Элизабет Адлер - Рано или поздно

Переведя дух, Бак подобрал сумочку, взял Элли на руки, вошел и поднялся на четвертый этаж. Там стояла всего одна машина — черный «БМВ». Он поместил Элли в багажник, подложил под голову подушку, аккуратно поправил руки и ноги, накрыл одеялом, положил сверху сумочку и захлопнул крышку.

Сев за руль, он снял маску, вытер с лица пот и пригладил волосы. Отдохнул с минуту и съехал по пандусу на пустынную улицу.

Шестой пункт плана выполнен. Элли принадлежит ему, и разлучить их может только смерть.

Над долинами Напа и Сонома повис морской туман, плотный, как бутафорская паутина, которую продают в магазинах на Хэллоуин. Дэн вел взятый напрокат «шевроле» и думал, что местные виноградники не хуже, чем в Бордо.

Мимо проплыла дивная усадьба Домейна Карнероса — точная копия поместья восемнадцатого века во французской провинции Шампань, ряды молодых лоз, обласканных, накормленных и напоенных.

— И все это великолепие ради какой-то бутылки вина, — сказал Дэн, обращаясь к Карлосу.

— Да, сеньор, но ради хорошей бутылки. — Попав в свою стихию, Карлос млел от счастья. Впрочем, он был бы еще счастливее, если бы попал сюда во время сбора урожая, когда долину наполняет аромат свежеснятого, созревшего винограда. — Не забудьте, сеньор, виноделы существовали всегда, — сказал Карлос. — В течение столетий фермеры выращивали виноград и пили вино. — Он задумчиво покрутил усы. — Можете не сомневаться, сеньор, с моей помощью вы получите вино, лучшее в округе Санта-Барбара.

— Посмотрим, — улыбнулся Дэн.

Карлос Ортега продолжил комментировать посадки. Этот виноградник не превосходный, а просто хороший, на том участке в прошлом году был неурожай, а на этом качество стало получше, вон там проводят эксперименты, пытаются получить итальянское вино…

Машина свернула в ворота винодельни, знаменитой каберне. Дэн с завистью осмотрел ряды безукоризненных лоз, ухоженный парк с интересными скульптурами, художественную галерею и дегустационный зал, срубленный из секвойи.

«Когда-нибудь, — размечтался он, потягивая ароматное вино, — на ранчо „Быстрый конь“ будет как здесь». Дэн живо представил: цветущие лозы, парк, дегустационный зал. И ресторан. Ничего претенциозного, просто маленькое французское кафе. У плиты высокая молодая рыжеволосая женщина — печет фирменные тартинки.

Он пожалел, что не позвал Элли с собой. Надо было это сделать вчера вечером. Но она бы вряд ли согласилась, хотя сильно устает и вообще мало похожа на прежнюю, жизнерадостную и бодрую Элли. Ладно, сейчас жалеть уже поздно. Можно позвонить ей из отеля и попросить приехать денька на два. Они проведут их вместе, а Карлос вернется, чтобы присмотреть за хозяйством.

Дэн улыбнулся, вообразив, как им будет хорошо среди великолепных виноградников и ресторанов. Он допил мелкими глотками каберне «Мондави». Внезапно ему остро захотелось увидеть Элли.

Утром Майя долго не могла слезть с постели. Сидела, обложившись подушками, потому что в горизонтальном положении боль вообще была нестерпимой. Вздувшуюся щеку она обвязала красным ситцевым платком. Поймав свое отражение в зеркале, Майя простонала:

— Сейчас, сейчас, Элли Парриш-Дювен, я воспользуюсь твоим советом и пойду к зубному. Только чего же ты не звонишь? Называется подруга! Некому даже поплакаться в жилетку.

Майя сунула в онемевшие губы пару болеутоляющих таблеток и откинулась на спину.

— Вот полежу немного и пойду. А Элли, наверное, позвонит к вечеру.

В пять тридцать вечера Чан на кухне, гремя кастрюлями и сковородками, жаловался Терри:

— И куда все сегодня подевались? Элли нет, Майи нет. Спрашивается, как я один управлюсь? — Он сердито воткнул мясницкий нож в баранью ногу, которую намеревался потушить, предварительно обжарив. — Где все, черт возьми?

Терри привык к его вспышкам раздражения.

— Майя сегодня удалила зуб мудрости. Полагаю, Элли с ней. Она говорила, что отнесет ей куриного бульона и шампанского.

— Они пьют шампанское, а я должен один упираться? — проворчал Чан. — Кто будет подавать, вот что мне интересно.

Поморщившись от жара, Терри вынул из духовки печеную картошку — ее привозили из Айдахо — и начал чистить шелушащиеся клубни.

— Майю заменит Джейк.

— А кто заменит Элли?

— Да будет она здесь, никуда не денется, — деловито отозвался Терри.

Чан энергично порубил ногу барашка на рульки. Затем вдруг прослезился:

— Бедная Элли. Такая трагедия, это ужасно, ужасно! Ну что ж, я постараюсь справиться один.

На кухню весело ворвался Джейк:

— Добрый вечер, ребята. — Он кинул куртку на вешалку и повязал белый фартук официанта. — Как дела?

— Элли еще не пришла, — пробурчал Чан. Он распределил рульки по противню, посыпал нашинкованным чесноком, окропил свежим розмарином и тимьяном, поставил в горячую духовку на десять минут, чтобы мозговые кости посмуглели. — У тебя есть приятель, который мог бы помочь?

Джейк в удивлении округлил глаза. Не прийти в кафе Элли могли заставить только чрезвычайные обстоятельства.

— Конечно. А что случилось, она заболела?

— Наверное, это из-за бабушки. — Чан пожал плечами. — Должно быть, на нее что-то нашло. Понимаешь, такие вещи бесследно не проходят.

Джейк кивнул и начал набирать номер приятеля. Он видел, в каком состоянии пребывала в последнее время Элли.

— Может, она позвонит. — Чан бросил на горячую сковороду порезанные помидоры и послушал, как они шипят. — Чуть позже.

У Элли в голове ярко горел свет, будто что-то раскалили добела. Она застонала, переложила голову с боку на бок, желая только одного — темноты. Боль пульсировала в ушах. Наконец свет начал меркнуть и превратился в серый туман.

Она открыла глаза и уставилась в потолок, он был обшит деревянными панелями. Элли села и огляделась. Постель мягкая, наволочка на подушке из белого атласа, пододеяльник оторочен розовыми с белым кружевами. На полу пушистый белый ковер, рядом с постелью туалетный столик с зеркалом. На столике юбка с кружевными оборками и связка розовых лент. У постели белые атласные домашние туфли без задников, отороченные шелковой пряжей «марабу». Ожидают, когда она сунет в них ноги.

«Может быть, я умерла, — подумала Элли, — и так меня встречают в аду?» Но, поймав в зеркале опухшее лицо с синяком под глазом, вспомнила.

И тут же, дрожа, сбросила ноги на пол. Встала. На ней была ее одежда, черные джинсы и белая футболка с символикой «У Элли», но ботинки и кофта исчезли. Она осмотрелась. Помещение ей не понравилось. Оно было обшито темными деревянными панелями. Элли поискала окно. Вместо него ряд досок. Рванулась к входной двери. Ручка отсутствовала. Побежала в ванную. Она вообще без окон. Элли вернулась в комнату и подергала доски. Надежно прибиты. Поискала щелочку. Ничего.