Полина Раевская - Каюсь. Том 2

Я с удовольствием делилась своими впечатлениями о книге, об отдыхе, обо всем на свете, а он слушал. Слушал, улыбался и наслаждался всем этим, у меня же сердце останавливалось от его улыбки, сбиваясь с ритма от радости и восторга.

После обеда меня ждало мое первое погружение в подводный мир Мальдив, и соответственно, море…Нет, океан новых впечатлений!

Я ужасно волновалась и боялась, как Олег не убеждал меня, что дайвинг на неглубоких, внутренних рифах проходит очень просто и легко. Инструктор по дайвингу поддакивал ему и уверял, что первые учебные погружения неглубокие, и никакой опасности нет и быть не может. К тому же он всегда будет рядом и все контролировать. Все это было очень убедительно, но успокоилась я только тогда, когда заставила Гладышева пообещать, что все время он будет держать меня за руку и не отпускать ни на минуту.

–Не отпущу, вот те крест! – смеясь, поклялся он, припомнив мою вчерашнюю фразу.

–Только попробуй и когда вернемся, я отгрызу твою руку! – наказала я, грозно сверкая глазами.

Но после того, как прыгнула в воду, предварительно перекрестившись, чем в очередной раз повеселила и Гладышева и всю команду, с того момента забыла обо все на свете. Это была совершенно иная вселенная, поражающая буйством красок и красотой своих обитателей. Манты, скаты, дельфины, рифовые акулы, подводные скалы, каньоны, коралловые сады и остовы затонувших кораблей – все это я видела собственными глазами, хотя казалось, что это сон. Прекрасный, чудесный сон. От восторга у меня просто захватило дух, я бесконечно дергала Гладышева, показывая ему то, что приковывало мое внимание. Но Олег бросал взгляд вскользь, ему было интересней наблюдать за мной. Он смотрел на меня, будто на ребенка, делающего первые шаги- с умилением. А я была счастлива, что разделила с ним эту радость, что с ним вновь открыла для себя что-то новое, познала этот мир. За все время нашей небольшой экскурсии, Гладышев, как и обещал, ни разу не выпустил моей руки. Но я бы, наверное, и не заметила, захваченная впечатлениями, если бы он не пошутил на эту тему позже.

–Уже можно отпускать, а то мне рука моя еще дорога?– весело сверкнув глазами, поинтересовался он, сжимая мою руку в своей. Я лишь кивнула, не в силах даже что-то сказать. Но Олег не отпустил меня, притянул осторожно к себе и, всматриваясь в мое восторженное лицо, заботливо и нежно вытер воду полотенцем.

–Я все думаю, то ли я уже забыл, как это удивляться, то ли ты такая…– задумчиво пробормотал он.

–Какая?– прошептала я, очарованная этим душевным моментом.

–Боюсь, если начну озвучивать, разрушу образ зануды и циника, а я так упорно над ним работал, – отшутился он, отводя взгляд.

–Ты смутился что ли, Олеженька?– подразнила я его.

–Ну, что я, не человек что ли?– пожал он плечами невозмутимо и стал снимать гидрокостюм.

–Неа, ты киборг и сволочь, обломал мне весь кайф – я уж настроилась на серенады, – вздохнула я с сожалением, и тоже стала переодеваться.

–Серенады – это запросто, – со смешком заявил Гладышев и, прочистив горло, заголосил с театральной помпезностью:

«…От Севильи до Гренады.

В тихом сумраке ночей

Раздаются серенады,

Раздается стук мечей;

Много крови, много песней

Для прелестных льется дам —

Я же той, кто всех прелестней,

Песнь и кровь мою отдам!..»

Пока он декларировал, как потом меня просветили, серенаду Дон-Жуана, я просто умирала со смеху, да и после того, как замолчал, еще долго не могла прийти в себя.

–Ну, как? Кайфанула?– задорно спросил, напоминая безбашеного мальчишку, которого мне безумно захотелось расцеловать. Такой он был хорошенький, если такое слово вообще применимо к этому мужчину. Но в эту минуту, он казался мне таким юным, таким открытым и счастливым, что внутри все щемило от любви к нему.

–Не до конца. Вот сейчас бокальчик твоей крови оприходую и тогда наверняка, – сообщила я с видом королевы, но меня тут же спустили с небес на землю.

–А с чего ты вообще взяла, что я нахожу тебя «всех прелестней»? Я может, Фахиме пел,– подколол он меня, кивнув в сторону девушки из обслуживающего персонала.

–Вот, как, да? Фахиме пел, – угрожающе процедила я.

–Ну, да. А что?

–А вот что!– бросилась я на него, но он быстро сориентировался и побежал прочь.

Не знаю, сколько мы так гонялись по яхте, но я насмеялась до слез и судорог в животе. Команда, наблюдавшая за нашим сумасшествием, тоже смеялась, хотя про себя, наверное, окрестила нас парочкой придурков. Но нам было все равно. Гладышев продолжал убегать, я догонять, сопровождая эту погоню смачными комментариями, которые еще больше раззадоривали нас.

В конечном счете, я почти нагнала моего Зануду, но он нырнул в воду, я хотела последовать за ним, но потом передумала.

–Вот там и оставайся, пусть тебя сожрут акулы!– насмешливо произнесла я, подбоченившись, когда Гладышев вынырнул.

–Какая ты ревнивая, – подразнил он, весело поблескивая своими умопомрачительными глазами, на его почти черном от загара лице они сияли еще ярче, как и белоснежные зубы.

–Нет, Олеженька, я просто не выношу сравнений!– пропела я сладким голосом.

– Да какие сравнения, Чайка?! Ты и только ты! – горячо провозгласил он, вызывая у меня смех.

–Это ты акулам рассказывай, со мной такие сказки не проканают.– покачала я головой, глядя на него сверху вниз, млея от своей пусть ненастоящей власти.

–А что проканает?– склонив голову, начал он торговаться.

–Хочешь что-то предложить?– приподняла я провокационно бровь.

–А что ты хочешь?

–О, ну, если вопрос стоит в таком ключе…– протянула я с видом кошки, узревшей сметану. И задумавшись, постучала ноготками по перилам.

–Именно в таком. Смотри, не прогадай, а то когда еще такая возможность появится, – посоветовал Гладышев снисходительно, словно шубу дарил с барского плеча. Я скорчила рожицу, мысленно обещая, придумать нечто такое, что он сам будет не рад.

Озарило меня в считанные минуты. О, это будет настоящей пыткой для тебя, мой милый!

–Придумала, Олег Александрович,– объявила я со злорадной улыбочкой.

–Что-то мне подсказывает, не к добру ты так довольно улыбаешься, – поцокал он.

–Чуйка нынче тебя подводит! Я только благими намерениями и руководствуюсь. Вот боюсь, как бы ты не перетрудился, поэтому больше никакой работы, мой друг, – пропела я и заулыбалась широко- широко, аж скулы свело, на что Гладышев скривился.

– «Чуйка» меня никогда не подводит! Шельма ты! – сообщил он, поднявшись на яхту.

–В следующий раз будешь умнее. Так что насчет работы?– приподняла я бровь, прожигая его насмешливым взглядом.

–Что-что! Сказал, значит, сделаю, – пожал он плечами. – А вот умнее надо быть тебе! Другая баба уже бы сейчас размахивала какими-нибудь ключами от квартиры, а ты…