Светлана Леонова - Свет надежды

Небольшой отряд Зангры шел чуть поодаль от путников, показывая, что появление чужаков в этих землях не радует их. Да это и можно было понять: бесконечная война, развязанная еще давними предками правителей Моргаша и Зангры, вымотала людей до предела, опустошила их закрома, отняла все и по сей день уносила новые жизни ушедших на бессмысленное кровопролитие мужчин. Не было ни одной семьи по обе стороны от границы земель, кого бы не коснулось горе утраты. Брак между правителем Зангры и дочерью правителя Моргаша в таких условиях представлялся едва ли не единственным выходом обрести мир и спокойствие. И теперь следовало во что бы то ни стало пройти древний обряд перед богами, дабы установить перемирие между землями и народами и, несмотря на столь высокую цену, отступаться от условий сделки никто не собирался. В первую очередь, это дало бы передышку приграничным поселениям, больше всего страдающим от кровопролитных сражений, а также возможность укрепить границы. Ради тех людей, угнетенных ужасами войны, стоило пойти на такую жертву. Одна ее жизнь стоила спокойствия целого народа.

Позади остались родные земли. Позади остались мечты и надежды. Ей же не осталось ничего. Путники оставили у подножия горы своих лошадей вместе со встретившим их отрядом и теперь поднимались наверх. За спиной слышалась перебранка Сениры с Виленом, да и те спустя некоторое время утихли – устали.

Страх перед предстоящим все более сжимал сердце. Погруженная в собственные мысли, девушка решительно шла вперед, прячась в теплой накидке не от пронизывающего холодного ветра, а от жестокой действительности и от сочувствующих взглядов своих сопровождающих. Судьба сделала выбор за нее. Нужно было с достоинством принять выпавшую ей долю, как и полагалось будущей жене правителя. А также той, на кого теперь надеялся народ Моргаша.

Страх подстегивал идти вперед, чтобы скорее встретиться с неизвестностью и разрушить ее леденящие щупальца, что сковывали изнутри все сильнее по мере приближения к вершине. Едва только показался свет священных огней, девушка в нерешительности остановилась и оглянулась, туда, где оставалась ее прежняя жизнь. Она понимала, что ей уже не вернуться. Сердце гулко билось в груди, отсчитывая ритмы страха и печали. Поравнявшиеся с ней старик с нянюшкой успокаивающе погладили по руке, верно истолковав это замешательство.

– Нужно идти, – едва дыша, поторопил старик, – осталось немного.

Девушка печально опустила глаза, но все же нашла в себе силы для слабой улыбки. Бросив обреченный взгляд вниз, она расправила плечи, с обманчивой уверенностью подняла голову и пошла вперед.

На вершине их уже ждали. Несколько черных фигур зловеще застыли на самом краю отвесной скалы, в ярких вспышках молний они выглядели дикими, таких обычно звали в народе воинами преисподней – настолько ужасающей была у них внешность. Об их жестокости в Моргаше слагали легенды, и дети едва ли не с пеленок боялись «черных варваров».

Правитель Зангры выделялся среди своих подданных: он был на порядок выше своих воинов, его непокрытые волосы трепал ветер, а глаза сияли так, что даже свет ослепительных молний был не в силах их затмить. Его громкий голос заставил девушку вздрогнуть и очнуться, пелена оцепенения спала, но теперь на смену ему пришло, наконец, осознание, какая участь ей уготована. Этот горящий ненавистью взгляд, колкие язвительные насмешки говорили сами за себя: она здесь не желанный гость, но идти против рока обстоятельств мужчина не намерен. Ее жизнь здесь не стоит ничего. Если будущий муж, прекрасно понимавший важность этого брака, столь враждебно настроен к ней, чего же стоило ожидать от его подданных. «О боги, дайте только силы все это вынести», – мысленно воззвала девушка к небесам, понимая, сколь тщетны и глупы ее молитвы.

Таинство подходило к своему завершению. Это можно было понять по последним репликам старца и по тому, как уверенно стал приближаться ее только что нареченный муж. На мгновение у нее закончился в легких воздух, а сердце вдруг отчаянно заколотилось, грозясь вот-вот разбиться о ребра – близость этого мужчины ничего, кроме ужаса, в нее не вселяла. Сейчас он казался еще огромнее и мощнее, от него веяло презрением и ненавистью, лед в его глазах был куда холоднее, чем разгулявшийся вокруг зимний ветер, он студил кровь в ее теле, заставлял ежиться в теплой накидке. Девушка невольно шагнула назад, и, наткнувшись спиной на огромный камень Пахлераля, судорожно вздохнула. Нужно было собраться с духом и с достоинством исполнить последний обряд бракосочетания.

С едва скрываемым волнением она смотрела на золотую цепь с камнем-кулоном, но едва только капюшон, укрывавший от пронизывающего ветра, был скинут, в глазах ее мужа ярко вспыхнули искры гнева. Его взгляд, казалось, сам метали молнии, а грозный рык, перекрывший даже вой ветра и раскаты грома, уничтожил остатки ее сил и храбрости. Эта резкая перемена в нем пугала ее, но когда смысл произнесенного достиг ее разума, ей стало все понятно: вовсе не она должна была стать невестой. Ее отец обманул Зангру, обманул ее правителя. Вместо нее должна была быть принесена в жертву Бродика, ее старшая сестра. Только осознала она причину внезапного исчезновения сестры, поспешность и таинственность собственных сборов к этому браку. Отец не счел нужным оповестить об исчезновения дочери и о возможности изменения сделки – он просто заменил одну дочь на другую. Словно какой-то неодушевленный предмет на базаре.

Правитель Зангры долго всматривался в ее побледневшее от страха лицо. На скулах его от гнева играли желваки, но он по-прежнему только молча прожигал ее взглядом. О чем думал он сейчас? Признает ли он брак не состоявшимся и вернет обратно к отцу или же разорвет на части прямо здесь? В любом случае, он имел полное право на вершение любого своего решения: его жестоко обманули, унизили таким жестом, выставили посмешищем не только перед другими народами, но, в первую очередь, перед собственным.

Вокруг словно образовалась пустота, воздух закончился и не возможно было сделать даже самого крохотного вдоха. Пульс отсчитывал мгновения – время до принятого решения. Айна со страхом смотрела в суровое лицо мужчины и ждала, в то время как на его лице не дрогнул ни один мускул, даже глаза не выдали ни одной эмоции. Он с небрежностью бросил ей в ноги цепь с кулоном и отвернулся.

– Можете передать своему правителю, что я от своих слов не отказываюсь, – чуть задержавшись на месте, но так и не оборачиваясь, сказал он сопровождавшим девушку старику и женщине. – Она поедет с нами. Обряд свершен.

Эти слова, казалось, удивили не только ее одну: все собравшиеся смотрели на него, кто вопросительно, кто с удивлением. Воины быстро обуздали свои эмоции, вернув себе прежнее хладнокровие.