морально ко встрече подготовлю. Ромка, ты ж тоже с ними пойдешь?

– Конечно, обязательно.

Ким улыбнулся и подумал, что за два года этот парень прожил несколько жизней. Ничего не осталось от молодого парнишки восемнадцати лет, у которого жизнь начиналась только, а в глазах читалась вера в лучшее. Теперь это был настоящий боец, хлебнувший столько, что не всем за жизнь выпадает, но не сломался, наоборот, стал крепче. Благодаря Диме. А вот она сама… он на нее больше не злился, не имел права. Ему просто было ее жаль.

****

Запястья скованы цепями, Димка подвешена за них то ли к потолку, то ли к какой-то балке,– не разобрать. Веки заплыли от гематом, почти ни хрена не видела перед собой. Только слышать могла.

Проваливалась в сознании, и это было благо: тогда она не слышала отвратительных булькающих звуков… Ромка… Что они с тобой делают?

Шаги. Уверенные, хозяйские.

– Это его ублюдок?

Один и тот же вопрос.

Удар в живот. Боль. Она может только хрипеть в ответ и плеваться кровью. Прекратила бы цепляться за жизнь, они б ее убили. Силу давала только ненависть к этим тварям, и надежда, что их найдут прежде, чем она и Ромка сдадутся окончательно.

– Это его ублюдок?

Снова удар. Она не видит лица, но голос навсегда врезается в память. Она его запомнит. Отомстит.

Противный скрежет металла об металл. Медленный. Специально, чтобы начала бояться и дрожала от страха.