Нора Робертс - Огнепоклонники

Он вынул из кармана ключи, огляделся по сторонам, взглянул на другую сторону улицы и вдруг услышал пронзительный подзывающий свист. Бо увидел мужчину. Тот стоял, сунув руки в карманы. Бейсболка, джинсы, черные очки, застывшая ухмылка. Было в нем что-то знакомое, до того знакомое, что Бо приветственно поднял руку с ключами.

И тут он вспомнил. Это был тот самый парень, который покупал цветы в супермаркете. Розы, чтобы выбраться из собачьей конуры.

– Эй! – окликнул его Бо, открывая дверцу грузовика. – Как дела?

Не меняя скалящейся ухмылки, мужчина подошел к машине и сел в нее. Он опустил оконное стекло, выглянул и изобразил пальцами выстрел из пистолета. Бо услышал, как он сказал «Бац!», проезжая мимо.

– Псих!

Покачав головой, Бо положил на пассажирское сиденье пакет с цыпленком, а сам сел за руль. Он еще раз огляделся по сторонам, развернулся и поехал к Рине.

Он отпер дверь своим ключом, окликнул ее, чтобы дать ей знать, что он вернулся, потом отнес пакет в кухню. От него пахло потом, и он решил, что первым делом он отправится в душ. Что ж, он зайдет домой, примет душ и захватит эскизы, сделанные для Рины. Они посмотрят их вместе, это ненадолго отвлечет их обоих от неприятных мыслей.

Бо вышел из кухни и начал подниматься по лестнице, вновь окликая Рину.

– Эй, твой охотник пришел с добычей! Заскочу к себе на минутку, приму душ и… Похоже, я говорю сам с собой, – заключил он, увидев, что и в спальне ее нет.

Тут до него донесся звук открываемой двери где-то наверху, и он поднялся на третий этаж.

– Слушай, Рина, почему люди вроде нас с тобой покупают дома, где приходится лазать по… Эй, в чем дело?

Она стояла у самой двери, ведущей, как он знал, в маленькую ванную. Ее лицо было белым, как полотно.

– Тебе надо сесть. – Рина покачала головой, но Бо не стал ее слушать. Он подхватил ее под обе руки, оторвал от пола и перенес обратно в кабинет. – Он опять звонил?

На этот раз она кивнула.

– Мне нужна одна минута.

– Я принесу тебе воды.

– Не надо, я уже попила. Да, он опять звонил, и он меня достал. Я контролировала ситуацию, я нажимала на кнопки, а потом он добрался до меня, и я не выдержала.

После звонка Джоуи у нее еле хватило сил позвонить О'Доннеллу. Потом ее замутило, и она еле успела добежать до ванной. Ее вырвало.

– Я видела, как ты подъехал.

Когда он подъехал, она стояла у окна в ванной, высунув голову наружу и стараясь отдышаться.

– Что он сказал?

Рина предпочла не повторять, что он сказал. Вместо этого она указала на магнитофон.

– Включи. Тебе следует самому это услышать.

Пока Бо слушал, Рина подошла к окну и открыла его.

– Ты на это не подписывался, – прокомментировала она, старательно держась к нему спиной, когда запись кончилась.

– Нет, не подписывался.

– Никто не подумает о тебе плохо, если ты решишь держаться от всего этого подальше, Бо. Он попытается достать и тебя, если сумеет. Он тебе уже навредил.

– Значит, ты не будешь возражать, если я уеду на пару недель? Может, поеду на экскурсию по национальным паркам или слетаю на Ямайку, займусь подводным плаванием.

– Нет, не буду.

– Ты же серьезная девушка, католичка. Тебе придется пойти на исповедь и покаяться в такой наглой, беспардонной лжи.

– Это не ложь.

– Ну, тогда ты довольно низкого мнения о мужчинах.

– Дело не в том, какого я мнения о мужчинах. – Рина нетерпеливым жестом закрыла окно. – Я не хочу, чтобы с тобой что-нибудь случилось. Мне страшно.

