Дженел Тейлор - Ночные грезы

– Вернуться домой? – эхом повторил мальчик. Чуткое ухо Джордан уловило предательскую дрожь в его голосе за мгновение до того, как по круглой щечке малыша скользнула первая слеза. – Она уехала? Без меня?! Но…

– Не волнуйся, милый, – бросилась к нему Джордан. Присев на краешек дивана, она порывисто протянула руки, чтобы обнять его. Но малыш вздрогнул и испуганно шарахнулся в сторону.

Джордан замерла на месте.

Нет, она не винила его. Правда, она его крестная, но ведь для Спенсера, который ни разу в жизни ее не видел, она была совершенно чужим человеком. Фиби или скорее всего Рено об этом позаботились.

Поэтому вместо того, чтобы прижать его к себе, Джордан только слегка похлопала по пухлой детской ручонке, судорожно вцепившейся в край бледно-голубой простыни.

– Твоя мама вернулась в Филадельфию. Кто-то из ее знакомых заболел, и ей придется какое-то время ухаживать за ним. А после этого она приедет за тобой. Так что пока ты поживешь у меня, идет? Я буду очень стараться, чтобы тебе было хорошо, Спенсер, обещаю. Так что если тебе что-нибудь понадобится, просто скажи тете Джордан, и я обо всем позабочусь. Ладно?

Он ничего не ответил. Не кивнул, не произнес ни слова – просто лежал и молча смотрел на нее. А потом вдруг из глаз у него брызнули слезы.

Проклятие! Сердце у Джордан обливалось кровью.

Где черти носят эту Фиби?! Куда она умчалась?

И вдруг ей на память пришли ее последние слова… вся дрожа, Фиби сказала, что это «вопрос жизни и смерти», и по спине Джордан от предчувствия чего-то ужасного поползли мурашки. Вот и сейчас, вспомнив это, она словно приросла к месту.

Если это так… тогда кому сейчас угрожает смертельная опасность?

Может, Фиби? Или Спенсеру?

Побарабанив пальцами по туго накрахмаленной льняной скатерти, которой был застлан столик, Бо бросил очередной рассеянный взгляд на свой «Ролекс».

– Сэр, может быть, прикажете пока принести что-нибудь выпить?

Подняв голову, Бо посмотрел на официанта, во второй раз бесшумно возникшего возле столика на двоих – столика, за которым по-прежнему сидел он один, – и снова почувствовал на себе недоуменные и недовольные взгляды посетителей, в ожидании свободного столика толпившихся у стойки бара.

Неловко прокашлявшись, Бо размышлял, что ответить. Выпить что-нибудь?

Да, конечно. Он бы с удовольствием выпил, и не что-нибудь, а хорошую порцию крепкого бурбона. Но Бо уже на собственном горьком опыте успел убедиться, что когда спиртное ударяет ему в голову, то воля его слабеет и ему становится куда труднее противостоять исходящему от женщин соблазну. Да достаточно вспомнить историю его знакомства с Лайзой! Она подсела к нему в одном из баров во Французском квартале, когда он пытался утопить в виски свои печали. И Бо опомниться не успел, как она оказалась в его постели.

Все так. Однако с тех пор ему, похоже, удалось благополучно освободиться от тяги к ним обоим – и к Лайзе, и к бурбону. Бо с гордостью считал, что давно избавился от привычки искать утешения в объятиях женщины или в стакане виски.

Он не нуждался в утешении. И не хотел нуждаться. Но как бы там ни было…

Бо по-прежнему считал, что было бы куда разумнее пройти через этот обед с ясной головой – особенно если Джордан Карри и в самом деле столь привлекательна, как взахлеб рассказывала ему Андреа Макдафф.

– Нет, благодарю. Пока не надо, – сказал он официанту. – Во всяком случае, пока не придет моя дама. Я уверен, она не заставит себя ждать.

Но его дама так и не появилась. Ни через несколько минут, ни через полчаса.

Убедившись, что прошло уже действительно полчаса, как он торчит за этим столиком в полном одиночестве, Бо сунул руку в карман своего модного темно-синего блейзера, достал телефон и проверил, включен ли он – на тот случай, если она решит позвонить. «Возможно, – подумал Бо, – она и звонила, но я не слышал звонка из-за этой оглушительной музыки».

Но телефон, оказывается, даже не был включен. «Проклятие!» – выругался он сквозь зубы.

Бо так досих пор и не смог привыкнуть постоянно таскать с собой дурацкую штуку. Эд, его партнер, вечно твердил, что это, мол, необходимо для работы – чтобы всегда находиться в пределах досягаемости. И не только для него, Эда, но, что самое главное, и для клиентов тоже.

«Интересно, и какая же, черт возьми, польза от этого телефона, если я все время забываю его включать?!» – чертыхнулся про себя Бо, снова сунув его в карман.

И что теперь?

Не исключено, что Джордан безуспешно пыталась ему дозвониться.

Возможно, она что-то перепутала. Или он сам. Может, они договорились встретиться не сегодня? Или сегодня, но позже? А может быть, вообще не здесь, а где-то еще?

Он запустил руку в жилетный карман и вытащил электронную записную книжку – еще одну суперсовременную игрушку, без которой, по словам того же Эда, деловому человеку просто как без рук. Открыв ее, Бо нажал нужную клавишу, чтобы проверить, что у него назначено на сегодняшний день. И озадаченно уставился на пустой экран. Никаких записей не было.

Он нахмурился. Бо готов был поклясться, что встреча была назначена именно на сегодня. Он отчетливо помнил, как Джордан еще переспросила, какую именно субботу он имеет в виду: эту или следующую?

В общем-то не было ничего удивительного, что дата встречи не значилась в его электронной книжке – Бо частенько забывал это делать. Электронный органайзер принадлежал к числу тех новомодных устройств, от которых, по его мнению, было больше головной боли, чем пользы. Сказать по правде, он привык считать, что принадлежит к числу безнадежно старомодных консерваторов, предпочитающих бумагу и перо, – во всяком случае, когда речь шла о том, чтобы договориться о встрече или наметить какой-то план.

«Проклятие!» – снова выругался он. И почему он только не записал, где и когда именно они договорились встретиться с этой Джордан Карри? Сейчас ему смутно припоминалось, что он должен был заехать за ней домой часа два назад…

С тяжелым вздохом Бо сунул книжку в карман и поманил к себе официанта. Тот стремглав кинулся к столику.

– Боюсь, дама, которую я жду, не сможет прийти, – пробормотал Бо, многозначительно ткнув пальцем в карман, где лежал сотовый, и сделал мрачное лицо, словно только что узнал крайне неприятное известие. Отодвинув стул, он поднялся из-за стола, вытащил из бумажника десятидолларовую купюру и сунул ее официанту. Извините за беспокойство. Считайте, что столик свободен. Доброй ночи.

– И вам того же, сэр. Приходите снова.

– Непременно.

«Может быть, я так и сделаю», – подумал Бо, выходя из зала. Сложенные из старого кирпича неоштукатуренные стены и величаво вращавшиеся под потолком лопасти вентиляторов, витавшие в зале восхитительные запахи пряностей и джаз-оркестр с его саксофоном неожиданно напомнили ему знакомые до боли рестораны Нового Орлеана.