Джеки Коллинз - Шансы. Том 1

Сбросив халат, Кэрри переоделась в платье, поцеловала спящего сына в лобик и негромко, как бы размышляя вслух, произнесла:

— Что-нибудь я для нас с тобой придумаю, маленький мой. Мы выберемся отсюда. Обещаю.

Энцо Боннатти лежал на ее постели полностью одетый, с дымящейся сигарой в зубах.

— Я вернул тебе ребенка, а ты куда-то пропала. У тебя здесь что — дом отдыха?

— Мне нужно подыскать ему другую сиделку, — виновато пробормотала в ответ Кэрри.

— Так подыщи. — Взгляд его сделался суровым. — Здесь ты должна прежде всего заниматься делом.

— Да, мистер Боннатти. Только дайте мне немного времени.

— Завтра утром тебе доставят партию отличного белого порошка. На шесть тысяч долларов. Я рассчитываю получить их от тебя наличными в течение недели. Поняла?

— Да.

— Да… Да… Что это с тобой происходит? С чего ты вдруг стала такой скучной? Или мне в твоем заведении уже нечего ждать благосклонности?

Что ему нужно? Почему он никак не хочет оставить ее в покое? Ведь он — Энцо Боннатти. Он может любую женщину заставить быть своей. Зачем же ему она?

— Что вам угодно, чтобы я сделала? — кротко спросила Кэрри.

— Ах, сколько энтузиазма! — издевательски заметил он.

Кэрри попыталась улыбнуться, но получилось это у нее не слишком-то хорошо.

Затянувшись сигарой, Энцо сидел и смотрел на нее, представляя себе, что перед ним всего-навсего некое интересное насекомое, единственный смысл существования которого заключен в том, чтобы развлекать pro, Боннатти.

— Разденься — я хочу посмотреть на тебя. — Сигарой он указал на стоявший рядом стул. — Сядь на него верхом.

Выполняя его приказ, Кэрри думала только о том, как бы не проснулся Стив, о том, как им обоим скрыться без следа из этого вертепа.

Энцо заговорил о своей жене. Рассказ его был омерзительным в своих подробностях, но именно это и возбуждало Боннатти больше всего. И чем дольше он говорил о жене, тем больше распалялся.

Кэрри изо всех сил старалась делать вид, что с интересом слушает его, однако давалось это с трудом — да еще сидя обнаженной на стуле, подобно натурщице. Она едва удерживала себя от того, чтобы не сорваться с криком из комнаты. Для Энцо Боннатти она никогда не была личностью, способной испытывать собственные чувства. Всего лишь шлюха, одна из многих. Таких у него в разбросанных по городу конюшнях полно.

Позже она лежала в полумраке своей спальни, а рядом с боку на бок ворочался Стивен.

Неужели это та самая свобода, к которой она, не жалея сил, стремилась для них обоих? Бежать по первому зову к Боннатти, сбывать его наркотики?

А Лерой — не вернется ли он? Не рыскает ли он где-нибудь поблизости? Мысль эта наполняла ее душу страхом. Ведь в таком случае Стивена ни на секунду нельзя оставлять одного — ни днем, ни ночью.

Кэрри не видела никакого выхода. И все же… Бернард Даймс… Может, он в состоянии помочь? Шальная мысль, но тот его взгляд на улице… Пойти к нему, рассказать правду… Стоило попробовать. Стоило попробовать хоть что-нибудь предпринять.

Наконец она уснула, и сон ее был таким же беспокойным, как сон ребенка.

Маленькие пакетики с белой пудрой, называвшейся кокаином, доставили Малыш Виктор и Сплит. Вели они себя, как старые друзья — подмигивали Кэрри, отпускали шуточки, требовали бесплатных девочек.

Первого Кэрри отправила к Сильвер, со вторым попросила заняться Сьюзиту, а сама, пока эти двое не получат своей порции удовольствия, суетилась в кухне.

По-прежнему молчавший Стивен сидел за столом перед тарелкой с яичницей. Это было его любимое блюдо, но теперь он отказывался есть, с отвращением отодвигая еду от себя.

— Ну маленький, будь послушным мальчиком, — уговаривала сына Кэрри.

Ребенок только посмотрел на нее полными печали глазами четырехлетнего человека, продолжая двигать тарелку к краю стола до тех пор, пока она с грохотом не упала на пол.

— Черт возьми! — в сердцах воскликнула Кэрри, поднимая руку, замахиваясь для острастки на сына.

Он даже не шелохнулся.

Что это взбрело ей в голову? Может, она сходит с ума?

Кэрри прижала к себе мальчика.

— Прости меня, солнышко. Прости свою мамочку. Никакой реакции. Маленький упрямец. В кухню вошла одна из девушек, на ней не было ничего, кроме короткой просвечивающей комбинации. Зевнула.

— Привет, Стив, душка! Ах, какой красавчик! Кэрри подхватила сына на руки.

— Скажи Сьюзите, что я сейчас подойду!

— Ладно.

Она бросилась в свою комнату. На кровати горкой лежали пакетики с кокаином. Черт побери! Не будет она больше торговать наркотиками ради этого Энцо Боннатти.

Посадив Стивена на стул, она принялась швырять в сумку какую-то одежду. Из ящика стола вытащила перетянутую резинкой пачку двадцатидолларовых купюр. На мгновение ей стало жаль Сьюзиту, которой придется остаться здесь… Но что же делать?

Схватив одной рукой сумку, а другой зажав сына под мышкой, Кэрри тихонько выбралась из квартиры.

Коляска Стива стояла у подъезда. Она посадила ребенка в нее и быстрым шагом пошла по улице.

Она устремилась вперед, к своей новой жизни, и никто был не в силах остановить ее.

Мария улыбнулась. У нее самая замечательная в мире улыбка и самый большой в мире живот. Сидя в саду возле их дома в Ист-Хэмптоне, она негромко проговорила:

— Джино, я думаю, что будет лучше, если ты отвезешь меня в клинику.

Джино охватила паника.

— Боже! Куда мне звонить? Что нужно делать?

— Позвони в клинику и скажи им, что мы выезжаем. И не нервничай.

— Я не нервничаю! Господи! Откуда ты знаешь, что уже пора?

Она смущенно улыбнулась.

— Уже пора.

— Ну и ну! Посиди пока здесь.

Он бросился в дом, чтобы позвать кого-нибудь себе в помощь.

Миссис Кэмден, сиделка, которую они наняли, что-то вязала, попивая чай и слушая радио.

— Живее! — скомандовал Джино. — Она уже готова!

Миссис Кэмден была не в состоянии двигаться так быстро, как этого хотелось бы Джино. Она аккуратно положила свое вязанье на стол, поправила белоснежные седые локоны — волосок должен быть к волоску — и только после этого медленно, с достоинством, поднялась.

От волнения Джино подпрыгивал на месте. Прокричав что-то шоферу и телохранителю, он кинулся наверх — за чемоданом для Марии. Вещи в него были уложены еще неделей раньше.

Ему с трудом верилось, что уже действительно пора. Стать отцом в сорок четыре года! Он уже было потерял всякую надежду.

— Как ты себя чувствуешь, девочка? Все в порядке? Ты можешь сама идти?

— Ну конечно. — Смеясь, Мария неторопливо приближалась к машине, поддерживаемая с одной стороны миссис Кэмден, а с другой — Джино. — В клинику ты уже ведь позвонил, да?

Он хлопнул себя по лбу.