Дженел Тейлор - Ночные грезы

Он растерянно огляделся по сторонам.

– Может, зайдем перекусим? – нерешительно предложил он, углядев в самом конце улицы какое-то кафе.

Помявшись немного, Джордан кивнула.

– Знаешь, я только сейчас вдруг поняла, что голодна как волк, – улыбнулась она.

– Вот и замечательно. Между прочим, я тоже. Взявшись за руки, они зашагали по улице.

– А как ты узнал, где я?

– Просто повезло. А если честно, то догадался.

По выражению лица Джордан Бо понял, что она ему не поверила.

Однако он сказал ей чистую правду. Он приехал сюда вовсе не потому, что искал ее. Все сложилось так, что ему пришлось сорваться в Ричмонд, даже не попрощавшись, и все то время, что он проторчал там, Джордан не выходила у него из головы. Естественно, он ведь не мог не волноваться о ней. Во всяком случае, так он говорил себе.

– Вообще-то мне позвонил детектив Роджерс, – смущенно сознался Бо. – Сказал, что собирается сегодня побеседовать с тобой. И что было бы хорошо, если бы я тоже нашел время подъехать к нему в участок. Я как раз собирался выйти из машины и тут вдруг увидел тебя.

– Я так и подумала. – Они были уже возле самого входа в кафе, Джордан даже взялась за ручку двери и вдруг остановилась в нерешительности. – Послушай, может, тебе стоит вернуться и поговорить с детективом? Прямо сейчас, а?

Бо покачал головой:

– Успеется. Лучше я сначала поговорю с тобой. Тем более, как я слышал, вечером у тебя самолет.

– А как ты? Какие у тебя планы? Когда собираешься домой?

– Завтра.

Бо не стал говорить, что на сегодняшний вечер у него назначена встреча с адвокатом, представляющим интересы старика фермера. Нельзя сказать, чтобы он был в восторге, но особенно и не досадовал – просто относился к этому так же философски, как и к необходимости уладить дела в Ричмонде. Раз надо, значит, надо. «Тут уж никуда не денешься», – вздохнул про себя Бо. Теперь, узнав, что имеют дело с наследником «Сомервилл индастриз», эти пиявки присосутся к нему намертво.

Адвокат Антон Парр, долгие годы представлявший интересы его отца, примчался в Ричмонд из Батон-Ружа, чтобы присутствовать на вчерашней встрече, а сегодня к вечеру пообещал прилететь в Каролину, поскольку намеревался встретиться и с адвокатом фермера. Парр просто горел желанием осадить зарвавшихся наглецов – в особенности старика фермера, предъявившего иск о якобы нанесенном ему колоссальном ущербе, но Бо считал, что лучше уладить дело миром.

«Чем раньше удастся развязаться со всем этим и вернуться домой, – думал он, – тем лучше».

«Даже если «все это» включает и Джордан?» – спросил он себя.

Придержав дверь, он пропустил ее вперед, и они вошли вкафе.

«Да!» – твердо ответил он. Выбора у него не было – он должен выкинуть все из головы и вернуться к реальности.

Кафе оказалось в точности таким, как он и ожидал, – типичной провинциальной закусочной, каких полным-полно на Юге. Вдоль одной стены тянулась длинная стойка для желающих опрокинуть стаканчик на ходу. Вдоль противоположной для любителей уединиться выстроился ряд кабинок с грязноватыми столиками. В зале внесла синеватая завеса дыма. Бо сразу почувствовал себя как дома, все здесь было ему знакомо: и скрипучие двери, и музыка в стиле кантри, гремевшая так, что закладывало уши, и даже стайка мух, с хлопотливым жужжанием вившихся под потолком. На него повеяло чем-то родным. И память перенесла его назад, в те времена, когда жизнь была много проще. Бо с усмешкой подумал, что южные корни все-таки дают о себе знать.

Он улыбнулся, вспомнив, как они с бабушкой обожали ходить обедать в такую же закусочную – к величайшему неудовольствию обоих родителей. Послушать его матушку, так там просто кишмя кишели микробы. Отец, впрочем, был более сдержан, чем его жена, урожденная леди. Он только с неудовольствием бросил как-то, что Сомервиллы, дескать, могли бы найти для себя что-нибудь поприличнее. Конечно, в глубине души Бо даже тогда признавал, что в какой-то степени родители правы, но… соблазн был слишком велик. А наслаждение, которое он испытывал, когда на столик перед ним ставили громадную тарелку с аппетитными жареными цыплятами, перевешивало все остальное.

Бо и Джордан устроились в одной из свободных кабинок. Рядом с ними обедала семья: мать, отец и малыш, который едва научился ходить. Бо то и дело украдкой поглядывал в их сторону: малыш упоенно возил по столу кусочками жареного картофеля, мать, намочив водой бумажную салфетку, безропотно вытирала его художества, пока отец в ожидании официантки нетерпеливо крутил головой по сторонам.

Когда-то так же обедал и он сам.

Жанетт, несмотря на свою миниатюрность и хрупкое сложение, обладала завидным аппетитом… «Как у канадского лесоруба», – смеялся Бо, и они частенько заходили вдвоем перекусить в кафе вроде этого. Большим любителем поесть оказался и Тайлер – видимо, унаследовал аппетит от матери.

Но, как ни странно, сейчас, украдкой поглядывая в сторону счастливого семейства по соседству, Бо поймал себя на том, что не испытывает знакомой боли, словно демоны прошлого решили вдруг оставить его в покое. Что-то изменилось. Вместо привычной печали какое-то теплое чувство умиротворения заполнило его душу – чуть ли не впервые после гибели Жанетт и Тайлера.

К столику подошла официантка – увядшая блондинка с глубокими морщинами возле глаз и в уголках рта. Поставив воду, она положила на стол меню и устало подняла на них глаза.

– Хотите сначала посмотреть меню или будете сразу заказывать?

Бо вопросительно взглянул на Джордан.

– Я посмотрю меню, – сказала она.

Бо прекрасно знал, что именно закажет он, для этого ему не требовалось меню. Но ему нужны были эти несколько минут, чтобы собраться с мыслями. Вернее, чтобы побыть с Джордан наедине. Он сказал, что тоже хочет посмотреть меню.

Едва дождавшись, когда официантка вернется на кухню, Бо спросил Джордан о Спенсере. И заметил, как помрачнело ее лицо, стоило ему только упомянуть его имя.

– Он со своим дядей, – коротко бросила она.

– С братом Фиби? Так ведь он же его почти не знает! – По какой-то непонятной ему самому причине это известие страшно расстроило Бо.

– Но ведь Спенсер и нас с тобой тоже едва знал, правда? – криво усмехнулась Джордан. – Я позвонила Курту из больницы. Он пообещал вылететь первым же самолетом, то есть как только начнут летать самолеты. Представь себе, он так обрадовался, что малыш жив и здоров, что даже не рассердился на меня! А ведь я, когда звонила ему из Джорджтауна, ни словечком не обмолвилась, где Спенсер. Честно говоря, я боялась, он меня придушит. Но он так счастлив, что, по-моему, даже забыл об этом.

Бо пристально вглядывался в ее лицо. Мысленно он вновь вернулся вто страшное время перед их отъездом вСеверную Каролину.