Линда Ховард - Ребенок Сары

Но всё же ей придётся сказать ему. Сердце дрогнуло, когда Сара поняла, что по-другому не получится объяснить, зачем принимать другие меры предохранения. Когда она подумала о возникшей между ними близости, сама мысль о том, что всё это разрушится, заставила Сару до боли сжать кулаки. Только не теперь. Пожалуйста, только не теперь!

Заставив себя успокоиться, она оделась и успела прийти в магазин к самому открытию — в точности как делала Эрика. После уже не оставалось времени беспокоиться о чём-либо — магазин больше, чем обычно наполнился постоянными покупателями, знавшими её несколько месяцев: услышав о её болезни, они пришли справиться о её самочувствии. Люди приходили за пряжей и выкройками, старинными пуговицами, обстановкой кукольных домиков, декоративными гвоздями и рамками для картин. Казалось, все её покупатели ждали, когда откроются "Оч. умелые ручки», вместо того, чтобы пойти в другой магазин — мысль об этом доставляла Саре удовольствие. Миниатюрная, но энергичная женщина, как минимум восьмидесяти лет, принесла ей безрукавку, связанную из мягчайшей шерсти разных оттенков зелёного, и настояла на том, чтобы Сара приняла этот подарок.

— Это чтобы вы больше не простужались, — сказала старушка, моргая бледно-голубыми глазами.

Сара, прослезившись, обняла старушку. Эта пожилая леди вязала безрукавки, чтобы сдать их в магазин для продажи, и Сара знала, что деньги за эти изделия составляют солидную прибавку к её пенсии. То, что она потратила своё время и силы, чтобы сделать подарок, много значило для Сары.

Перед самым обедом в магазин вошёл Роум. Услышав звук колокольчика, Сара подняла взгляд. Глаза её удивленно расширились, когда она увидела его.

— Давай на минутку пройдем в офис, — мягко предложил он, и Сара позвала Эрику, чтоб та сменила её у кассы.

Когда дверь маленькой комнатушки, которую использовали в качестве офиса, закрылась за ними, она обеспокоено посмотрела на него.

— Что случилось?

— Мне нужно будет уехать, чтобы привести в порядок всё, что я бросил, вернувшись домой, когда ты заболела. — Кривая ухмылка тронула его губы. — Я мог бы сказать тебе об этом и не уединяясь здесь, но ещё я хочу поцеловать тебя, а целовать тебя так, как собираюсь, лучше не на публике.

Она почувствовала слабость и опёрлась спиной о письменный стол.

— Да? И как же это? — промурлыкала она севшим вдруг голосом.

На его лице появилось почти хищное выражение. Он подошёл к двери и запер её.

— Голым, — ответил он на её вопрос.

Этой ночью, лёжа в одиночестве в кровати и скучая по теплу его тела гораздо больше, чем она могла себе вообразить, Сара уже знала. Даже теперь, с почти телепатической проницательностью, она знала… рука её неосознанно касалась живота. «Роум, мне так жаль», — шептала она в тёмную пустоту комнаты.

— Ничего необычного, — спокойно заявила доктор Истервуд. Обследование уже дало все необходимые результаты — даже без подтверждения тестов, лежащих на столе. — Вы принимали минимально возможную дозу таблеток. Беременность весьма вероятна, если прервать приём, как произошло с вами. В вашем случае, беременность — это реальность.

Сара была абсолютно спокойна. У неё были недели, чтобы привыкнуть к этой мысли. Она не знала, что ей делать, но уже приняла реальность маленького живого существа внутри неё — и уже полюбила его. Она любила его с самого момента зачатия. Как ещё она могла относиться к ребёнку Роума?

— Когда ребёнок родится, вам будет тридцать четыре, — продолжала доктор Истервуд. — Поздновато для первого ребёнка, но организм у вас здоровый, и хотя никаких осложнений не предвидится, вместо ежемесячного осмотра мы будем встречаться раз в две недели. Единственная проблема, вероятность которой можно предположить на данном этапе, — это если ребенок будет крупным и вам придётся делать кесарево сечение. У вас очень узкий таз.

Сара слушала, но другие мысли заботили её гораздо больше, чем способ рождения ребёнка. Это случится через несколько месяцев, а уже сейчас ей нужно решить очень серьёзную проблему. Как сказать об этом Роуму? И, что ещё важнее, как он отреагирует?

Доктор Истервуд выписала достаточно витаминов, чтобы поддерживать здоровье всего организма в новом его состоянии, а затем сделала странную вещь. Она обняла и поцеловала Сару в щёку.

— Удачи, — сказала она. — Я знаю, вы давно хотели этого ребёнка.

Всегда. Она всегда хотела его. Как это будет жестоко, если ей придётся выбирать между Роумом и его ребёнком!

Вечером она рассказала Роуму. Соблазнительной была мысль о том, чтобы скрывать всё как можно дольше во избежание конфронтации и насладиться каждой минутой покоя, но он имел право знать. Если она скроет правду, он рассердится не меньше — или даже больше — чем на сам факт беременности. В течение всего ужина она собиралась с силами, чтобы сообщить ему — но слова застревали в горле. После ужина он отправился в кабинет — поработать с бумагами, которые принёс с собой. Наконец, Сара решилась войти в кабинет.

И просто сказала.

Краски покинули его лицо.

— Что? — прошептал он.

— Я беременна, — она старалась говорить спокойно, сложив перед собой ледяные ладони, чтобы унять дрожь.

Он выронил ручку, и закрыл глаза. Через минуту он открыл их — потемневшие и полные горечи.

— Как ты могла так поступить со мной? — спросил он с болью в голосе, и, оттолкнувшись от стола, встал к ней спиной, опустив голову и обхватив ладонями шею.

Обвинение причинило ей боль, лишило дара речи. Она предвидела, что Роум будет потрясён, но ей и в голову не приходило, что он решит, будто она забеременела преднамеренно, наперекор его желанию.

Его широкие плечи напряглись:

— Ты знала, что я чувствую. Ты знала… и всё равно сделала это! Ты только для этого вышла за меня? Чтобы использовать как племенного быка?

Он повернулся к ней с перекошенным от боли и гнева лицом.

— Чёрт побери! Сара, я доверял тебе, я думал, ты принимаешь эти долбаные таблетки! Почему ты…?

Очень тонким голосом она ответила:

— Я болела. Я вообще ничего не могла принимать.

Он замер. Сглотнув, он взглянул на её бледное, как мел, лицо и увидел страдание в её глазах. Поняв, чту сказал и какую боль причинил Саре, он почувствовал, как раскаяние переполняет его. Она любила его. Если он хоть что-то знал о Саре, так это то, что она никогда сознательно не предала бы его.

Он двинулся с места, потянувшись к ней, но Сара отступила, предупреждающим жестом выставив вперёд руку.

— Я виделась сегодня с доктором Истервуд, — сказала она тихим, бесцветным голосом. — Когда я болела и не могла принимать таблетки, перерыв в графике сделал возможными овуляцию… и зачатие.