Юлия Шилова - Исповедь грешницы, или Двое на краю бездны

– Витя, какая же ты сволочь. Какая сволочь… Это ты убил Романа! Ты!

– Повторяю, Романа убил не я, а Марк.

– Но ведь он убил его твоими руками! Как ты мог! Как же ты мог!

– Это ты всех убила! Во всем виновата ты! Если бы ты не увлеклась другим мужчиной, то ничего бы не произошло! Ничего!!! Ты страшная женщина, Ева! Ты приносишь боль, потери и разочарование!

Яхту страшно шатнуло, и пистолет Виктора упал в море. Виктор схватился за доски двумя руками и прокричал:

– Хрен с ним, с этим пистолетом! Я хочу, чтобы мы умерли вместе!

– Нет!!!

– Да, дорогая! Да!

Виктор отцепился от досок, сжал меня так, что мои пальцы тут же ослабли, и мы клубком покатились по палубе.

– Я хочу, чтобы ты знала, что я лучше Романа! Он бы никогда не смог с тобой так умереть! У него кишка тонка! Ева, я лучше! Я лучше!!!

Я попыталась вырваться, но Виктор держал меня мертвой хваткой. Когда мы подкатились к бортику, он стал толкать меня вниз, и я поняла, что он хочет выброситься вместе со мной. Вода заливала лицо, а я уже не кричала, потому что кричать было бесполезно. Мы друг друга не слышали. От страха и бессилия у меня началась страшная истерика, и я принялась бить толкающего меня в воду Виктора руками прямо по голове.

Внезапно что-то треснуло, и мужу удалось скинуть нас в море. В воде я все же смогла оттолкнуть его от себя, ударив со всего размаха, и немного отплыть. Виктор отчаянно закричал, сделал попытку догнать меня, но тело не слушалось его, и он сразу пошел на дно.

– Витя! Виктор! – прокричала я в пустоту, но молчание было мне ответом.

Я с ужасом наблюдала за тем, как мачта легла на поверхность моря, громко рыдала и читала молитву. Яхта беспомощно болталась на волнах. Когда я в очередной раз выплыла из-под накрывшего меня гребня воды, я заметила спасательный круг и поплыла к нему. Когда волна накрывала меня с головой, я громко вскрикивала, а когда расступалась, я все дальше удалялась от яхты и пробиралась к спасательному кругу. В тот момент я верила, что от этого спасательного круга зависит моя жизнь, хотя понимала, что спасательный круг – это еще не долгожданный берег. Судороги сводили мне ноги, но я терпела. Я очень хотела жить. Добравшись до спасательного круга, я ухватилась за него мертвой хваткой. Неожиданно шторм начал стихать…

Через час должно пробить ровно двенадцать. За праздничным столом трое. Я, мама и моя дочь. Мы собрались, чтобы встретить Новый год в тихом семейному кругу, по-домашнему. Громко работает телевизор, выступают с поздравлениями известные люди. Дочка бегает вокруг наряженной елки и изводит всех вопросами, где живет Дед Мороз и почему он к нам не приехал? Я в чёрном вечернем платье подхожу к окну, смотрю на заснеженную улицу и грустно улыбаюсь. Мама была против черного платья, но после того, как я стала вдовой, я разлюбила яркие цвета. Я понимаю, что нельзя жить в вечном трауре, но не могу с собой ничего поделать.

За окном валит белый пушистый снег, а вся улица горит разноцветными огоньками.

Я вспоминаю… После того как успокоился шторм, меня подобрала какая-то яхта. Я долгое время пыталась прийти в себя и научиться жить, не думая о прошлом. Я чувствовала себя во всем виноватой. Я всегда читала молитву, когда видела лица счастливых людей и желала им счастья. Мне казалось, что это я убила Романа, и не только Романа. Виктора тоже.

За заиндевевшим окошком, горланя песни, подвыпившие люди ждут наступления Нового года. Я тихонько молюсь. На днях я позвонила Лене, чтобы спросить, не нужно ли ей чем-нибудь помочь. Но вместо Лены к телефону подошел незнакомый мужчина и представился ее будущим мужем. Лена не захотела со мной разговаривать и имела на это полное право. Я кусаю губы до крови и хочу, чтобы у нее все было хорошо, судьба должна быть к ней благосклонна.

Моя милая мамочка просит, чтобы я прекратила жить только прошлым и смотрела в будущее. Я стараюсь, но у меня плохо получается. Я живу одним днем, а по-другому жить пока не умею. С ТЕМ, кого я люблю, меня связывает память, которую я никогда не смогу предать, чего бы мне это ни стоило. Когда я думаю о НЕМ, в моей душе нет снега, а только поздняя осень с моросящим дождем, как в день нашей встречи. И эта осень грустная и печальная, щемящая душу и вызывающая ностальгическую улыбку.

Я прижимаюсь носом к холодному стеклу, поворачиваю голову и сквозь слезы улыбаюсь своей милой мамочке, которая с детства обещала мне, что когда-нибудь на Новый год Дед Мороз принесет мне коробочку, в которой будет счастье. Говорят, все, что ни делается в этой жизни, – к лучшему, а это значит, что надо принимать всё случившееся с благодарностью. Значит, мой удел – одиночество.

Я не могла смотреть на чужую любовь, потому что чувствовала острую боль. Наверное, это происходило оттого, что я потеряла свою. Когда я вижу, как люди объясняются друг другу в любви или просто берут друг друга за руки, боль пронзает меня. В такие моменты я сразу вспоминаю ЕГО. Мне хочется погладить ЕГО по щеке, запустить пальцы в ЕГО волосы и прошептать, как сильно я ЕГО люблю. Я хочу дотронуться до ЕГО губ и ощутить их влажность. Я протягиваю к НЕМУ руки, но… наталкиваюсь на пустоту.

Я вспоминаю, как мы занимались любовью, и начинаю покачиваться из стороны в сторону, потому что в такие минуты я не могу стоять на месте. Я вспоминаю, как ОН кормил меня с ложечки и дул на кашку, как дуют младенцу. Когда я вспоминаю эти моменты, я ложусь на пол калачиком, тихо пою и стараюсь унять душевную боль. Иногда я громко кричу, а иногда тихо плачу. Иногда я включаю музыку и начинаю танцевать. ЕМУ всегда нравилось, как я танцую.

Иногда я стою у зеркала и стараюсь улыбаться, как раньше. Но моя улыбка изменилась и стала похожа на улыбку несчастной и одинокой женщины.

– Ева, давай к столу.

Я стараюсь не показывать своим близким слез и, поправляя черное платье, улыбаясь, подхожу к праздничному столу.

– Мама, а Дед Мороз придет? – оживленно спрашивает меня дочь.

– Нет, дорогая, – говорю я грустно.

– А почему?

– Потому что мы его не заказывали. Дорого как-то.

– Мама, ты такая большая, а не знаешь многих вещей. Деда Мороза не нужно заказывать. Он приходит сам. Из леса. Сегодня же сказочная ночь. Значит, и Дед Мороз обязательно придет.

Я смеюсь и вижу, как мама достает из-под елки два красивых разноцветных свертка.

– Идите скорее сюда! Дед Мороз уже был. Он принес вам подарки, – как всегда, старается сгладить ситуацию моя мама. – В этих свертках спрятано счастье.

– А что такое счастье? – удивленно спрашивает ребенок.

– Счастье – это… Это моя жизнь с твоим дедушкой. Пока он не умер. Это было настоящее счастье.

Дочка развязала свой пакет, и из него высыпались разноцветные камешки.