София Мещерская - Невеста герцога Ада

Чертыхалась я с самого утра. Посылала всех, кто меня раздражал, к дьяволу, грозила муками Ада, и поминала нечистого по любому поводу. Дрянной выдался день. Бесконечно богатый на лютое невезение и злой рок. Начиная с того, что я обожгла язык горячим чаем и заканчивая изменой моего парня.

Да, мне наставили рога. Нет, я, как наивная лань, ничего не подозревала до последнего. Стыдно было копаться в чужом телефоне и не возникало желания проверять контакты Жени в социальных сетях.

О, Васильев Евгений Александрович был популярной личностью. Мажор, как сейчас говорят. Сын владельца пилорамы и хозяйки сети косметических салонов. Когда мама, ошалев от расходов сына, посадила его на голодный паек, Евгений пошел к отцу и через полгода вернулся обратно. Учиться не хотел, мотался по клубам, баловался запрещенными веществами и жил на всю широту своей подлой души. Почему я на него запала? Так красавец, каких поискать. Спортивное тело с умопомрачительным рельефом мышц, модные шмотки и обаятельная улыбка. Джонни, как его звали все знакомые.

И вот этот самый Джонни привел на гулянку в квартире наших общих друзей какую-то выдру драную. Сначала час курил с ней на балконе, а потом сосался у всех на глазах. Мне, конечно же, сразу позвонили добрые друзья и сообщили из самых лучших побуждений об измене бойфренда. Я примчалась на первой же маршрутке и устроила скандал. От души, с размахом и на всю улицу. Соседи даже вызвали полицию и яростно долбили по батарее.

Мы расстались. Джонни сказал, что я – дура, каких поискать. И если бы не носилась со своей девственностью, то все бы получилось. В ответ я расцарапала ему рожу и оттаскала за волосы его выдру. Да катятся они ко всем чертям. Прямо на девятый круг Ада. Или сколько их там?

Девять, точно девять. И мой первый начался прямо сейчас.

От нервов меня затошнило в маршрутке, и я вышла на свежий воздух где-то в лесополосе на окраине города. Тополя шумели на ветру по-осеннему голыми ветвями, и противно каркала ворона. Да уж, в любом фильме ужасов есть зловещая черная птица и кладбище. Например, как это с подозрительно старыми и полуразрушенными памятниками. Черт, где я?

Черт ответил, но очень уж своеобразно. Я запнулась о торчащие из земли корни и со всей дури жахнулась головой о могильную плиту.

***

Сон, как обычно, кончился на самом интересном месте. Первая часть с проклятым изменщиком еще могла сойти за банальность, а старое кладбище уже было перебором. Вроде фильмов ужасов давно не смотрела и ничего такого не читала, а поди ж ты.

– Селеста! – позвал взволнованный женский голос. – Хвала белой магии, получилось! Дочка, открой глаза!

Телевизор, что ли, забыли выключить? Еще и выкрутили на полную громкость, голова лопалась. Сейчас как встану, как обматерю драгоценного братца. Хотя с каких пор шкет смотрит женские сериалы? Бразильские, судя по имени.

– Селеста, – продолжала звать мыльнооперная героиня, а вот за руку трясла точно не она. Ну, все, Егорка, доигрался.

– Отвянь, – буркнула я и открыла глаза.

Нет, телевизор не примотали к спинке кровати, просто на меня уставилась женщина возрастом чуть-чуть за сорок. Худощавая блондинка вся в мелком каракуле лихо закрученных волос. На шее бижутерия, платье, как из театра, а в руках пучок травы.

– Дочка, – прошептала она и разрыдалась, – живая, девочка моя.

– Да уж, не мертвая. Только я не ваша дочь. А кто вы, собственно, и что тут делаете?

Хотя уместнее было спросить, что я тут делала? Комната, будто декорация к спектаклю. Антикварная мебель, замысловатый декор, но запах трав настоящий. Да такой густой, что защипало в носу и захотелось чихнуть.

– Меня зовут Изабель Дюбуа, – как-то уж очень серьезно ответила женщина и вытерла лицо длиннющим рукавом. – И раз ты не моя дочь, то назови себя.

Ха! Быстро сориентировалась. Меня в какой-то квест засунули? А почему не разбудили перед этим? И кто притащил в декорацию? Пашка с Ленкой? Или среди друзей-родственников другие любители розыгрышей завелись?

– Ольга Паустовская, – представилась я, – дату рождения и место жительства называть?

Женщина кивнула, еще больше помрачнев. Я что-то не так говорю? Ну, извините, сценарий перед обмороком не прочитала. Лажаю.

– Двадцать второе марта, – на всякий случай уточнила я. – Подождите, а где я? Давайте до конца выясним ситуацию, тут явно какая-то ошибка. Понимаете, я на розыгрыши не подписывалась. Мне домой нужно.

– Ваш дом очень далеко, Ольга, – холодно ответила женщина. – Там, где теперь моя дочь Селеста. Её убили вчера ночью. Я не успела оплакать потерю, как взялась за ритуал. Когда-то моей бабушке про него рассказывала её бабушка, а ей другая бабушка, но сохранилась только одна запись. Может быть, я неверно истолковала древний язык. Вы правы, я ошиблась. Вместо души Селесты вытянула из Края усопших вас. Простите, что нарушила ваш покой.

– Дурдом! – громко прокомментировала я. – Предупредила ведь, что не в курсе сценария, замысла, планов и так далее. Я не ваша актриса, я – посторонний человек. Хотя хватит уже. Я сама уйду.

Я откинула одеяло и рванулась встать, но запуталась ногами в длинной сорочке. Черт! И не лень же было переодевать! Черт! Черт! Я под сорочкой совершенно голая!

– Верните одежду, – начала я злиться. – Это уже не смешно! Сядете за воровство и насильственное удерживание в плену!

– Тише, – замахала руками женщина. – Я не воровка. Ваша одежда осталась в вашем мире. Перенеслась только душа. Вы в теле моей дочери. Тише, а то нас услышит Филипп. Он не знает еще о смерти Селесты. Прошу вас, успокойтесь.

Она чокнутая? Я все-таки в дурдоме? Кучеряво нынче психи жили на казенные деньги. Театрализованные представления разыгрывали, пьесы сочиняли. Затейники. Куда там анекдотам, в реальности покруче все обстояло. Где тут Наполеон с Жозефиной? Лишь бы не к буйным угодить, а то я девушка хрупкая, не отобьюсь толком. Глаза могу выцарапать, за волосы оттаскать, но боевые искусства видела только в фильмах про Чака Норисса и Ван Дама и те помнила плохо. Отец их любил, а я мультики в то время смотрела.

– Хорошо, я легла, – решила подыграть психопатке, дабы выиграть время на раздумья. – Видите? Успокоилась. Давайте еще раз. Где я?

– Альмадинское королевство, – начала издалека Изабэль, – город Брамен, дом семьи Дюбуа.

– Ага. Эпоха? Век? Год?

– Сто пятьдесят шестой от воцарения рода Альмадинов. Ольга, я хочу, чтобы вы поняли и постарались меня простить. Я не могу вернуть вас обратно, вам придется остаться моей дочерью до конца её земной жизни, хотя я теперь не знаю, сколько ей отмерено, раз я провела ритуал. Белая магия никогда не отзывалась на мои мольбы так щедро. Может, всему виной боль от утраты? Моя Селеста. Моя любимая дочь. Как же жестоко меня наказали! Не живая и не мертвая. Чужая. Что же теперь будет? Верховная в ярости, Ковен в ярости, инквизиция… А Филипп? О, Филипп никогда меня не простит.