Элизабет Адлер - Сейчас или никогда

Доктор Блэйк застыл на мгновение, насупился и посмотрел в сторону ванной. Эта собака уже достала его своим громким лаем. К тому же она могла привлечь внимание соседей, которые могут позвонить в полицию. Надо выпустить ее оттуда. Он приподнялся на колени и потащил ее за собой.

— Вставай, сука!

Мэл поняла, что лучшего момента для нападения у нее может не быть. Изловчившись, она освободила руку и вцепилась ногтями в его лицо. Он заорал от боли и на какое-то мгновение отпустил ее. Она стала колотить его ногами и руками, а сама старалась подобраться поближе к двери. Он отчаянно размахивал руками и даже порезал ей ножом щеку, но она не ощутила боли и продолжала изо всех сил бороться за жизнь. Впрочем, в то время она была уверена, что борется не за жизнь, а за достойную смерть, так как не видела возможности победить в этой неравной схватке.

В этот момент Сквиз в последний раз прыгнул на дверную ручку, и дверь ванной распахнулась в тот самый момент, когда Блэйк подошел к ней. Опешив от неожиданности, он застыл на месте и даже не попытался защищаться. Сквиз вцепился зубами в его плечо, а Мэл вскочила на ноги и бросилась на кухню за ножом. Сейчас ей хотелось только одного — убить этого мерзавца.

Когда она вернулась в прихожую, острые клыки Сквиза были уже на шее доктора Блэйка. Тот страшно орал, пытаясь оторвать от себя обезумевшего от ярости пса, а потом упал на пол и взмахнул ножом. Удар был настолько сильным, что Сквиз жалобно завыл, отпустил жертву и, сделав несколько шагов, лег на пол. В его груди зияла глубокая рана, из которой струйкой текла кровь.

— Боже мой! — в ужасе воскликнула Мэл, сжимая в руках огромный нож для разделки мяса. Блэйк тяжело стонал и все пытался встать на ноги. Мэл подошла к нему и увидела, что Сквиз разорвал ему почти половину шеи. Какое-то время они молча смотрели друг на друга. Потом Мэл подняла руку с ножом и хотела было нанести последний удар обидчику, но что-то остановило ее.

Сжимая рукой огромную рану на шее, Блэйк с трудом встал на ноги, поплелся к двери и вышел. Мэл выронила нож, обхватила обеими руками голову и громко застонала. Она не могла убить его, не могла нанести удар человеку, не способному оказать ей сопротивление. А если бы сделала это, то неизбежно стала бы похожей на него самого. Вместо этого она подбежала к двери и заперла ее на все замки и засовы.

Сквиз лежал на ковре, а вокруг него расплывалось огромное пятно крови. Мэл опустилась перед ним на колено и погладила по голове. Тот жалобно застонал и посмотрел на нее побелевшими от боли глазами. Мэл подбежала к телефону, набрала номер экстренного вызова полиции и взволнованно сообщила, что в ее доме только что был доктор Блэйк, который хотел убить ее, и что он тяжело ранил собаку. И еще она попросила передать детективу Джордану, что маньяк по-прежнему на свободе, хотя и серьезно ранен. А самое главное — чтобы они немедленно прислали ветеринара.

Доктор Билл Блэйк прекрасно понимал, что у него осталось мало времени, чтобы завершить давно задуманное дело, но он пообещал матери, что доведет его до конца, и всегда держал свое слово. Усевшись за руль машины, он обмотал раненую шею шарфом, надел твидовый пиджак и поправил рукой волосы. Сейчас самое главное — быть спокойным, выглядеть нормально и ничем не вызвать подозрения у дорожной полиции. Конечно, у них уже есть его автомобильный номер, но они будут искать его в Кембридже, так как номер зарегистрирован на тот адрес. На это уйдет какое-то время, а потом консьержка скажет, где находится его дом, но к тому времени он уже закончит все дела.

Машин на дороге было немного, и за все это время ему не встретилась ни одна полицейская машина. Он ухмыльнулся и подумал, что его мать, вероятно, помогает ему своими молитвами. Он старался не думать о боли и только плотнее кутался в шарф, который с каждой минутой все больше и больше пропитывался кровью.

Вскоре он свернул на свою улочку и облегченно вздохнул, убедившись, что перед домом нет полицейских машин с мигалками. Он дома, а это значит, что он снова одержал верх над этими безмозглыми идиотами. Загнав машину в гараж, Блэйк запер его на все засовы, вошел в дом, открыл холодильник и, достав оттуда початую бутылку водки, налил себе полный стакан, как делал всегда после очередной операции. Правда, в последнее время он стал пить намного больше, но для этого были весьма серьезные причины.

Попутно он заметил, что его руки дрожат, а во всем теле появилась слабость, словно в преддверии летаргического сна. Еще бы, он потерял столько крови, что даже на ногах трудно устоять. Будучи неплохим врачом, он прекрасно понимал, что с ним происходит, и знал, что надо спешить.

Допив водку, он медленно побрел наверх. Перед дверью заветной комнаты он тяжело опустился на колени и перевел дыхание. Из глубокой раны на шее сочилась кровь и стекала на пол, образуя небольшую лужу, но он уже не обращал на это никакого внимания. Сейчас перед ним стояла более важная задача. С трудом отыскав ключ, он просунул его в замочную скважину и несколько раз повернул, тратя на это, казалось, последние силы.

В комнате было темно, и только в дальнем конце у стены смутно мерцал зеленоватый свет, слабо освещавший огромный аквариум. Не поднимаясь на ноги, Блэйк пополз к нему и застыл, уставившись на слегка пузырящуюся в аквариуме жидкость. Наконец-то он пришел к ней.

— Я здесь, мама, — едва слышно прошептал он, протягивая руки. — Как и обещал, я вернулся к тебе.

Женщина в аквариуме медленно, как бы нехотя, повернулась к нему, но ничего не ответила. Да и как она могла ответить, если уже много лет была мертва, а ее рот и глаза были крепко-накрепко зашиты медицинскими нитками.

Конечно, он знал, что рано или поздно, так или иначе, но она перестанет изрыгать гадости в его адрес. Собственно говоря, именно поэтому он когда-то решил стать врачом. Он рано понял, что врачи могут безнаказанно делать все то, за что остальных просто-напросто сажают в тюрьму. Они имеют прямой доступ к ядам и наркотикам, устанавливают причину смерти, подписывают соответствующие заключения и при этом совершенно не опасаются неприятных последствий. А когда он начал изучать в университете патологоанатомию, то сразу понял, что это его призвание. Казалось, что сама судьба сделала ему этот подарок. Став патологоанатомом, он имел дело исключительно с мертвыми телами.

Он убил мать приятным летним вечером на берегу живописного озера в штате Вашингтон, куда они приехали, чтобы отдохнуть от городской суеты. Последнее время она чувствовала себя не очень хорошо, и он предложил ей посидеть на берегу озера и подышать свежим воздухом. А за неделю до этого он напоил ее апельсиновым соком, куда предварительно впрыснул небольшую дозу мышьяка. Она была недостаточной для немедленной смерти, но ее хватило, чтобы мать почувствовала недомогание и поделилась этой новостью с соседями.