Маргот Бленд - Мадам Марракеш

Он посмотрел на часы.

– Какое-то непонятное время: для чая уже поздно, а для выпивки вроде бы рано.

– Это для тебя рано, – заявил Чендлер, – а вот я так устал и перегрелся на солнце, что без большого холодного коктейля обойтись не смогу. Ну а вы как, девушки? Поддерживаете меня? Нет? Ну, что же… – И он, подав знак официанту, стал оглядываться вокруг.

– А где же наша юная Френки? Карлотта пожала плечами.

– Мы с Малагой только что это обсуждали. Я не видела ее весь день. Звонила ей пару раз, но никто не ответил.

– А я видела ее сегодня утром со своего балкона, – заметила Малага, – она сидела с Изобель, рядом с бассейном. Ни та, ни другая на обеде не появились. Может быть, они пошли куда-нибудь вместе? Вы же ничего определенного не сказали, когда вы вернетесь.

На балкон с бокалом в руке вышла Изобель. Некоторое время она без интереса разглядывала публику за столиками внизу. Заметив седую голову Чендлера, она быстро убрала бокал за спину.

Ага, значит они вернулись. Надо спуститься вниз и понаблюдать за реакцией Чендлера на исчезновение Френки. Она поспешила в спальню и села за туалетный столик. Конечно, не следовало так много пить, но все равно никто не заметит. Это мое счастье, что, сколько не выпью, никогда ничего не видно. Да и сейчас вот, совсем не пьяная, только чуть-чуть хорошо.

Тщательно напудрив влажное лицо, взбив волосы на лбу и окропив духами за ушами, она удовлетворенно улыбнулась себе в зеркало.

При приближении Изобель к их столику Джереми и Чендлер привстали. Она приветственно подняла руку.

– Привет всем. Когда вы приехали?

– Примерно десять минут назад.

Чендлер подал ей стул.

– Вы не видели Френки?

Изобель сначала села. Основательно села, старательно натянув юбку на колени, и полезла в сумочку. Спрятав в ней лицо, она улыбнулась. Вынула салфетку и только тогда подняла голову.

– Нет. Мы с ней виделись утром, а с тех пор – нет. У меня разболелась голова, и я обедала в номере.

Чендлер мягко улыбнулся.

– Могу поспорить, что ленивое существо весь день провело, валяясь в постели. Пойду, разбужу ее.

Изобель проводила взглядом его стремительный уход.

Можно представить, какой у него будет глупый вид, когда он обнаружит, что ее нет. Внезапно Изобель начал разбирать смех. Она поспешно приложила к губам салфетку и наклонилась вперед.

Все с тревогой наблюдали вздрагивание ее узких плеч. Прикрытый салфеткой рот издавал какие-то звуки. Карлотта наклонилась к ней.

– Что с вами, Изобель? Вам помочь?

Та отрицательно покачала, не поднимая головы. Постепенно приступ смеха прошел, и она промокнула со щек слезы.

– Прошу меня извинить. Какой-то приступ кашля. Знаете, это иногда у меня бывает.

Интересно, сколько времени понадобится Чендлеру, чтобы убедиться, что Френки действительно убралась отсюда? Какое у него будет при этом лицо? Ой, не буду больше думать об этом, а то снова начну смеяться. Она подняла голову и улыбнулась Джереми.

– Ну как, снова с вами ваша прелестная маленькая машинка?

Джереми усмехнулся.

– Знаете, Изобель, я не думаю, что тому, кто владеет таким автомобилем, как «Купер С», понравится, как вы называете его прелестным и маленьким. Он может делать сто десять миль в час, а вы, сидя в нем, этого даже и не почувствуете.

Изобель примиряюще выставила ладонь.

– Джереми, дорогой, я не хотела вас обидеть. Я только имела в виду, что он выглядит маленьким, как игрушка, по сравнению с моим «кадиллаком».

– Ничего, Изобель, все в порядке. Я вовсе не обиделся. У вас есть «кадиллак», а у меня мой «Купер». Не каждый может позволить себе «кадиллак». А, вот и Чендлер. Ну как? Разбудил ее?

На Чендлере лица не было. Он сел, не отвечая. Губы крепко сжаты. Посмотрел на Джереми невидящим взглядом. Тот тревожно спросил:

– Что-то случилось?

– Она уехала.

Голос Чендлера звучал глухо, еле слышно.

– Уехала? Что значит уехала?

Глаза Чендлера вспыхнули.

– Уехала, – прохрипел он. – Вот, что это значит. Это значит, что ее здесь нет, она отвалила, слиняла, сделала ручкой.

Малага и Карлотта смотрели на него во все глаза. Изобель наклонилась, спрятав лицо. Карлотта начала неуверенно:

– Но она не могла уехать просто так, ни с кем не попрощавшись.

– Оказывается, могла. Я был в ее номере. – Он сделал паузу, чтобы проглотить слюну, и продолжил: – Я был в ее номере. Там живет какая-то француженка. Френки нет. Я пошел к портье, думал, она поменяла номер. Но оказывается, она сменила… город. Она уехала рейсом в час дня на Касабланку. Оттуда она могла вылететь куда угодно: в Париж, Мадрид, Лондон, Нью-Йорк, Гонконг…

В конце фразы он перешел на шепот. Малага сжала его руку и удивленно подняла брови, почувствовав, как он дрожит.

– Она наверняка оставила тебе письмо и свой адрес.

– Нет, ничего не оставила. Даже неоплаченного счета за отель, как это делали все ее предшественницы.

Малага обернулась к Изобель.

– Изобель, вы с ней утром общались. Говорила она вам что-нибудь о своем отъезде?

Изобель подняла голову.

– Нет. Я и понятия не имела, что она может уехать. Хотя, постойте, по-моему, она упоминала что-то о письме из дома, которое она получила сегодня утром. Она была в каком-то лирическом настроении, точь-в-точь, как вы, Малага, когда вспоминаете своего Абдула. Знаете что? По-моему, она приехала сюда, в Европу, переживать последствия какой-то неудачной любовной истории. Вот почему она путешествует одна, а не в группе, как это делают большинство американских девушек ее возраста. И я почти уверена, что письмо это было от ее дружка. Она обрадовалась и полетела к нему. Разве это не… роумантично? Она была так возбуждена, что даже забыла попрощаться.

Чендлер сидел с непроницаемым лицом, не проронив ни слова. Стояла полная тишина, и никто не решался ее нарушить. Изобель вновь опустила голову. Бесшумно приблизился слуга и поклонился Малаге.

– Вы ждете телефонного звонка, мадемуазель? Малага вскочила. Со смущенной улыбкой посмотрела на остальных.

– Извините меня. Это наверное Абдул. Он обещал сегодня позвонить.

Она поспешила на выход. За столом еще несколько минут царило молчание. Наконец, встала Изобель.

– Как только скрывается солнце, становится прохладно. Я замерзла и удивляюсь на вас, мужчин, как вы сидите в легких рубашках без рукавов. Это, наверное, потому, что вы большие и сильные. Пойду, приму душ и переоденусь к ужину. До встречи.

Джереми и Карлотта ей улыбнулись. Чендлер даже не повернул головы.

По дороге Изобель опять что-то бормотала себе под нос. Похоже, Чендлер не очень-то и расстроен бегством Френки. Правда, зол, очень зол. Так ведь любой мужчина придет в бешенство, когда его вот так бросит подружка. Но это хорошо, очень хорошо.