Сандра Браун - Рикошет

Она взяла тележку и ушла. Он занял место в баре и, потягивая шипучий клубничный лимонад, принялся мечтать о том, как Савича на пару с Като Лэрдом закуют в кандалы и отправят в тюрьму. Где бы она, эта тюрьма, ни находилась.

Еще он достал мобильный и позвонил Диди.

— Салют! — воскликнула Диди. Она явно была рада его звонку. — Не думала, что сегодня позвонишь.

— Как дела?

— Волосы вьются. Уорли скотина. Все по-прежнему.

— А остальное?

— Видел сегодня утром пресс-конференцию судьи Лэрда?

— Наверное, проспал, — соврал Дункан.

— Совсем извелся от горя, бедняга.

Даже Диди, с ее тончайшей интуицией, этот мерзавец сумел обмануть.

— Мы все подчищаем. Дотан выдал положительное заключение на записи зубной формы миссис Лэрд, потом провел вскрытие. Она утонула. Представляешь, она еще и наркотики употребляла.

— Не может быть.

— Вот так-то. Если она работала на Савича, могла сама пробовать товар. Дотан нашел следы нескольких психотропных препаратов, но передозировки не было. Теперь тело готовят к погребению. Когда, где — пока неизвестно.

— О Савиче есть новости?

— Ничего, кроме тех снимков с покойной миссис Лэрд.

— Он сумел достать Горди.

— Кстати, насчет этого, — сказала она. — Ты не сказал, что подрался с ним в изоляторе.

— Из головы вылетело.

— Какой забывчивый. Сегодня утром эта сплетня доползла до «Казарм». По одной версии, вы с Савичем повздорили и наговорили друг другу лишнего…

— Есть и другая?

— По другой после кровавой драки вас обоих увезли в больницу.

— Жерар знает?

— Он на тебя не сердится. Любой из нас, столкнувшись с Савичем после известия о смерти Балью, поступил бы точно так же. Капитан отрядил кого-то допрашивать сокамерников о самоубийстве. Никто ничего не знает.

— Следовало ожидать. — Он отпил большой глоток лимонада. Это была хорошо продуманная пауза. Когда, по его мнению, она истекла, Дункан сказал: — Диди, я тут поразмыслил.

— Подожди, я возьму блокнот и ручку. — Долю секунды она отсутствовала. — Валяй.

— Проверь, имеет ли Мейер Наполи какое-нибудь отношение к Савичу?

— Ты имеешь в виду помимо фотографий?

— Я имею в виду личные взаимоотношения. Один на один. Шансов мало, но чем черт не шутит.

— Вряд ли Наполи был человеком Савича. Тот сам сказал — зачем ему Наполи?

— А ты поищи, вдруг что-нибудь вылезет, — произнес он. — Начни с секретарши Наполи. Она не станет отмалчиваться — раз босса любила, захочет узнать, кто его убийца.

— Думаешь, Савич…

— Я же сказал, шансов мало.

— Ладно, позвоню секретарше. А что конкретно мне искать?

— Понятия не имею. И еще… — Он замолчал, как бы раздумывая. — Возможно, полезно будет подробнее узнать о людях, которых убили по приказу Савича. Историю Горди Балью мы уже знаем. Ну а Фредди Моррис и Андре Бонне, у которого дом взорвали? Может, если мы в их прошлом покопаемся, то найдем человека, которой что-то знает, что-то слышал, и сумеем на это опереться. Хотя бы ордер на обыск получим. Что думаешь?

Он знал, как его слова должны были разочаровать Диди. Брови у нее наверняка далеко уползли на лоб.

— Наверное, — уныло протянула она. — И что ты надеешься найти?

— Не знаю. До тех пор, пока мы это не найдем. — Он опять стратегически помолчал и вздохнул. — Эх, черт, наверное, я пальцем в небо попал. Забудь. Я придумаю что-нибудь получше.

— У тебя там дождь все еще льет?

— Нет, здесь солнечно.

— И у нас тоже. От всего пар валит. Дышать чертовски тяжело. — Она тоже многозначительно помолчала и спросила, когда он собирается возвращаться.

— Через пару дней.

— Как ты себя чувствуешь?

— Хорошо, честное слово. Встал поздно. Пробежался с утра. Разогнал из головы всех тараканов. Тут-то мне и пришла идея снова проверить всех этих парней. Но если тебе кажется, что от этого никакой пользы…

— Я этого не говорила.

— Зато подумала.

— Да нет, я все проверю, — нехотя согласилась она. — Хоть какое-то занятие. Все равно делать больше нечего.

Наверное, она рада, что он так быстро переключился на Савича. Дункану стало стыдно — он ею манипулировал. Но только слегка.

— Хорошо. Начни с Фредди Морриса и прочеши личную информацию. Родители, жены, подружки, друзья. Может, кто-то ночами не спит, мечтает заложить нам Савича.

— Мы с большинством из них уже поговорили сразу после убийств.

— Можно еще разок; расширь список.

— Ладно.

Он притворился, что не замечает ее недовольства.

— И не забудь Чета Роллинза. Того, что убили в тюрьме.

— Дело «Ирландский ручей»?

— Точно.

— Это не наш случай. Расследование проводили в «Джексоне».

— И могли что-нибудь упустить.

— Хорошо. Я проверю, — сказала она. Потом спросила: — А ты в порядке?

— В полном.

— У тебя голос какой-то странный.

— Я зевал. — Он заметил, что Элиза дошла до конца ряда и поворачивает в его сторону. Пора закругляться. — Наверное, вздремну немного, — сказал он Диди. — Не забудь позвонить секретарше Наполи. И сразу сообщи, как только что-то найдешь. Пока.

Он отсоединился, пока Диди не успела еще что-нибудь спросить. И отключил звонок. Если Диди перезвонит, телефон только завибрирует.

Он вышел из бара навстречу Элизе. Заглянул к ней в тележку.

— Нашла все, что нужно?

— Куда ты звонил?

— На работу.

— Зачем?

— Привычка.

— Ты говорил с детективом Боуэн?

— С ее голосовой почтой. Оставил сообщение: отдыхаю, расслабляюсь, отлично провожу время.

— Когда расскажешь, что я жива?

— Когда во всем разберусь. Что ты купила?

Она по-прежнему не сводила глаз с телефона, пристегнутого у него к поясу. Потом криво улыбнулась и ответила:

— Конечно, супермодели из меня не получится, но по крайней мере я буду одета и причесана. Вкусный был лимонад?

— Хочешь?

— Чтобы у меня зубы стали красными? Он вытер рот.

— Правда, что ли?

— Ты похож на Дракулу, — засмеялась она. — Наверное, скоро сойдет.

Он оплатил ее покупки — при этом Дункан старательно не смотрел на трусики и лифчики, проплывавшие мимо него на товарной ленте — и они вернулись на Леди-Айленд. Остановились у палатки на обочине, купили к ужину свежих креветок.

— Воду я кипятить умею, — сказал он, передавая ей в окно пакет.

Вернувшись, отправились гулять. Бродили по узким островным переулкам, жарились на полуденном солнце. Дункан подумал, что хорошо бы им еще за руки взяться. Но брать Элизу за руку он не стал, и она тоже до него не дотронулась.

По возвращении домой она извинилась и пошла в душ. Дункан уселся в тени на ступеньках крыльца и, обливаясь потом, стал убеждать себя, что ему необходимо побыть одному — так лучше сочинять план о том, как поймать Лэрда и Савича. На самом деле он сбежал от звуков льющейся воды, доносившихся из ванной, и образа Элизы, покрытой мыльной пеной.