– Мне тоже.

Она повернулась и посмотрела ему прямо в глаза.

– Я хочу выйти за тебя замуж.

Бо заметно растерялся:

– Черт! Вот это да. Я не знал, что в этой комнате идет бомбежка. Пожалуй, я сяду, пока что-нибудь не врезалось мне в голову.

– А ты что думал, Гуднайт? Я действительно серьезная девушка и католичка. Посмотри на мою семью, посмотри на меня. Думаешь, я захочу чего-то другого, когда я наконец нашла человека, с которым мне хорошо, которого я люблю и уважаю?

– Я не знаю. Не знаю. Сам институт брака, скажем так, не является чем-то…

– Для меня он является священным. Брачные клятвы священны, и ты единственный мужчина, которому я готова их дать.

– Я… я… Приехали! Я уже начал заикаться. Похоже, что-то все-таки врезалось мне в голову.

– Меня не волновало, выйду я замуж или нет, будут у меня дети или нет, потому что не было человека, за которого я хотела бы выйти замуж и завести детей. Ты это изменил, и теперь тебе придется иметь дело с последствиями.

– Может, ты хочешь меня напугать, чтобы я на самом деле поехал смотреть национальные парки?

Рина подошла к нему, обхватила его лицо руками и крепко поцеловала.

– Я люблю тебя.

– О боже, боже.

– Скажи: «Я тоже тебя люблю, Рина». Если ты на самом деле меня любишь.

– Я на самом деле тебя люблю.

Бо не сводил с нее глаз. Увидев в них испуг, Рина улыбнулась.

– Просто я… я так и не дошел до этой части плана в своей голове. Понимаешь, у меня был план. Первый этап: «Нам хорошо друг с другом». Несмотря на поджоги и членовредительство. Второй этап: «Может, нам стоит съехаться и жить вместе?» Ну а потом третий этап: «Что нам дальше делать?»

– Со мной это не пройдет. Мне тридцать один год. Я хочу детей, я хочу, чтобы их отцом был ты. Я хочу, чтобы у нас была общая жизнь, наша жизнь. Однажды ты мне сказал: «Я понял, потому что музыка вдруг смолкла». Теперь я тебе скажу: «Я поняла, потому что музыка вдруг зазвучала». Можешь не спешить. – Рина еще раз поцеловала его. – Подумай об этом. Спешки нет. Сейчас и без того слишком много всего происходит.

– Слишком много всего происходит, это правда…

– Я все равно вышла бы за тебя замуж, даже если бы ты уехал на время куда-нибудь подальше.

– Никуда я не поеду. И я не представляю, как бы ты могла… – Бо так и не сумел произнести страшные слова «выйти замуж». – Как бы ты могла всерьез относиться к человеку, готовому тебя бросить, чтобы спасти собственную шкуру.

– Твоя шкура мне очень дорога. – Рина вздохнула. – Ладно, все эти посторонние разговоры помогли мне немного успокоиться. Вернемся к главному. Мы его поймаем. Может, не успеем остановить, что он там задумал на сегодняшнюю ночь или на завтрашнюю, но в конце концов мы его возьмем.

– Я рад, что ты веришь в свои силы.

– Я верю, что добро побеждает зло. Особенно если добро не сидит сложа руки в борьбе со злом. Точно так же я верю в святость брачных уз и в красоту бейсбола. Для меня это истины, Бо. Незыблемые и неоспоримые. – Рина отвернулась. – Он знает меня лучше, чем я его, в этом его преимущество. Он изучал меня годами, он знает все мои слабости. Но я быстро учусь. Я хочу знать: почему сейчас? Почему именно сейчас он решил, что может или должен дать мне знать, кто он такой, что он сделал? У него на хвосте сидят копы по всему Восточному побережью. Он мог бы изъять меня из обращения давным-давно, и никто не узнал бы, кто и почему это сделал.