Чейенн Маккрей - Она выбирает любовь

– Спасибо, конечно, но в этом нет необходимости. Я уеду отсюда в самое ближайшее время, и они не найдут меня, – пробормотала Лайра. Из глаз ее снова хлынули слезы, и она стала утирать их тыльной стороной ладони. – Мне не следовало расслабляться. Но тут было так хорошо, так спокойно… Вот я и решила, что опасность миновала. Думала, что теперь все у меня наладится.

– Скоро стемнеет, – сказал Дэр, глядя в окно. Снова посмотрев на Лайру, он добавил: – Мы можем отправиться на мое ранчо и взять там другую машину. А для чего ты им понадобилась? – спросил он неожиданно. – Почему они так упорно гоняются за тобой?

– А где твое ранчо? – спросила Лайра, уклоняясь от ответа.

– Милях в пятнадцати отсюда. В очень красивом месте.

Лайра украдкой поглядывала на своего спутника. Дэр и впрямь напоминал настоящего ковбоя из вестернов: загорелый, чуть грубоватый, с прямым честным взглядом.

– Значит, ты живешь на ранчо?

– Выходит, что так.

– Я никогда не бывала на ранчо, – пробормотала Лайра со вздохом. – Здесь сектанты… Они живут в палатках, выращивают овощи, разводят скот… Наверное, это похоже на ферму. А почему ты уверен, что они не станут разыскивать твое ранчо? Может, они уже там?

– Не так-то просто найти дом человека, живущего в долине, – объяснил Дэр. – Во-первых, дома находятся на слишком большом расстоянии один от другого. И обычно даже соседи не знают, кто живет рядом с ними. А если даже и знают, то вряд ли скажут это незнакомым людям. В общем – трудная задача. Для начала этим мерзавцам надо найти того, кто знает дорогу, потом им нужно выяснить в подробностях, как добраться до моего ранчо. Ко всему прочему, они должны хорошо ориентироваться на местности. Я абсолютно уверен: мы успеем побывать на моем ранчо и вернуться обратно в город, пока они будут разыскивать мое скромное убежище.

Когда сгустились сумерки, «эльдорадо» выехал из Бисби. Лайра молчала, и Дэр переключил все свое внимание на дорогу. Они проехали, должно быть, миль пятнадцать или двадцать, когда наконец перед ними возникли ворота, ведущие на ранчо Дэра.

И тут Лайру внезапно охватила паника. Она была одна. В самой настоящей пустыне. Да еще – с незнакомцем.

Глубоко вздохнув, Лайра попыталась взять себя в руки. «С твоими мозгами что-то явно не в порядке, – говорила она себе. – Ты постоянно боишься воображаемой опасности, а о реальной опасности, подстерегающей тебя сейчас, в эту самую минуту, даже не задумываешься».

Действительно, что с ней такое? Почему она позволила незнакомцу увезти ее в пустыню? Но ведь этот незнакомец спас ее от людей Нила… Да и был ли у нее выбор?

Дэр выехал на узкую дорогу, изрытую коровьими копытами, и «эльдорадо» начал подскакивать на каждой кочке. Конечно же, эта машина не была приспособлена для подобных дорог…

Внезапно послышался какой-то шорох, а затем – грохот. Дэр нахмурился и проворчал:

– Кажется, Мэнни сказал, что он убьет меня, если я поцарапаю его «эльдорадо».

Наконец они подъехали к дому и вышли из машины. Сердце Лайры забилось чуть быстрее.

«Все будет хорошо, – сказала она себе. – Успокойся».

Две колли, охранявшие владения Дэра, с радостным визгом бросились ему навстречу. Дружно помахивая хвостами, они обнюхали Лайру и только потом пропустили ее на крыльцо.

Дэр оглянулся и с улыбкой посмотрел на собак.

– Не волнуйся, Лайра, это очень умные девочки. Дарби, Зена! Место!

Колли тут же сели, продолжая вилять хвостами. Дэр же прошел через веранду и достал из кармана связку ключей, затем начал отпирать входную дверь. Лайра вошла в дом следом за хозяином и, тихонько вздохнув, осмотрелась.

– Есть хочешь? – спросил Дэр, бросив свою черную ковбойскую шляпу на кресло-качалку.

Девушка откинула со лба волосы.

– Нет, не очень. – Она всегда теряла аппетит, если была чем-то напугана или чувствовала себя уставшей.

– Сделаю сейчас несколько сандвичей, но сначала мне нужно умыться, – пробурчал Дэр. – Глаза все еще щиплет от перцовой смеси. – Он направился в другую комнату, отделявшуюся от гостиной аркой. Внезапно остановившись, он внимательно посмотрел на Лайру и добавил: – А потом я соберу вещи, и мы уедем отсюда.

Дэр ушел, а Лайра, усевшись на стул, стала рассматривать гостиную. Повсюду – и на журнальном столике, и на подоконниках, и на полу у дивана – лежали газеты, журналы и толстые книги с потертыми корешками, с торчащими из них закладками и с загнутыми уголками.

В дальнем углу громоздился огромных размеров телевизор, а напротив него стоял маленький столик с двумя банками газированной воды. Комната Лайре понравилась, однако она по-прежнему ужасно нервничала и никак не могла успокоиться. У нее было такое ощущение, словно под кожей ползали какие-то маленькие жучки. Закинув ногу на ногу, она почесала плечо. Потом вытянула ноги перед собой и снова вздохнула. Больше всего на свете она не любила ждать.

Увы, люди Нила все-таки нашли ее. Да, нашли. И она опять убегает от них. Ей не хотелось думать о прошлом, но память то и дело возвращала ее к жизни в общине. Если бы ее отец, служивший в полиции, не погиб, если бы ее мать не оказалась такой слабой, такой беспомощной, они бы никогда не попали в Церковь Света.

Лайра невольно сжала кулаки. Даже и сейчас она хорошо помнила тот день, когда ей сказали, что отец умер. Она помнила, как они с матерью возились на кухне, когда в дверь позвонили коллеги отца. Они вошли молча, и некоторые из них отводили глаза. Потом кто-то сказал, что ее отец погиб при исполнении служебного долга. Его застрелили в перестрелке с грабителями, которые пытались ограбить банк. Тогда стоял теплый, погожий день, яркое солнце заливало комнату, а за окном зеленела лужайка, на которой цвел розовый куст. На кухне же громко тикали часы.

И еще она помнила, как у нее вдруг заболела голова, как стало жечь кожу на лице и руках. Все казалось совершенно нереальным, словно она была вовсе не Лайрой и наблюдала всю эту сцену со стороны.

А потом они с матерью оказались у сектантов, и Лайра часто думала о том, что все в ее жизни, наверное, сложилось бы иначе, если бы отец решил стать не полицейским, а, например, торговцем, учителем или кем-нибудь еще. Да, тогда бы они с матерью не оказались в этой ужасной секте, где мужчины обращались с женщинами и девочками как со своей собственностью. Лайру не изнасиловали только потому, что все знали о пророчестве, о том, что ей предстояло произвести на свет мессию. Секс с несовершеннолетними девочками, браки с пятнадцатилетними – все это являлось нормой в Церкви Света. И Нил поощрял подобное поведение мужчин. По иронии судьбы то, что превратило ее жизнь в ад – так называемое пророчество, – спасло ее от сексуального насилия. Нил не прикасался к ней, потому что ждал назначенного срока, ее восемнадцатилетия. А потом она просто исчезла.