Энн Максвелл - Тень и шелк

Но несмотря на это, самая важная подробность сохранилась: Дэни без труда различала лицо мужчины. На его торсе отчетливо просматривалось три глубоких шрама. Мужчина был совершенно голым, и Дэни разглядела, что его гениталии изуродованы.

— О Господи… — ахнула она.

— Афганцы приберегали для русских из спецназа любопытную пытку, — пояснил Шон. — Одной угрозы ее было достаточно, чтобы сломить большинство пленников, но, очевидно, не Илью Касатонова.

— Одного я никак не могу понять, — вмешался Джиллеспи, — как он ухитряется спать с нашей обожаемой Катей.

— Напряги воображение, — посоветовал Шон.

— Пробовал. Не выходит.

— Тогда могу предложить несколько фильмов.

— Отвяжись.

— Кто эта Катя? — спросила Дэни.

— Катя Павлова — владелица усадьбы «Гармония», — пояснила Редпас. — А еще — связующее звено, которое не дает распасться крепко сколоченной группе преступников. Полагаю, этот маленький триумф женской власти должен был порадовать меня, но увы!..

— Преступников? Таких, как Касатонов?

— Не совсем, — сухо пошутил Шон. — У остальных все цело, разве что функционирует не всегда.

— Должно быть, Касатонов нашел какой-то другой, весьма действенный способ, — размышлял вслух Джиллеспи. —У Кати большие потребности, пусть даже весьма странные.

Дэни уставилась на обоих мужчин широко раскрытыми глазами.

— Насколько я понимаю, вы оба принадлежите к школе секса, в которой запрещено пускать в ход руки и рты? — осведомилась она.

У Джиллеспи отвисла челюсть. Опомнившись, он расхохотался хором с Редпас.

Шон только задумчиво уставился на Дэни.

«Он чертовски сообразителен, — решила Дэни. — Когда только я научусь в его присутствии держать язык за зубами?»

Дэни вернула снимок Редпас, а затем спокойно встретилась взглядом с Шоном.

— Да, этого человека я видела в Лхасе, — подтвердила Дэни. — Полагаю, Шон тоже пытался похитить шелк? — осведомилась она, глядя на Редпас.

— Так же, как и вы, — парировал Шон.

— Я пыталась купить его по веским причинам.

— Для академии?

— Чтобы сохранить. Древний шелк невероятно хрупкий. Несмотря на упругость золотых нитей, вплетенных в шелк, Фан чуть не погубил ткань, даже если ее возраст вполовину меньше, чем он уверял.

— Но ткань действительно очень древняя, — заметила Редпас.

— Седьмого века до нашей эры? — резко переспросила Дэни. — Вряд ли.

— Законные владельцы шелка совершенно уверены в его возрасте и подлинности.

Дэни вспомнила драгоценный кусочек ткани, подумала и пожала плечами.

— Может быть, — суховато произнесла она. — Во всяком случае, шелк, который видела я, был действительно старым, но, несмотря на это, находился в превосходном состоянии. Очевидно, прежний владелец умело хранил его.

Шон бросил взгляд на Редпас. Та слегка кивнула.

— Этот шелк — собственность Лазурной секты, — сообщил Шон.

— Лазурной… — повторила Дэни и нахмурилась. — Дорджи. Наш водитель. Он ведь был монахом из Лазурной секты? Так вот почему он рисковал жизнью ради нас? Этот шелк был для него священным?

— Да, — подтвердил Шон.

— Ему удалось спастись? — встревоженно спросила Дэни.

— С трудом, но выжил.

Дэни облегченно вздохнула.

— Слава Богу! — негромко произнесла она. — Думать о том, что он умер из-за меня, было… невыносимо.

Джиллеспи метнул на нее быстрый взгляд, в котором слились изумление и одобрение.

Редпас просто кивнула, словно эти слова подтвердили уже высказанное ею мнение. Раскрыв папку, она вытащила еще одну фотографию.

— Скажите, не этот ли шелк Фан показывал вам в день нападения Касатонова?

Дэни разглядывала снимок, изображающий лазурный шелк в стеклянной витрине. Фотография была сделана при ярком искусственном освещении, но даже оно не могло затмить роскоши переплетения шелковых и золотых нитей.

Витрина была водружена на алтарь, расписанный буддийскими символами и воздвигнутый в комнате с темными каменными стенами. Она напомнила Дэни о келье, в которой ей пришлось провести бесконечные часы до возвращения Шона.

— Шелк на фотографии выглядит очень похожим на тот, что я видела тогда вечером, — наконец произнесла Дэни, — но пока я не увижу его собственными глазами и не потрогаю переплетение, я не могу утверждать наверняка.

— И все-таки это может быть один и тот же фрагмент? — спросила Редпас.

— Вполне. Или же он может оказаться совершенно другим.

Джиллеспи хмыкнул:

— Результат опознания не оправдал надежд.

— Вы предпочли бы услышать от меня ложь?

— Нет, — хором ответили Шон и Джиллеспи.

— Но лучше было бы, если бы вы сообщили, какова вероятность, что этот шелк тот же самый, — добавил Шон.

— Вы видели оригинал? Вот этот кусок шелка в витрине? — спросила Дэни у Шона.

— Да.

— Он был того же цвета, что и шелк на фотографии?

Шон нахмурился.

— Почти, но оригинал был более… пожалуй, ярким. Второго такого оттенка на свете нет.

— Тогда вполне вероятно, что это и есть ткань, виденная мною в Лхасе, — заключила Дэни. Джиллеспи усмехнулся:

— Хорошая новость.

— Разве? — переспросила Дэни. — Краски в конце концов выцветают. Вряд ли этот шелк настолько стар, как утверждают монахи.

— Вы эксперт, вам судить, — пожав плечами, отозвался Джиллеспи. — Но каким бы он ни был, монахи лишились его и хотят получить обратно.

— В холодном сухом воздухе тибетских пустынь вещи сохраняются превосходно, — сообщил Шон.

— Да, но… — начала Дэни.

— За этим шелком ухаживали поколения преданных монахов, — продолжал Шон. — Это средоточие их веры. Этот шелк — такая же святыня для тибетцев, как туринская плащаница для христиан. Это — остаток одеяния самого Будды.

— Я говорю не о религиозном значении шелка, — осторожно возразила Дэни, — а о его вероятном возрасте.

Шон, похоже, хотел что-то возразить, но передумал.

— Я почти ничего не слышала о Лазурной секте, — заметила Дэни, чтобы перевести разговор.

— Ее монахи гораздо более сдержанно относятся к рекламе, чем Желтая секта далай-ламы, — пояснил Шон. — Но Лазурная секта обладает не меньшей властью, когда речь заходит о преданности жителей Тибета.

— Монахов Лазурной секты, — добавила Редпас, — считают хранителями древних обычаев гор и пустынь, народы которых построили ныне разрушенные города вдоль Великого шелкового пути. Если не ошибаюсь, вы жили среди нескольких племен Тибета?

— Да, — кивнула Дэни.

— Не правда ли, это глубоко верующие люди?

— Чрезвычайно глубоко, — уточнила Дэни. — Их жизнь и религия настолько переплетены, что отнять религию — значит уничтожить их общество.

— Вот именно, — подхватил Шон. — Однако вы пытались купить этот шелк.