Филлис Уитни - Лунный цветок

Ее мать хорошо видела, что происходит, и старалась использовать против этого все свое влияние.

— Он мне напоминает Люцифера, Марсия, — сказала она однажды. — У меня такое неприятное чувство, будто мой дом навещает черный ангел.

Марсия восприняла поэтичность образа, и это усилило для нее обаяние Джерома. Ее мать сказала:

— Ради Бога, забудь его, дорогая. Он слишком стар для тебя. Кроме того, ни одна женщина в здравом уме не выйдет замуж за ученого. Наука хуже профессии медика, даже хуже, чем гольф.

— Но ты же вышла замуж за ученого, — сказала Марсия.

Миссис Ванс грустно кивнула:

— Да, и восемь вечеров из каждых семи я не могла сказать, будет ли он к обеду.

Но Марсия знала, что в ней говорила любовь и что она не поменялась бы местами ни с одной из женщин. Поскольку Марсия страстно любила отца, Джером ей казался самым подходящим мужем.

Вначале их семейная жизнь была чудесной. Если ему нравилась ее молодость, смех и жизнь, то ей нравилась в нем мудрость взрослого. В течение первого года или около того, она чувствовала, что его тянет к ней так, как будто она является для него своего рода спасением, как будто в ее объятиях его ждала безопасность, которую он не мог обрести больше нигде. Она не понимала, но удерживала его вблизи и строила свою жизнь вокруг него и для него.

Одно было странно — его нежелание говорить о Японии. Или, по крайней мере, он говорил о ней поверхностно. Однажды она спросила его, вернется ли он когда-нибудь туда, и он неожиданно рассердился так, что испугал ее. Но потом он схватил ее в объятия, и она знала: что бы ни рассердило его, не она вызвала его гнев.

Однако вскоре после рождения Лори он вернулся в Киото. Сначала Марсия не придала этому значения. Он мало говорил ей о своей работе — как ее отец мало говорил о ней своей жене и дочери — но она знала, что его интересуют эксперименты, в особенности эксперименты одного ученого в Киото. Почему-то не казалось странным, что он должен вернуться в Японию и продолжить работу, которую он оставил после смерти ее отца. Он, в конце концов, пошлет за ней, и она охотно присоединится к нему.

Но он не послал за ней и через несколько месяцев вновь приехал домой обеспокоенный: он, казалось, не в состоянии был приспособиться к жизни в Америке. После этого он жил то в Беркли, то в Киото, и с течением времени продолжительность его пребывания в Японии становилась все больше и больше. Когда бы она ни собиралась ехать с ним, он категорически возражал против этого. Она не могла понять причину его отказа и надеялась выяснить ее по приезде в Японию. С этой надеждой она и заснула.

Марсия не знала, сколько она спала. Открыв глаза, она увидела, что Лори не спит, а мистер Кобб читает газету. Заметив, что Марсия проснулась, он улыбнулся ей и спросил о цели их визита в Японию.

— Чтобы быть с отцом, — вмешалась Лори прежде, чем ответила ее мать, и гордо добавила: — Мой отец очень знаменитый человек.

Алан Кобб поднял брови:

— Это тот самый Тальбот из Киото? — он бросил взгляд на Марсию. — Ваш муж Джером Тальбот, физик?

— Да, он физик, — ответила Марсия, не желая распространяться.

Но это вызвало интерес Алана Кобба.

— Я знаю о работе вашего мужа в области ядерной физики. У нас есть общие друзья в Вашингтоне. Возможно, вы знаете Брустеров?

— Я слышала, как он говорил о них, — ответила она осторожно. У нее сложилось впечатление, что Джером оборвал связи с большинством своих друзей на родине.

— На самом деле, — продолжал Алан Кобб, — Марк Брустер просил меня навестить его, если я поеду в Киото. Хотя, конечно, я, так или иначе, собирался это сделать.

— В таком случае вы, конечно, должны навестить нас, — сказала Марсия, но слова ее были не слишком искренними. Она не знала, захочет ли Джером встречаться с кем-нибудь из соотечественников. Возможно, он не захочет видеть даже свою жену.

Алан не ответил на ее приглашение.

— Я читал статьи вашего мужа в научных журналах и всегда восхищался его работами. Хотя в последнее время мало слышал о нем, — он посмотрел так, как будто хотел сказать что-то еще, но передумал.

Лори с интересом взглянула на него.

— Почему вы хотите преподавать в Японии? — спросила она. — Почему бы вам просто не учить американцев дома?

Казалось, что прежде чем ответить, он тщательно обдумал ответ. Потом сказал:

— Думаю, потому что это дает мне возможность узнать кое-что о себе самом.

— О вас самом? — эхом повторила удивленная Лори.

— Почему бы нет? А ты сама уверена, что знаешь о себе все, что можно знать?

— Конечно, — ответила Лори, и Марсия улыбнулась ее юной уверенности.

Тем не менее, в словах Алана Кобба было нечто загадочное, и Марсия поняла, что ее интерес к нему усиливается.

— Какие предметы вы собираетесь преподавать? — спросила она.

Он покаянно улыбнулся.

— Просто современную американскую литературу. Это будет трудный курс. Для меня. Конечно, я буду преподавать не весь день, поэтому я надеюсь выжить.

Громкоговоритель вернул их к действительности. Лори вновь расположилась на сдвоенном сиденье, ровный гул моторов усыпил ее. Марсия тоже почувствовала, что засыпает, устроилась на подушке и закрыла глаза. Через несколько мгновений она поняла, что размышляет о мужчине, сидящем в соседнем кресле. Но сон пришел быстро, и она забыла его. И только Алан Кобб тихо лежал без сна, погруженный в свои мысли.

Когда при сильном снегопаде самолет пошел на посадку в аэропорту Хапеда в пригороде Токио, японские острова были закрыты облаками. Лори жадно вглядывалась через окно в площадку для встречающих, где маленькая группа людей стояла под открытым небом, снег падал на них, а они смеялись и махали самолету.

Затаив дыхание, Марсия из-за спины дочери смотрела в окно, пока они ждали высадки, но не видела Джерома среди ожидающих на площадке. Не то, чтобы его отсутствие что-нибудь значило. Если он приехал их встретить, то в такую погоду он мог ждать их и внутри аэропорта. Сердце ее стучало в ожидании. Ей казалось, что самый важный ответ она получит, как только взглянет ему в лицо.

Когда офицер карантинной службы закончил поверхностный осмотр, Алан Кобб вновь был возле них. Он ненавязчиво помог им с ручным багажом и пошел с ними в таможню. Она была благодарна ему за его присутствие, потому что была в незнакомой стране, их окружали непривычные лица и язык, который она не понимала.

— Я полагаю, ваш муж встречает вас? — спросил Алан Кобб, когда они были готовы покинуть огражденную часть аэропорта.

— К сожалению, я не знаю, — заколебалась Марсия. — Может быть, он не смог приехать. Если его здесь нет, мы поедем в отель «Империал», где я заказала номер.

— Именно туда я и направляюсь, — сказал он. — Если вас не встретят, позже мы там с вами увидимся.