Линда Ховард - На острие

Когда он проснулся, было далеко за полдень; и первой его мыслью было, что Тесса, должно быть, гадает, где его черти носят. Бретт уже взял в руки трубку, чтобы позвонить ей, когда в нем поднялось негодование. Черт побери, он не должен отчитываться перед ней как ученик младших классов! Он бросил трубку обратно рычаг. Затем раздражение на самого себя взяло верх, и он снова ее поднял, набирая номер Эвана. Тот ответил после третьего звонка, его голос был слабым и все еще сонным, Бретт знал, что, как и он сам, Эван пытался отоспаться.

– Я иду к Тессе, – отрывисто бросил он. – Ты сможешь найти меня там, если понадоблюсь.

– Конечно, – сонно согласился Эван, после чего рассмеялся. – Я не виню тебя. Если бы я мог быть с ней, я бы тоже не тратил время в гостиничном номере!

Бретт принял душ, побрился, его нахмуренные брови свидетельствовали о мрачном настроении. Он начинал чертовски уставать от того, что каждый мужчина в стране истекает по ней слюной, как собака над сочной костью. Она его. Ни один другой мужчина никогда не держал ее обнаженной в своих руках, как держал он. Своими руками и ртом, и властными любовными ласками он заклеймил ее как свою собственность, каждый прекрасный, шелковистый дюйм ее тела. Он сгорал от желания снова овладеть Тессой, погрузиться в нее и прижать так близко к себе, чтобы ничто не смогло встать между ними, он желал защитить ее от неопределенной угрозы, нависшей над ее головой. Он надеялся, что никто и никогда не скажет ей, что ее использовали как прикрытие для махинаций. Тессе нравился Сэмми Уоллес. Когда его арестуют, она и так будет достаточно расстроена, даже не зная, что он воспользовался ее именем.

Полчаса спустя Бретт позвонил в ее дверь. Затем нетерпение заставило его оставить звонок и забарабанить в дверь кулаком.

– Попридержите лошадей! – услышал он, как Тесса раздраженно бормотала по ту сторону двери, и удивление из-за ее плохого настроения заставило его брови подняться. – Кто там?

– Я, – кратко ответил Бретт.

Дверь не открылась, и Тесса спросила так же коротко:

– Чего ты хочешь?

Волна гнева, сотрясшая его, была так сильна, что Бретт заскрипел зубами в попытке взять ее под контроль. Что за игру она ведет? Он не собирался спорить с ней через дверь.

– Тесса, открой дверь, – сказал он сдержанным голосом, затем рявкнул: – Сейчас же!

Тесса открыла, но преградила ему вход. Ее лицо было холодным и пустым, но глаза полыхали зеленым огнем. У Тессы не было никакого опыта в любовных делах, но она мгновенно поняла, что ей не нравится ложиться в постель с любовником, мужчиной, которого она любит, и просыпаться в пустой кровати и в пустой квартире без какой-либо записки о том, куда он отправился и когда вернется, без единого телефонного звонка за весь день. Бретт Ратленд был настолько высокомерен, что, возможно, ожидал, что она все еще ждет его в постели, там, где он ее оставил.

Бретт шагнул вперед, возвышаясь над ней, но Тесса не отступила, чтобы впустить его. Синие глаза Бретта сузились. Она что, собирается остановить его своим телом? Идея была почти смехотворна, если бы он был в настроении смеяться. Девушка едва доставала ему до плеча, и он был тяжелее ее, по крайней мере, на сотню фунтов, его тело было обвито мощными мускулами, в то время как Тесса состояла из шелка и атласа, и все же она преграждала ему путь, упрямо глядя на него. Почему он никогда не замечал этой гордой своенравности в ее взгляде?

А у нее вспыльчивый характер, внезапно осознал Бретт – характер, который обычно прятался за ленивым смехом, потому что беззаботностью и юмором она защищала себя. Она сердилась только, когда что-то имело для нее значение.

Сейчас она явно нервничала. Но прежде чем Тесса поняла, что он собирается делать, Бретт положил руки ей на талию и нежно поднял ее до уровня своих глаз, держа на весу.

– Я всю ночь работал, – объяснил он спокойным ровным голосом. – Эван и я легли спать только на рассвете. Проснувшись, я принял душ, побрился и сразу пришел сюда. Я не привык к тому, что кто-то имеет право ожидать от меня отчета о моем местонахождении.

Тесса все еще сердито смотрела на него. Если предполагалось, что это извинение, то ему еще надо много работать в этой области, но ведь это действительно было только объяснение, к тому же данное очень неохотно. И все же, задним числом он признал, что она имеет право на объяснение. Накал ее гнева начал спадать, но полностью простить его Тесса все еще не могла.

– Опусти меня, – сказала она наконец, голос у нее был такой же ровный как у Бретта.

– Сначала поцелуй меня.

Тесса уставилась на него, потом вспыхнула.

– Нет. Если я это сделаю, ты... мы... будем...

Еле заметная улыбка удовольствия коснулась жесткой линии рта Бретта.

– Крошка, я уже, и мы будем в любом случае.

Тессе захотелось его ударить.

– Ты не обделен в плане эго, не так ли?

– Как и ни в каком другом плане, – прошептал Бретт, и поудобнее устроил ее в своих объятиях. – Обхвати меня ногами.

Тесса яростно оттолкнула его.

– Бретт, мы стоим у открытой двери! Поставь меня на пол!

Он сделал еще один шаг вперед и закрыл за собой дверь ногой.

– Тесса, – прорычал он и запечатал ее рот своим.

Руки девушки обвились вокруг его твердых плеч, и она еще раз попыталась оттолкнуться от него, и снова безрезультатно. Его горячие губы двигались по ее губам, приоткрывая их, чтобы впустить его язык, и Тесса содрогнулась от электрического разряда удовольствия, сотрясшего ее тело. С тихим стоном она отпустила свой гнев. Несмотря на желание надрать ему уши, она любила Бретта, и любить его было намного лучше, чем бороться с ним. Он не объяснялся в любви и преданности, но все же он дал ей больше, чем любая другая женщина получала от него. Он дал ей право расспрашивать его. Для своей любви она выбрала не очень-то удобного мужчину, но он был мужчиной на все сто процентов, и она собиралась сделать его стопроцентно своим.

Его дыхание было тяжелым, а рот голодным, когда он двинулся вниз к ее горлу. Прижимая Тессу к себе одной твердой рукой, сомкнувшейся вокруг ее талии, он накрыл другой рукой ее грудь. Ноги Тессы непроизвольно раскрылись для него, она подняла их, чтобы обвить бедра Бретта по обеим сторонам его тонкой талии, так что ее лодыжки скрестились за его спиной.

– Правильно, – прохрипел он ей в шею, как только поудобнее расположился в колыбели ее тела. Он мял ее грудь, исторгая из Тессы короткие вскрики удовольствия и заставляя извиваться до тех пор, пока больше уже не мог переносить сладостное мучение. Тогда начал двигаться по направлению к спальне, все еще держа Тессу тесно обвитой вокруг себя.

– Скажи, что любишь меня, – потребовал он низким, резким шепотом после того, как положил ее на постель и быстро снял с нее одежду.