Беверли Бартон - Страсть и сомнения

– Пап!

– Да?

– Тебе ведь все равно, с кем встречается мама, правда?

– Да, мне все равно. – Джиму действительно было все равно. Теперь. Хотя в течение нескольких лет после развода он ревновал Мэри Ли к каждому мужчине, с которым она встречалась. Но это было тогда, когда он еще любил ее.

– Тогда я не понимаю, почему мама не хочет, чтобы ты знал, что она встречается с сержантом Джорджем.

Джим сжал руль с такой силой, что побелели костяшки пальцев. Мэри Ли и Чад? Проклятый сукин сын! Джим не мог не задаться вопросом: кто инициировал эти отношения? Это мог быть и он, и она. Мэри Ли очень хотелось, чтобы Джим узнал, что она трахается с его молодым напарником. Она думала, что он все еще переживает. А Чад? Боже, как ему-то должно быть приятно спать с бывшей женой Джима. А ведь по крайней мере четверо сослуживцев намекали Джиму, чтобы он не доверял Чаду.

– Так, значит, твоя мать встречается с Чадом?

– Уже пару недель. Но для тебя, я думаю, это не важно, правда?

– Мы с твоей матерью разведены, и каждый из нас имеет право встречаться, с кем хочет. Так что нет ничего плохого в том, что Мэри Ли встречается с Чадом.

Правда, Джим полагал, что их встречи проходили в основном в постели, в горизонтальном положении. Это был единственный тип взаимоотношений, в котором Мэри Ли знала толк. И Джиму было очень неприятно, что он до сих пор помнил, насколько хороша она была.

Аннабел надеялась спокойно провести этот день в своих апартаментах, просматривая накопившуюся за это время электронную почту и строя планы по организации похорон Лулу. И хотя этим планам не суждено было осуществиться, пока не закончат с вскрытием и не выдадут тело Лулу, Аннабел не хотела оставлять все на последний момент. Ведь ее близкие надеялись, что она учтет все детали и организует все так, что похороны Луизы Маргарет Вандерлей впечатлят всех присутствующих. Члены семьи Вандерлей всегда рождались и уходили из жизни с помпой. Такова была семейная традиция.

Проснулась Аннабел сегодня позже, чем намеревалась. По натуре она была рабой своих привычек и не любила менять время, отведенное на сон. Но сегодня она полночи металась и ворочалась и заснула только после четырех утра. Мысли о Лулу измучили ее. Аннабел задавала себе вопрос: могла ли Лулу остаться в живых, если бы она, Аннабел, приложила больше усилий для сближения с кузиной? Могло ли все сложиться иначе, если бы она побольше приглядывала за Лулу?

«Не будь дурой. Ты все равно не могла бы предотвратить случившееся».

Большую часть своей жизни Аннабел занималась тем, что заботилась о ком-то. Ей всегда была присуща потребность доставлять удовольствие другим, радовать их. Будучи единственным ребенком, светом очей для своих родителей, повзрослев, она могла превратиться в эгоистичную, требовательную стерву, но вместо этого взвалила на свои хрупкие плечи тяжелую ношу. Сначала Аннабел считала, что ее долг доставлять радость родителям, а затем это чувство распространилось и на всех окружавших ее людей.

– Ты так заботишься обо всех, – сказала ей как-то тетя Пердита. – Твоя привязанность к Кристоферу весьма похвальна, мое дорогое дитя, но иногда нужно подумать и о себе. Ты молодая здоровая женщина с нормальными женскими потребностями. И тебе нужен мужчина.

В этом тетя была права, но только наполовину. Аннабел нужно было, чтобы ее любимый мужчина, Крис, опять стал здоровым, таким, как раньше, – замечательным другом и любовником. Но эта ее мечта была несбыточной. Крис в течение почти девяти лет, до самой своей смерти, был обездвижен до пояса и бессилен в половом отношении. После двух коротких, предпринятых втайне ото всех адюльтеров Аннабел убедилась, что секс ради секса – совсем не то, что ей нужно. Временами она жалела, что не похожа на Лулу и не может так легко менять сексуальных партнеров. Она сомневалась, что Лулу когда-либо испытывала угрызения совести. «Интересно, каково это – быть такой?» – терялась в догадках Аннабел.

Поставив чашку с кофе на письменный стол рядом с ноутбуком, она выдвинула стул и села. Когда зазвонил телефон, Аннабел вздрогнула. Нервы были совершенно расшатаны. Не только мысли о Лулу не давали ей спать. Согласившись нанять Гриффина Пауэлла совместно с Кортесом, она пыталась объяснить себе мотивацию этого поступка.

После третьего звонка Аннабел сняла трубку:

– Алло?

– Мисс Вандерлей? – Голос был мужской.

– Да, это я.

– Это сержант Джордж, мэм. Осмелюсь поинтересоваться, можно ли подъехать к вам, чтобы кое о чем переговорить?

– Я… э… когда?

– Прямо сейчас, если это, конечно, удобно.

– У вас есть какая-то информация?..

– Нет, не совсем так. Ничего нового пока нет. Но если вы располагаете временем, то я хотел бы обсудить с вами некоторые моменты.

– Да, конечно. Насколько я понимаю, вы находитесь где-то поблизости.

– Да, мэм.

– Приезжайте. Я сделаю все, чтобы помочь полиции.

– Спасибо.

Положив трубку, Аннабел быстро переоделась в джинсы и белую рубашку. Она успела чуть подрумянить щеки и подкрасить губы, когда прибыл ее гость.

Распахнув дверь, Аннабел ахнула, увидев стоявшего перед ней мужчину. Это определенно был не сержант Джордж.

– Мистер Кортес, что вы здесь делаете?

В выцветших синих джинсах, бежевом свитере с высоким воротом, коричневой кожаной куртке Куинн отнюдь не выглядел преуспевающим адвокатом. Но даже в этой неброской одежде он излучал мощь и силу. И возможную угрозу.

– Я подумал, что нам нужно поговорить, – заявил Кортес. – Вчера, после того как мы уладили дела с Гриффином Пауэллом, вы так поспешно ушли, что нам не удалось обсудить сложившуюся ситуацию.

«Уходи. Отстань от меня. Я не хочу ни видеть тебя, ни говорить с тобой, ни думать о тебе».

– Нам нечего обсуждать, – ответила Аннабел. – Во всяком случае, до тех пор, пока у мистера Пауэлла не появится какая-нибудь информация для нас.

– Могу я войти?

– Не вижу необходимости. К тому же с минуты на минуту ко мне должны прийти.

– Это ненадолго. Что, если я зайду и побуду у вас, пока не придет тот, кого вы ждете? Потом я сразу же уйду.

Поскольку Аннабел не могла захлопнуть дверь перед его носом, хотя именно так ей хотелось поступить, пришлось уступить ему.

– Хорошо, мистер Кортес, можете зайти на пару минут.

Войдя в квартиру, Куинн остановился, и их взгляды встретились.

– По-моему, мы договорились вчера, что вы будете называть меня Куинн.

– Входите, пожалуйста, Куинн.

– Благодарю вас, мисс Вандерлей.

Когда он улыбнулся, у Аннабел сладко заныло в нижней части живота. Боже, неужели она превратилась в течную сучку из-за долгого воздержания? Что с ней происходит? Никогда в жизни она так не реагировала на мужчину. Аннабел прочистила горло.