Ольга Теплинская - Второй шанс

И она рассказала старику и про странные встречи с молодыми людьми и про букеты цветов на пороге дома и про преследование серой машины и про фотографии и про то, как Миша выбежал из дома и больше она его не видела.

– А он, оказывается, страдал, свекровь сказала, – непонятно чему улыбнулась Таня. «Страдал» – повторила она про себя.

Теперь по поселку шли не торопясь. Теплый серый пуховик, в котором она всегда гуляла с Мишей, надежно защищал ее от зимней стужи. Владилен Львович поддерживал ее, и с удовольствием вдыхал морозный воздух. Но вдруг пальцы его дернулись и больно вцепились в Танину руку. Старик остановился и прерывисто задышал, издавая сиплые звуки.

Таня взглянула на него и испугалась. Глаза его были расширены, губы тряслись, щеки как – то моментально ввалились, словно он увидел призрак. Таня проследила за его взглядом и остановилась. Навстречу им шли Миша и Настя Сварова. На ней была эффектная шубка леопардовой расцветки и мохнатая лисья шапка. Откуда они вышли Таня не поняла. Сварова оживленно что – то выговаривала Мише громким голосом, а он смотрел себе под ноги и молча, кивая головой.

Когда до них оставалось метра три, Сварова умолкла, и тоже остановилась, с ужасом глядя на Таниного спутника.

Владилен бросил Танину руку и, замахнувшись тяжелой тростью, пошел на Настю. Миша преградил ему путь, но старик махал и махал своей палкой, пока у него не кончились силы и он не упал на дорожку.

Не понимая, что происходит, Таня стала вызывать скорую помощь, продолжая поддерживать голову Владилена, которая болталась у него из стороны в сторону, как у младенца.

– Да, что же это? Что случилось? – чуть не плача причитала Таня.

Она подняла глаза – на дорожке остался стоять один Миша, – Сварова растворилась, исчезла, словно ее и не было вовсе.

– Где она? – прохрипел Владилен Львович, когда суровая крепкая тетка в белом халате сделала ему укол.

Старика перенесли в дом Пупсоевых и уложили на большой диван в холле. За все время Миша не произнес ни одного слова и даже ни разу не посмотрел на Таню, хотя она пыталась поймать его взгляд.

– О ком речь, мужчина? – прокуренным голосом спросила врачиха.

– Где это исчадье ада? Ее надо поймать, пока она снова не причинила людям вред.

– Я думала, сначала свет люди видят, а этот несчастный сразу чертей узрел. Видать здорово нагрешил за свою жизнь, – тетка складывала в сумку свои нехитрые медицинские препараты, тонометр.

– Я про Анастасию спрашиваю. Мужчина, вы же с ней были? – перевел он суровый взгляд на Мишу.

– Владилен Львович, это Миша, мой муж, бывший, – тихо прокомментировала Таня.

– Тогда мне все понятно! – откинул голову на подушку старик.

– Что? Что вам понятно?

– Кто попытался разбить вашу жизнь, Танечка. Откуда все ваши странные встречи, цветы, фотографии… – ее рук дело. Это ведь она меня семьи лишила и чуть не забрала жизнь. Это мой рыжий дьявол сейчас шел по вашему поселку. Теперь ей понадобился ваш муж. Она еще не предлагала вам уехать в теплые страны? – спросил он у растерявшегося Пупсоева.

– Ну, да. Мы планировали уехать, – кивнул своей лысой головой Михаил.

Щеки у него как – то осунулись, и весь он был словно сдувшийся мячик. Форма еще прослеживалась, но объема уже не было. От этого весь вид был, какой – то жалкий, потухший, несолидный.

– Вы в больницу поедете? – закурила врач, даже не спросив разрешения.

– Да– да, пожалуйста, его надо в больницу. У него такой стресс сильный был. – Спохватилась Татьяна. – Я с вами поеду. Я медработник из дома престарелых. Мы с ним оттуда.

Тетка взглянула на Таню с интересом.

– Ее надо найти! – просипел Владилен, глядя на Мишу. – Она пыталась меня убить. Вы ей не верьте. А у жены своей прощение просите, – совсем шепотом прошелестел он одними губами.

* * *

Таня тихо открыла дверь и вошла в темное пространство квартиры. Еще с улицы она заметила, что окна темные. «Наверное, Василиса устала после всех своих музыкальных спектаклей и легла, спать, пораньше», – подумала она. Но прислушавшись к тишине, поняла, что на кухне кто – то тихо всхлипывает. Не зажигая свет, Таня прошла туда.

Васька сидела на полу и сжимала в руках лист бумаги. На нем мелким подчерком было что – то написано с двух сторон. Таня опустилась рядом:

– Вась, ты чего?

Подруга закрыла ладонями свое мокрое лицо и затрясла плечами:

– Письмо сегодня принесли от Кирилла. Пишет, что обрел себя на Гоа. Расписывает о своем просветленном разуме и образе жизни. Говорит, что я абсолютно свободна, что он аннулировал наш брак. И я могу выстраивать дальше свою жизнь. О детях ни слова, словно у него их никогда и не было. А ты помнишь, как он Сашку любил? С рук не спускал, как только не называл. Все тетки в нашем поселке завидовали. А сейчас, ни словечка. Обидно, Тань! Я ведь надеялась, что он вернется. Пусть даже не на коне, но вернется. И мы с ним заживем такой вот простой жизнью и будем вместе детей поднимать. И о Сашке хотела ему рассказать, какая она талантливая. А он, оказывается, живет в согласии со своим сердцем и разумом. Гад!

– А че написал тогда? Ну и пусть бы дальше себе жил!

– Написал, что развод ему оформили и деньги мне, какие – то должны передать. Не нужны мне его деньги.

– Вась, давай чаю попьем? А то я утра ничего не ела. В больнице с Владиленом провела полдня.

– Как он? – всхлипнула последний раз Василиса. – А то мне передали, что ты звонила, но я так толком и не поняла, что случилось.

– Владилен в нашем поселке встретил свою Анастасию, – хмыкнула Танюшка. – И знаешь, кто это?

– Откуда мне знать? – округлила и без того большие глаза Василиса.

– Сварова!

– Да, ладно! Быть не может! – Васька даже откинула письмо, вытирая слезы.

– Идут по поселку с Мишей. А мы с Владиленом, как раз из дома вышли. И встретились!

– А Мишка то как?

– Похудел, – задумалась Татьяна.

– Да я не о его внешнем виде. Что сказал?

– Ничего! Молчал всю дорогу. На меня даже не смотрел. Но Владилен ему прошептал обо всем, – довольно улыбнулась Татьяна. – И о том, что она его чуть не убила, и чтобы у меня прощение просил. Но я со скорой уехала, даже сумку с платьем забыла в доме.

– Придется еще раз ехать, – лукаво взглянув на подругу, пропела Василиса.

* * *

Большой шоколадный торт внесли в зал под звуки музыки и смеха. Старики с интересом вытягивали шеи, силясь увидеть надпись, сделанную белой глазурью. Торт торжественно поставили на стол, но резать его не торопились. Виолетта постучала вилкой о бокал из простого стекла у нее в руке и попросила внимания:

– Прежде, чем поздравить вас всех с Новым годом, я хочу сообщить, что нашему дому официально присвоено название. Теперь мы называемся: «Осенний вальс». Вот оно и написано на нашем именном торте. А теперь, я поручаю разрезать наш Новогодний торт той, которая вдохнула в наш дом новую жизнь, которая сделала нас всех добрее и музыкальнее – нашей любимой Василисе. Есть возражения?