Алессия Риторина - Снеговик в подарок

– Нет, конечно же! – спохватилась Злата, ссориться она вряд ли сейчас планировала. – Но я хотела бы тебя поблагодарить за такой тёплый и…

– Романтический!

– Да, и за романтический вечер…

– А на чашечку чая? – Егор умоляюще заглядывал в глаза Злате.

– Нет, Егор, – твёрдо стояла на своём девушка. – Никаких приглашений на чай не будет…

– У-у-у…– разочарованно замычал Борзенков.

– Ты же сам сказал мне, что я не обязана отвечать на твоё признание! – не выдержала Злата.

– Ну да… Я говорил это, – Егор виновато опустил голову.

– Ну вот. Тогда спасибо тебе за этот чудесный вечер… Правда мне было так весело и так хорошо… с тобой… особенно про эти… снежинки, ты красиво рассказывал… В общем, мне пора, – последние слова она произнесла тише всех остальных.

Егор понял, что спорить бесполезно, так он только отпугнёт и оттолкнёт от себя девушку, которую собирался завоевать:

– Ну хорошо. Тебе тоже спасибо. Можно хотя бы поцеловать на прощанье?

– М-м-м… – несколько секунд Злата взвешивала свой ответ. – Я думаю, что это ни к чему. Ну ладно. Пока.

– Пока.

– До понедельника.

– До понедельника. Увидимся в офисе! – крикнул в след уходящей в подъезд девушке Борзенков. – Если хочешь… – железная дверь громко захлопнулась, – позвони! – последнее слово вряд ли долетело до слуха Авдеевой.

Молодой человек в сером пальто наклонился к бордюру тротуара, за которым образовался небольшой сугроб из свежевыпавшего снега и слепил небольшой снежок. Декабрьский мороз был слабым, и снежки лепились в это время просто превосходно.

«Вот бы слепить сейчас снеговика! – подумал про себя Борзенков, разглядывая сверкающий от тусклого фонарного света снежок в своей руке. – Вот бы Злата обрадовалась».

Он тихо улыбнулся и бросил снежок в сугроб. Тот утонул, но не до конца. Борзенков катнул его в сторону, и тот увеличился в размере. Как забавно! Егор стал валять его в разные стороны, пока маленький снежок не превратился в большой шар, размером с арбуз. Он взял его в руки, как ребёнок радуясь своему творчеству:

– Жаль, что Авдеева сейчас не видит моего творения!

Егор посмотрел вверх, где находилось окно его любимой девушки. Вот и свет зажёгся – значит, она уже дома. Как жаль, что ему не позволено туда войти. Интересно, как выглядит её жилище, как там пахнет, что она сейчас делает за гардинами этого окна?..

Вдруг Борзенков почувствовал на своём плече что-то очень тяжёлое. Он, не поворачивая головы, взглянул на левое плечо. На нём возлегала огромная человеческая… нет, не рука… лапа! Всё внутри похолодело в теле Борзенкова. Неужели в 2018 году по Минску блуждают снежные человеки?! Он окаменел и долго не осмеливался взглянуть своему страху в лицо. Но этого не потребовалось, потому что сзади, откуда произрастала та самая рука-лапа, прогремел «нечеловеческий» рык:

– Тебе чего от неё надо?

Борзенкову на миг показалось, что сейчас с вершины горы сойдёт снежная лавина – настолько громким и страшным был этот голос сзади. Но затем он вспомнил, что в Минске нет гор, и максимум, что может сейчас произойти страшного, – это землетрясение и крушение стоящего перед ним многоэтажного дома. Но такой катастрофы Борзенков не мог допустить, так как в этом доме жила его любимая девушка, Злата Авдеева. И он, набрав воздуха в лёгкие и собрав всю силу воли в кулак, ответил этому «чудовищу»:

– Простите, что вы сказали? – его голос немного взвизгнул от напряжения связок.

Борзенков медленно повернул голову и часть корпуса в сторону, где находилось «чудовище», обладатель огромной лапищи. Снежный шар выкатился у Егора из рук и разбился о землю. Перед ним стоял высокий амбал в чёрной шапочке, надвинутой на брови и полностью закрывающей уши. Он прятал одну руку в кармане кожаной куртки, а второй продолжал удерживать Борзенкова за предплечье:

– Я сказал, чтобы ты отвалил от моей бабы! – прорычал прямо в лицо Егору Снежный человек в чёрной шапочке и сплюнул сквозь зубы огромную слюну, которая упала рядом с дорогим ботинком Борзенкова.

Егор осторожно оглянулся вокруг:

– Простите, о какой бабе идёт речь? По-моему, здесь никого нет! – тихо возразил молодой человек в сером пальто и отклонил корпус своего тела немного назад, чтобы отстраниться от зловещего дыхания «чудовища».

– Ты что, вметро́сексуал, шутить вздумал? – чудовище схватило Борзенкова за лацканы серого пальто.

– Простите, мужчина, но вы неправильно используете слова. Не «вметро́сексуал», а «ме́тросексуал»! Это во-первых, а …

– А во-вторых, я сейчас тебе размозжу твой красивый «чайник», если ты не прекратишь кривляться и приставать к моей бабе! Ты понял меня?! – амбал в чёрной шапочке встряхнул стоящего (вернее, уже висящего) перед ним Борзенкова.

– Но я не мог приставать к вашей бабе! – болтая в воздухе ногами, не достающими до земли, оправдывался Борзенков, стараясь вырваться из рук огромного человека в чёрной шапочке. – Я вообще с ней не знаком!

– Ты пытался её поцеловать несколько минут назад! Я всё видел!.. – рычал в лицо Борзенкову разъярённый амбал в чёрной шапочке.

– Но… Но… Я не…

– Это Злата Авдеева.

– Как?! Как такое может быть?.. Злата?!.

– Да. Я её муж. И причём законный!.. А теперь иди охладись, вметро́сексуал!

«Снежный человек» кинул со всей силы ничего не понимающего Егора Борзенкова в огромный сугроб, образовавшийся совсем недавно на газоне у дома Златы Авдеевой. С грохотом и тупым треском влюблённый «ромео» рухнул и провалился в белую перину, ударившись своим бренным, но красивым телом о промёрзлую землю под ней.

Первые минуты, две или три, «ромео» не мог пошевелиться, так как на мгновение перестал чувствовать своё тело, а перед глазами образовалась кромешная тьма с мелкими белыми звёздочками, летающими, как мухи, вокруг его головы. Громкий голос «снежного человека» вернул Борзенкова снова на грешную землю:

– И чтобы я тебя больше с ней рядом не видел!

Накачанный мужчина в кожаной короткой куртке и чёрной шапочке громко отхаркнулся и сплюнул зелёную слюну с соплями в сторону сугроба, где приходил в себя неудавшийся герой-любовник Златы Авдеевой, Егор Борзенков.

Через несколько минут белые звёздочки, наконец, перестали летать в глазах Егора, и шум в ушах стал намного тише. Он приоткрыл глаза и посмотрел вверх, в чёрное небо: вместо звёздочек над ним кружили белые снежинки, норовя опуститься на холодный нос побеждённого «ромео». Егор повернул голову правее и посмотрел в окно на четвёртом этаже, где горел свет. Это было окно в квартире Златы Авдеевой, которая, наверняка, не подозревала, что влюблённый в неё парень сейчас лежит распластанный в сугробе, прямо у неё под окном.